Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
Пока сержант ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс. Дон решил, что первым делом сержант, естественно, постарается отделить друг от друга приверженцев враждующих сторон, а поэтому лучше всего держать рот на замке и ждать.
Очередь застопорилась, и Дон услышал голос сержанта:
— Вас не туда занесло, приятель. Вы возвращаетесь на Землю.
Мужчина, которому он это сказал, ответил:
— Ну, нет! Взгляните на мои документы. Я эмигрирую на Венеру.
— Вы малость опоздали. Обстоятельства изменились.
— Ну и что? Я знаю, что изменились. И я поддерживаю Венеру.
Сержант почесал в затылке.
— Парня нет в списке. Аткинсон, пропусти этого человека, пусть лейтенант с ним разбирается.
Укомплектовав группу желающих лететь на Венеру, сержант подошел к висевшему на стене телефону.
— Джим? Это Мак из «детской». Дракона уже вытащили? Нет? Ладно, скажешь, когда «Дорога» опять будет у шлюза. Хочу ее загрузить.
Он опять взглянул на толпу.
— Вот что, кроты, тут задержка вышла, так что я собираюсь перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не сможем отправить вас обратно на Землю.
— Минутку, сержант! — окликнул его какой-то пассажир.
— Ну, чего тебе?
— А кто летит на Луну, нам где ждать?
— Чего? Обслуживание прекращено. Вы возвращаетесь на Землю.
— Ну послушайте, сержант, давайте мыслить трезво. Меня лично совершенно не интересует политика. Мне все равно, кто заправляет этой станцией. Но у меня дела на Луне. Мне необходимо туда попасть. Задержка обернется потерями в миллионы.
Сержант уставился на него.
— Вот жалость-то. Знаешь, братец, я сроду не держал в руках за раз больше тысячи. Даже жуть берет, это надо же — потерять миллионы, — внезапно он резко переменился. — Слушай, придурок, а ну-ка подумай, что будет с крышей Тихо-Сити, если в нее угодит бомба? А теперь — в две шеренги! Стройся!
Дон с тревогой прислушивался к разговору, но про Марс сержант так ни слова и не сказал. Дон пристроился в самый конец очереди и остановился, когда хвост ее поравнялся с дверью.
— Проходи, малыш, — велел Дону сержант.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю.
— Вот как?
— Я лечу на Марс на «Валькирии».
— Да уж, ясное дело. Ты хочешь сказать, что собирался лететь. Но теперь ты полетишь назад на Землю на «Дороге Славы».
— Слушайте, мистер, — упрямо заявил Дон. — Я должен попасть на Марс. Там мои родители, они ждут меня.
Сержант покачал головой.
— Малыш, мне тебя жаль. Взаправду жаль. «Валькирия» не полетит на Марс.
— Что?
— Ее переоборудовали в крейсер Космической гвардии. Она полетит на Венеру. Так что тебе, по-моему, лучше вернуться на Землю. Жаль, что ты не встретишься со своими стариками, но война есть война.
Дон медленно вдохнул и выдохнул и заставил себя сосчитать до десяти.
— Я не вернусь на Землю. Я останусь здесь до тех пор, пока на Марс не пойдет какой-нибудь корабль.
Сержант вздохнул.
— Коли так, жди лучше на какой-нибудь звезде.
— Что? Это еще почему?
— Потому, — медленно ответил сержант, — что как только мы отсюда взлетим, поблизости не останется ничего, кроме этакого ма-а-ленького радиоактивного облачка. Так что, ежели хочешь, чтобы счетчик Гейгера весело трещал на твою пыль, — то пожалуйста.
6. НЕБЕСНОЕ ЗНАМЕНИЕ
Дон не нашелся, что ответить. Его древние предки, каждый миг подвергавшиеся опасности, может быть, и восприняли бы подобное известие спокойно, но жизнь в цивилизованном обществе не подготовила Дона к следующим один за другим ударам судьбы.
Сержант продолжал:
— Так вот, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге Славы». Твои родители сказали бы тебе то же самое. Возвращайся и найди себе тепленькое местечко в деревне — в городах некоторое время будет небезопасно.
Но Дон ничего такого и слышать не хотел.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю! Эта планета мне не родная.
— Да? Какое же у тебя гражданство? Впрочем, какая разница: все, у кого нет гражданства Венеры, будут отправлены на «Дороге Славы».
— Я гражданин Федерации, — ответил Дон, — но могу претендовать и на венерианское подданство.
— Состав Федерации в последнее время несколько изменился, — сказал сержант. — А что ты там говорил насчет гражданства Венеры? Давай-ка не будем зря препираться и посмотрим твои документы.
Дон протянул сержанту свои бумаги. Макмастерс мельком глянул на свидетельство о рождении, а затем удивленно уставился на него.
— Родился в свободном полете! Чтоб меня на атомы разнесло, да ведь таких, как ты, немного наберется, верно?
— Полагаю, вы правы.
— Ну и кто же ты тогда получаешься?
— Читайте дальше. Моя мать родилась на Венере. Через нее я — урожденный венерианец.
— Но твой отец родился на Земле.
— И там я тоже могу считаться гражданином Земли.
— Вот как? Но это же глупость.
— Все по закону.
— Похоже, у нас в скором времени появятся новые законы. Просто не знаю, куда тебя определить. Ну, а сам-то ты куда хочешь? На Венеру или на Землю?
— Я лечу на Марс, — просто ответил Дон.
Сержант посмотрел на него и вернул документы.
— Сдаюсь. Из тебя слова толкового не вытянешь. Придется спрашивать у начальства. Пойдем-ка со мной.
Он провел Дона по коридору в маленькое помещение, превращенное во что-то наподобие караулки. Тут находилось еще два солдата; один печатал на машинке, второй просто сидел сложа руки. Сержант просунул в дверь голову и сказал прохлаждавшемуся солдату:
— Эй, Майк, последи-ка за этой личностью. Смотри, как бы он не унес с собой станцию, — и опять повернулся к Дону. — Дайка мне еще раз твои документы.
Он взял бумаги и вышел.
Солдат по имени Майк посмотрел на Дона и больше не обращал на него внимания. Дон придвинул свои сумки к стене и уселся на них.
Спустя несколько минут вернулся Макмастерс. На Дона он даже не посмотрел.
— У кого есть карты? — спросил он.
— У меня.
— Нет уж, свои крапленые оставь при себе, Майк. Приличные карты есть?
Третий солдат закрыл машинку чехлом, выдвинул ящик и вытащил оттуда колоду. Все трое сели к столу, и Макмастерс принялся тасовать. Повернувшись к Дону, он спросил:
— На «интерес» сгонять не желаешь, а, паренек?
— Нет, пожалуй, нет.
— Смотри, дешевле нигде не научишься.
Солдаты играли где-то около получаса, и все это время Дон молча обдумывал свое положение. Сержант, видимо, знал, что говорил: лететь на Марс на «Валькирии» не получится, «Валькирия» летит не туда. Ждать следующего корабля бесполезно — и от станции, и от комнаты, в которой сейчас он сидел, скоро ничего не останется.
