Брайан Олдисс - Всё созданное Землёй
В ее голосе с хрипотцой зазвучали нотки обвинения:
— Вы невозможно себя ведете, Ноул! Попробуйте понять чувства других. Питер, как и вы, гордый человек. Как же можно ожидать согласия между вами, когда вы так разговариваете?
— Согласия? С ним? Да он один из тех, кто сделал мою жизнь ничтожной!
— Я уже слышала это! Вы ни во что не верите, Ноул! Ваши отношения с людьми всегда были неудачными!
Ее слова терзали меня. Я не знал, за что она меня порицает, поскольку не имел понятия о ее вере. Но я был сражен правдой ее слов! Действительно, мои отношения с людьми заканчивались либо неудачей, либо предательством.
Теперь, в зрелом возрасте, я знаю, что состояние души человека, его характер неизбежно связаны со здоровьем века. Доверие не соседствует со страхом, отчуждение порождает отчуждение, предательство — предательство. Но в то время я еще верил, что историю делают личности, а не всемирное зло. Слова Джастин причиняли мне большую боль.
Я помню, что опустил глаза.
— Джастин, не будем говорить об этом. Вы не знаете его. Именно такие люди разрушают Англию своей жестокой эксплуатацией. Вам этого не понять.
Ее реакция напоминала реакцию раздраженной больной.
— Я была в Англии, Ноланд. У нас с Питером нет секретов друг от друга. Мы оба одной веры.
— К черту вашу веру! Я говорю вам, что вы понятия не имеете о том, что он со мной сделал!
— Я знаю, что он спас вас от деревни. Он так сказал, а он никогда не лжет. Кроме того, с Англией покончено. Она истощена и разрушена, как и большинство других стран. Вы не имеете представления о том, как выглядит мир, потому что вы плебей. Только Африка сохранила силу людей и земли. Как вы думаете, почему все нищие страны, включая вашу и мою, заключили с Африкой союз? Потому что у Африки можно получить помощь! Вы, например, добывали песок…
— Песок! Песок! Боже мой, Джастин, это великолепно! Отжалеть Англии несколько трюмов песка! А вы знаете, сколько он стоит? Да один только Берег Скелетов может затопить всю Англию песком! Держу пари, ваш приятель за дверью на чем-то извлекает выгоду! Что еще он может здесь делать, если не заниматься финансовыми сделками!
— Мы здесь по другим причинам! — Она размахнулась и ударила меня по щеке. — Но вам их не понять! Мы ненавидим ваш род. Не он ли поглощает весь мир? Вас миллионы на миллионах! Ваши убогие добродетели и глупая спесь невыносимы. Это вы своей прожорливостью истощили землю!
Хотя я был и задет, у меня хватило сил ответить спокойно:
— О'кей, Джастин, вы маленькие аристократы и вы ненавидите простых людей. Ваш род в течение всей истории наслаждался властью. Наш род все время подчинялся вашему. Но я такой же человек, как и вы. Я читаю так же хорошо, как и вы, но не настолько самодоволен! Мое нутро отвратительно урчит, потому что я голоден, а вы еще говорите, что такие, как я, истощили землю? Это сделал ваш род!
Она повернулась и отошла к стене.
— Я совершаю глупость, разговаривая с вами, — сказала она. — Я сразу не поняла, насколько вы глупы. В мире не осталось людей, понимающих природу человека и всеобщее состояние человечества. Очень мало тех, кого привлекает метафизический взгляд на природу человека. Мы — духовные и сельскохозяйственные банкроты.
Мне пришло в голову, что Джастин бессмысленно повторяет то, что говорил ей Меркатор. В то же время в ее голосе вроде бы не было оборонительных ноток. Внезапно меня пронзило острое желание, сродни сексуальному, — узнать и понять Джастин.
— Джастин, я не понимаю, о чем вы говорите, но все это не имеет никакого отношения к делу.
— Может, вы и это сочтете неуместным?
Она вставила кассету в проигрыватель и включила его. Наружу вырвались голоса, которые я узнал. Это были голоса, на которые я часто нарывался, плавая на «Звезде Триеста». Это были англоязычные радиостанции африканских государств: Алжира, Новой Анголы, Ватерберга, Западного Конго, Египта, Ганы, Нигерии и других. Насколько я знал, жизненные позиции этих стран были стойкими и энергичными, и даже немного агрессивными по отношению к Европе и к Америке, но в еще большей степени — по отношению друг к другу.
— Я не желаю слушать эту чушь! — вскричал я, потому что Джастин увеличила громкость.
— Послушайте их, Ноул, мой упрямый мальчик. Послушайте, как они наваливаются на вас со своими прожорливыми требованиями.
— Джастин, выключи их!
— Они говорят то же, что и европейцы пару столетий назад. Вы знали это? Они все хотят только одного — больше земли!
— Выключи!!!
— А ты знаешь, что только один человек способен удерживать африканские государства от междоусобиц? Это президент эль Махассет.
Она продолжала увеличивать громкость. Низкие голоса ревели, слова стали неразличимыми.
— ЖЕНЩИНА, ВЫКЛЮЧИ!!!
— …ЗАВТРА МЫ С ПИТЕРОМ СОБИРАЕМСЯ УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!
Неожиданно ко мне вернулась способность действовать. Я рванулся к двери. На моем пути вырос Меркатор. Я с силой врезал ему по челюсти, выскочил в коридор.
Слова Джастин все еще вертелись в моей голове. Они меня убедили, что готовится безумный заговор.
Добежав до поворота, я выглянул за угол. В коридоре стоял Исрат, разговаривая с человеком в форме. Исрат, заметив меня, закричал.
Они бросились ко мне, я повернулся, побежал к ресторану. Там до сих пор торчали четверо чиновников. Они уже добрались до кофе и бренди, и лишь мулат забавлялся со стаканом воды. Я свернул в мужскую комнату. Через минуту здесь будут люди Меркатора, и тогда в ход пойдут пистолеты. Все эти люди собрались здесь, чтобы убить президента! Они выдали мне свою тайну. Мне — презренному плебею! Конечно, роковая Джастин раскрыла мне тайну из-за своей ущемленной гордости. Это и решило мою судьбу.
Схватив одну из малярных досок, я заклинил ею дверь. Это хоть на миг задержит моих преследователей. Подбежав к вешалке, на которой висели плащи, я снял антигравитационный блок мулата. В дверь яростно забарабанили.
У меня совсем не оставалось времени, чтобы подогнать сбрую и закрепить блок. Я подбежал к окну, распахнул его и влез на подоконник.
К горлу мгновенно подступила тошнота, и меня охватила паника. Я никогда не имел дела с подобными блоками, ведь они были новинкой. Но выхода у меня не было, дверь уже трещала. Я рванул рычаг запуска в положение «ВКЛ» и выпрыгнул из окна.
Улица бешено рванулась навстречу. Я видел все, что происходило внизу. В моем сознании появились какие-то странные образы, запахи, и я с ужасом понял, что блок не работает. Я распростер руки и закричал. Ко мне стремительно приближался тротуар — и я ударился!
ГЛАВА 11
