Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
Солдаты играли где-то около получаса, и все это время Дон молча обдумывал свое положение. Сержант, видимо, знал, что говорил: лететь на Марс на «Валькирии» не получится, «Валькирия» летит не туда. Ждать следующего корабля бесполезно — и от станции, и от комнаты, в которой сейчас он сидел, скоро ничего не останется.
Где же выход? Земля? Нет! Там у него нет ни одного родственника, ни одного мало-мальски близкого человека. Теперь, когда доктор Джефферсон не то умер, не то исчез, у него там и из знакомых взрослых-то никого не осталось. Поджав хвост, вернуться на ранчо?..
Нет уж! Из коротких штанишек он уже вырос и в школе ему делать нечего.
Была и более важная причина: нью-чикагская служба безопасности поставила его в положение чужака; теперь он не мог вернуться на Землю, отныне там для него не было места.
«Да-а, выбор совсем как у Хобсона[134], — подумал он. — Остается одна Венера. Я могу отыскать там людей, которых когда-то знал, или знакомых папы и мамы. Разнюхаю, что к чему, и найду какую-нибудь возможность отправиться на Марс. Так будет лучше всего». Приведя мысли в порядок, он почти успокоился.
Зазвонил телефон.
— Макмастерса к аппарату!
Сержант отложил карты и, подняв защитный экран, взял трубку. Вскоре он дал отбой и обернулся к Дону.
— Ну что ж, парень, Старик определил твой статус. Теперь ты — «перемещенное лицо».
— Что это значит?
— Как только республика Венера провозгласила свою независимость, со всеми этими играми кончено. У тебя нет гражданства. Старик велел отправить тебя туда, откуда ты прилетел. На Землю.
Дон вскочил и расправил плечи.
— Не полечу я на Землю.
— Вот как? — мягко произнес Макмастерс. — Ладно, тогда посиди немного. Когда будет надо, мы тебя сами оттащим, — он снова уткнулся в карты.
Дон остался стоять.
— Слушайте, я передумал. Если нельзя на Марс, я лечу на Венеру.
Макмастерс оторвался от игры и посмотрел на него.
— Если коммодор Хиггинс что-то сказал, значит, все — точка. Майк, возьми эту примадонну и сунь ее к остальным кротам.
— Но…
Майк поднялся на ноги.
— Эй ты! Пошевеливайся!
Комната, куда впихнули Дона была битком набита оскорбленными самолюбиями. Землян никто не охранял, и поселенцев среди них не было. Люди вслух обменивались впечатлениями о последних событиях:
— …Возмутительно! Мы должны разбомбить все их поселения, сравнять их с землей!
— …Надо выбрать депутацию и послать к этому ихнему командиру, чтобы ему твердо заявили…
— …Говорил же я тебе: не нужно лететь!
— …Переговоры? Этим мы распишемся в собственной слабости!
— …Неужели вы не понимаете: война уже кончена! Господи, это же не просто пересадочная станция или придорожный склад! Это главный пункт управления ракетами! Отсюда они могут расстреливать любой город Земли, словно уток в пруду!
Прислушавшись к последнему замечанию, Дон принялся размышлять. До сих пор ему не доводилось сталкиваться с вопросами военной тактики, и до нынешнего момента все значение нападения на «Околоземную» было выше его понимания. Раньше Дон воспринимал это лишь в свете своих личных проблем.
Неужели мятежники готовы зайти так далеко — стереть с лица Земли города Федерации? Разумеется, причин для недовольства у колонистов хватает, и все-таки… Однажды, правда, такое уже случилось, но это было давно, теперь-то люди стали цивилизованнее, чем были! Разве нет?
— Харви! Дональд Харви!
Все как один обернулись на крик. В дверях стоял венерианский гвардеец и выкликал имя и фамилию Дона. Дон отозвался:
— Я здесь!
— Пойдем со мной.
Дон подхватил сумки и вышел в коридор. Подождав, пока солдат закроет дверь, он спросил:
— Куда вы меня ведете?
— С вами хочет поговорить коммодор. — Солдат посмотрел на багаж Дона. — Не нужно волочь с собой все это барахло.
— Нет уж, лучше я возьму сумки с собой.
— Как хочешь. Только не тащи их в кабинет командира.
Они спустились на две палубы ниже — сила тяжести здесь была намного сильнее — и остановились у двери, перед которой торчал часовой.
— Это Харви — парень, за которым посылал Старик.
— Входите.
Дон подчинился. Комната была просторная и красивая. Раньше здесь находился кабинет управляющего отелем. Сейчас за его столом сидел мужчина в военной форме, еще совсем молодой, но уже с сединой в волосах. Он поднял на Дона глаза, и тот подумал, что это очень умный и живой человек, хотя и страшно усталый.
— Дональд Харви?
— Да, сэр. — Дон протянул документы.
Командир отодвинул бумаги в сторону.
— Уже видел, не надо. Слушай, Харви, от тебя у меня сплошная головная боль. Я уже один раз вынес решение по твоему делу.
Дон молчал, и мужчина добавил:
— А вот теперь оказалось, что мне нужно его пересмотреть. Ты знаком с венерианцем, которого зовут?.. — и он просвистел имя.
— Немного, — ответил Дон. — Мы летели на «Дороге Славы» в одной каюте.
— Хм-м… Интересно, это было запланировано заранее?
— Заранее? Но как я мог это сделать заранее?
— Все можно организовать… В истории бывали шпионы и помоложе.
Дон покраснел.
— Вы что, считаете — я шпион?
— Нет, это лишь одна из возможностей, которые я обязан учитывать. Ни один военный не любит, когда на него оказывают политическое давление, но приходится уступать. Я уступил. На Землю ты не вернешься, а полетишь на Венеру, — командир встал. — Но предупреждаю: если ты шпион, то даже все драконы Венеры не спасут твою шкуру! — обернувшись к телефону, он набрал номер, какое-то время ждал ответа, затем сказал: — Скажите ему, что его дружок у меня и дело улажено, — и повернулся к Дону: — Возьми трубку.
Дон услышал радостный голос, густо приправленный кокни:
— Дон, мой мальчик, это ты?
— Да, Сэр Исаак.
В голосе дракона послышалось облегчение.
— Когда я справлялся о твоей судьбе, то обнаружил, что имеет место какое-то нелепое намерение отправить тебя обратно в это ужасное место, откуда мы только что улетели. Я заявил, что в данном случае произошла какая-то ошибка. Боюсь, в этом деле мне пришлось проявить некоторую твердость. Чешуя!
— Теперь все в порядке. Спасибо, Сэр Исаак.
— Не стоит. Я по-прежнему у тебя в долгу. При первой возможности приходи меня навестить. Придешь?
— О, конечно!
— Благодарю тебя! Будь здоров! Чешуя!
Дон отошел от телефона и увидел, что командир мятежников с любопытством его разглядывает.
— Ты знаешь, кто он — этот твой друг?
