Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
– Вы пытаетесь произвести на меня впечатление? – спросил Денисон.
– Естественно.
– Зачем же вам понадобилось мешать мне запатентовать сыворотку бессмертия?
– Мир еще не готов к ней, – объяснил мистер Беннет.
– Он не готов ко многому, – заявил Денисон. – Почему же вы не заблокировали изобретение атомной бомбы?
– Пытались. Хотели сделать это под маской корыстных интересов угле– и нефтедобывающих компаний, но допустили ошибку. Однако в других случаях мы добились успеха поразительное количество раз.
– И какова же ваша цель?
– Благополучие Земли, – торжественно провозгласил мистер Беннет. – Представьте себе, что произойдет, если люди получат вашу сыворотку. Проблемы рождаемости, производства пищи, жизненного пространства – осложнится буквально все. Напряженность усилится, и война станет реальной угрозой…
– Да ну? – удивился Денисон. – А по-моему, дела и сейчас обстоят именно таким образом. И без всякого там бессмертия. Более того, вопли о гибели мира раздавались после любого изобретения или открытия. Будь то порох, печатный пресс, нитроглицерин, атомная бомба – все они давно бы уничтожили человечество. Однако люди научились управлять ими. Именно так и должно быть! Вы не сможете повернуть историю вспять и закрыть уже сделанное кем-то открытие. Уж если оно есть, человечество должно о нем узнать!
– Да, но с кровавыми, бессмысленными и бесполезными последствиями, – с отвращением заметил мистер Беннет.
– Человек таков, каков он есть.
– Нет, если руководить им надлежащим образом, – заявил мистер Беннет.
– Нет?
– Именно нет, – подтвердил мистер Беннет. – Видите ли, сыворотка бессмертия обеспечит решение проблемы политической власти. Правление неизменной просвещенной элиты – гораздо лучшая форма правления, несравненно лучшая, чем подверженная ошибкам недееспособная демократия. Но обратимся к истории: такая элита – монархия, олигархия, диктатура или же хунта – не способна увековечить себя. Лидеры умирают, а последователи начинают драться друг с другом за власть, после чего неизбежно наступает хаос. С бессмертием этот последний недостаток будет ликвидирован, то есть не будет прерываться линия лидерства, поскольку лидеры воцарятся навсегда.
– Постоянная диктатура, – съязвил Денисон.
– Да. Постоянное правление небольшой, тщательно отобранной элитарной группы, основанное на исключительном праве обладания бессмертием. Такова историческая неизбежность. Единственный вопрос в том, кому первому удастся захватить власть.
– И вы считаете, что это сделаете именно вы, – заявил Денисон.
– Конечно, наша организация пока еще малочисленна, но абсолютно крепка. И она укрепляется с каждым новым изобретением, попадающим к нам в руки, и каждым новым ученым, присоединяющимся к нам. Пришло наше время, Денисон! Мы бы хотели видеть вас в своих рядах, среди элиты.
– То есть вы хотите, чтобы я присоединился к вам? – изумился Денисон.
– Естественно. Наша организация нуждается в мозгах ученых, способных спасти человечество от самого себя.
– Нет уж, увольте, – сказал Денисон. Сердце его учащенно забилось.
– Вы не хотите к нам присоединиться?
– Мне бы хотелось видеть всех вас повешенными.
Мистер Беннет задумчиво кивнул и сморщил маленькие губки.
– Вы выпили свою сыворотку – не так ли?
Денисон кивнул.
– Полагаю, это означает, что вы убьете меня прямо сейчас?
– Мы не убиваем, – сказал мистер Беннет. – Мы в основном выжидаем. Я думаю, вы разумный человек и, вероятно, еще посмотрите на суть вещей с нашей точки зрения. Мы будем рядом очень-очень долго. Поэтому воля ваша. Уведите его.
Денисона посадили в лифт и опустили глубоко под землю. Потом провели по длинному коридору, вдоль которого стояли вооруженные люди, Денисон с конвоирами прошли четыре массивные двери и остановились у пятой. Узника втолкнули внутрь, и дверь за ним закрылась.
Он попал в большое, хорошо обставленное помещение. Примерно двадцать человек, находившихся там, подошли поприветствовать его.
Один из них, приземистый, кряжистый мужчина, оказался старым знакомым Денисона по университету.
– Неужто Джим Феррис?
– Точно, – подтвердил Феррис. – Добро пожаловать в Клуб бессмертных, Денисон.
– Я читал, что ты в прошлом году погиб в авиакатастрофе.
– Я просто… исчез, – с печальной улыбкой заметил Феррис. – После изобретения сыворотки бессмертия. Так же, как и прочие.
– Все?
– Из присутствующих здесь пятнадцать человек изобрели сыворотку независимо друг от друга. Остальные добились успехов в других областях. Самый старый член нашего клуба – доктор Ли, изобретатель сыворотки, пропавший в Сан-Франциско в 1911 году. А ты – наше последнее приобретение. Наш Клуб, наверное, самое охраняемое на Земле место.
– Тысяча девятьсот одиннадцатый! – только и смог вымолвить Денисон. На него навалилось отчаяние, и он тяжело рухнул в кресло. – Значит, надежды на спасение нет?
– Никакой. Нам предоставлены четыре возможности, на выбор, – объяснил Феррис. – Некоторые уходят от нас и присоединяются к «гробовщикам». Другие кончают жизнь самоубийством. Третьи – их немного – сходят с ума. А оставшиеся образовали Клуб бессмертных.
– Для чего? – изумленно спросил Денисон.
– Чтобы выбраться отсюда, – ответил Феррис. – Добыть свободу и подарить наши открытия миру. Чтобы преградить этим зарвавшимся диктаторчикам путь наверх.
– Но ведь они же должны быть в курсе ваших планов.
– Конечно. Однако они позволяют нам жить, потому что – и довольно часто – кое-кто теряет надежду и присоединяется к ним. И они не думают, что мы когда-нибудь вырвемся отсюда. Они слишком самодовольны. Типичный недостаток всех новоявленных элит и основная причина их падения.
– Но ты же сказал, что это самое охраняемое место на Земле.
– Да, – подтвердил Феррис.
– А кто-нибудь из вас пытался отсюда выбраться за последние пятьдесят лет? Ведь для освобождения понадобится вечность!
– Вечность – как раз именно то, что мы имеем, – сказал Феррис. – Однако мы надеемся, что столь длительный срок нам не потребуется. Каждый новичок приносит свои планы и идеи. Что-нибудь да сработает, обязательно.
– Вечность. – Денисон закрыл лицо руками.
– Ты можешь присоединиться к ним, – твердым голосом произнес Феррис. – Или покончить с собой. Либо просто сидеть в уголке и потихонечку сходить с ума. Выбирай.
Денисон уставился в потолок.
– Я должен быть честен и с вами, и с собой. Не уверен, что мы выберемся. Более того, я даже не уверен, что кто-нибудь из вас думает, будто мы сможем это сделать.
