Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота
— Приветствую тебя, чужеземец…
Это заговорил сидевший на троне. Иван наклонил голову и шаркнул ножкой.
— Ты оказал неоценимую услугу нам, — продолжал этот самый их Нингирсу, — убив незваных гостей, пришедших с Запада. За это тебе полагается награда, и сейчас ты ее получишь…
Последнее прозвучало несколько зловеще, и Иван на всякий случай покрепче сжал меч.
Однако ничего страшного не случилось. Более того, произошло как раз обратное.
Из боковых проходов в зал впорхнула стайка симпатичных девиц в каких-то немыслимого изящества и прозрачности одеяниях.
Собственно, одежд Иван, можно сказать, не заметил. потому как девицы были до того хороши, что слов не стало, а мысли немного спутались. Призывно улыбаясь, девахи обступили Ивана и куда-то повлекли его с ласковой настойчивостью.
Ни намека на враждебность не было в их действиях, а было все наоборот, и Иван с охотою подчинился.
Девицы завлекли его в роскошные покои, сплошь устланные коврами невероятной работы, оставили Ивана там, а сами тут же упорхнули.
В будуаре были расставлены низкие столики с драгоценной инкрустацией, на которых было много всяких чаш, кувшинов и ваз, наполненных разными шербетами, винами и фруктами… журчала вода в фонтане, а еще Иван увидел кровать потрясающих размеров, и на этой самой кровати возлежала такая девица, что у Ивана разом вышибло все оставшиеся мысли и прямо-таки сперло дыхание.
Она была просто прекрасна. Тонкая, смуглая, с чудесной, но не слишком большой грудью, с длинными, обалденной красоты, ногами… гибкие руки, гладкие изящные ступни, идеальный овал лица, а еще — совершенно нездешние прекрасные золотые волосы и бездонные глаза такого синего цвета, какого в природе просто не могло бы быть, если бы Иван не видел этого сейчас…
В глазах ее он прочел все — восторг и негу, нездешний ум и опыт, желание и такую силу страсти, что просто шагнул к ней и очнулся только через неизвестно какой промежуток времени…
Иван попытался приподнять голову — и решил оставить бесполезное занятие. Сил не было вообще ни на что.
Она уловила его движение и нежно коснулась его блестевшей от пота груди.
Силы появились.
…Вторично он очнулся от низкого вибрирующего звука, пронесшегося по дворцу и заставившего задрожать стены. Головы Иван решил не поднимать, ограничившись тем, что открыл глаза.
Было хорошо. То есть было хорошо так, как никогда не было. Тело стало вялым и непослушным, но это не мешало, потому что сладкая истома пронизала каждую его клеточку и несла куда-то вдаль, баюкая и давая спокойное наслаждение. Он почувствовал возле себя свою (как он с гордостью подумал) женщину, ощутил теплоту ее нежной груди, маленькую ласковую ладонь у себя на щеке и улыбнулся, как дурак.
Было очень хорошо.
Он слегка пошевелился и почувствовал под лопатками некую шершавость. Иван недоуменно нахмурил брови, но потом улыбнулся снова. Ковер!.. Ну конечно же, кровать-то они благополучно поломали… и продолжали на полу…
Захотелось пить и наоборот. Он вспомнил, что где-то должно было оставаться вино, и, осторожно сняв с себя руку женщины, пополз к кувшинам, в беспорядке валявшимся неподалеку.
— Куда же ты, милый?..
Голос у нее был влекущий, глубокий, нежный… Иван посмотрел на нее, такую свежую, безо всех этих припухлостей и заспанностей, которые случаются даже у лучших земных женщин, такую прекрасную и единственную… и снова прошептал ее имя — то, которое уже шептал, говорил, кричал час, день, год тому назад…
— Лилит, — ласково сказал он, задумчиво, словно пробуя на вкус нежность утренней росы, — Лилит…
Она улыбнулась ему так, что он снова забыл обо всем, кроме одного…
— Иди же ко мне… — она вся потянулась к нему, — иди…
— Сейчас-сейчас, — заторопился Иван, — вот только… гм…
Он вдруг почувствовал себя весьма неуверенно. Черт, да где же здесь у них удобства находятся?..
— А что это нас разбудило? — брякнул он несколько невпопад, озираясь по сторонам. — Гул какой-то…
— Ах, это… — Она сладко потянулась и замерла в такой позе, что Иван сразу перестал озираться. — Это был гонг. Вторая ночь прошла…
— Что? — переспросил Иван. — Вторая…
И тут у него словно пелена с глаз спала.
Вторая ночь. Лилит… то есть та самая. Известная демоница. Здорово.
Он вскочил и на подгибающихся ногах побежал одеваться. Одежды было немного, но она оказалась разбросана повсюду, и Иван потерял несколько драгоценных мгновений, пока натягивал свои сублегалии. За эти секунды его подруга поняла, что что-то идет не так. — Стой… подожди. Постой…
Голос ее менялся, сваливаясь в шипение. Иван глянул на нее и с ужасом увидел, как тело Лилит стало стремительно преображаться: кожа, только что бывшая гладкой и смуглой, позеленела и погрубела; череп удлинился, чудные золотые волосы повылезали и осыпались на ковер; глаза полыхнули злобным огнем, оскалились выставленные вперед жуткие клыки; с треском развернулись за спиной перепончатые крылья. В пасти мелькнул раздвоенный алый язык.
Честно говоря, Иван не столько испугался, сколько огорчился. Вот тебе и раз… А какая была женщина! Ах какая женщина…
Но все эти грустные мысли додумывать уже было некогда. Крылатая демоница бросилась на него, пронзительно шипя и плюясь огнем.
Иван отскочил в сторону, демоница промахнулась и врезалась в стену. Стена дрогнула, демоница пронзительно завизжала. Совершенно осатанев, она развернулась, высоко подпрыгнула и снова бросилась в атаку. Но Иван уже успел поднять меч…
С грустной улыбкой наблюдал он за тем, как у его ног, мучительно скрежеща акульими зубами, пытаясь даже сейчас добраться до его плоти, умирала та, что лишь недавно дарила ему великое счастье слияния в единое целое двух душ и двух тел…
Из огромной раны на ее груди вытекала зеленая зловонная жидкость, которая шипела, дымилась и проедала дорогой ковер. Вот каковы они, эти женщины. Никогда не женюсь, подумал Иван с тоской.
Тут он увидел, что жидкость течь перестала, а рана демоницы начала затягиваться — все быстрее и быстрее. Лилит открыла глаза. Пора, понял Иван, и опрометью бросился вон из будуара.
Привлеченные шумом, который произвели Иван и его темпераментная подруга, со всех сторон сбегались прислужники и прислужницы. Миловидные девицы, те самые, что сопровождали Ивана к ложу любви, подобно своей хозяйке тоже изменяли на глазах свой облик, но все же до привечавшей воина сирены им было далеко.
— Зарублю!.. — заорал Иван страшным голосом и бросился напролом, потому как отступать было некуда.
