Михаил Клименко - Отчего бывает радуга
Стоявшее в десяти метрах от меня деревце вдруг осыпалось, все хризолитовые ветки упали, и я увидел смарагдового Руслана.
- Ну как маскировка? - подходя ко мне, шутливо спросил он.
- Даже слишком хорошая, если так же замаскируются фиолетовые. Ну как тут?
- Полная тишина. Ни души. Так что? - предложил он. - Идем проверим?
Мы по низкому сизоватому покрову травы, рядом с лунно-белесой тропой двинулись к угольно-черному строению. На хризолитовом фоне холма оно виделось мне как темное пятно или провал. Руслан же едва его различал.
На полпути я остановился.
Откуда-то издалека донесся протяжный крик неизвестной птицы.
- Стой! - едва слышно сказал я.
- Видишь? - с надеждой в голосе прошептал Руслан. - Ну что там?
- Ты слышал, как кричала птица?
- Не-ет...
- Вот черт!.. Значит, опять эта синестезия. Никак не привыкну: все по-разному...
- Ты это насчет чего?
- Понимаешь, у меня бывают явления синестезии. Это когда, например, какие-либо зрительные восприятия в сотни раз усиливают слуховые. Или наоборот...
- Ну ты это брось! Понял? - зло прошептал он. - До этого нам: рассуждать еще тут!..
Мы скорым шагом пошли дальше.
- Стоп!.. Слышишь? - схватил Руслан меня за руку.
- Нет, не слышу. А-а!.. Так это опять эта птица.
- Тихо ты!.. - теряя самообладание, зашипел он на меня. - Скрипнула дверь! Два раза.
- Нет... А!.. - сам себе зажал я рот. - Там перед стеной стоят двое, может, через минуту прошептал я.
- Видишь?
- Да. Один буро-фиолетовый, а другой кирпично-шафрановый... Что-то делают, но не пойму: не вижу, что у них в руках.
Мы стояли не шелохнувшись.
Минуты через три я увидел, как оба, только что вышедшие из сеновала, пошли в сторону пасеки.
Едва они удалились, мы побежали к сеновалу.
Строение было обширное - высокое и широкое, казалось, глубоко вросшее в холм. Чувствовалось, какое оно тяжелое и основательное. От него несло старыми, на ветрах и солнце пересохшими досками. Не думал я, что так выглядят старинные сеновалы. Хотя в полутьме я его, как и Кукушицкий, едва различал, тем не менее строение незримо подавляло своими размерами, своей пустотой.
Дверь не была заперта. Руслан неслышно прошел вдоль нее, нащупал, звякнул железной щеколдой.
- Присядь и загляни, - шепнул Руслан, - никого там нет?..
Я протиснулся в щель. Сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Нигде ни души. Я уловил запах прелого сена, сухих досок и сырой болотной травы. И лишь теперь в правом углу различил слабое хризолитовое свечение свежесорванных древесных веток. Тонкий слой прелого сена сплошь был истоптан белесо-серыми следами.
Мы обследовали весь сеновал. И в углу под травой и ветками нашли флягу из-под меда, такую, в каких обычно возят молоко или краску.
Хмыкнув, Руслан сунул во флягу руку, понюхал палец и коротко сказал:
- Камуфляж!
- Что, не мед?
- Мед-то мед, да только все это маскировка. Да, дело тут, по-моему, серьезное. Идем отсюда. Скоро они должны прийти.
Мы положили флягу на прежнее место, завалили ее ветками, вышли из сеновала и прикрыли дверь. Остановились у первого же деревца, метрах в ста тридцати. Залегли и стали ждать.
Через час в отдалении появились трое. Они шли со стороны пасеки. Один из них был темно-каштановый, почти умбровый, другой какого-то терракотово-фиолетового, а третий, толстый, чуть приотставший, кирпично-коричневого цвета. Они быстро подошли к сеновалу. Теперь и я слышал, как заскрипела дверь. Неизвестные вошли в сеновал. Мы подождали: не выйдут ли они обратно.
- Ну что, - минут через пять спросил меня Кукушицкий, - пойдем?
- Пойдем.
- Будь осторожен.
Мы бесшумно приблизились к сеновалу.
Руслан с прежней осторожностью приоткрыл дверь. Я заглянул внутрь. Темно. В углу хризолитовым пятном светилась та же куча веток. Но в сеновале никого не было!
- Там никого нет! - прошептал я.
Сдвинув фуражку со вспотевшего лба, Руслан спросил:
- А ты видел, что они входили? Слушай, Костя, а это не галлюцинации у тебя? У тебя ведь и со слухом что-то такое...
- А ты слышал, как скрипела дверь? - спросил я его.
- Да, слышал... Костя, тогда дело серьезное.
Руслан решил слазить на крышу. На прогнившей крыше он ничего примечательного не обнаружил.
- Десять минут первого, - раздумчиво сказал Кукушицкий, обойдя сеновал. - Должны они, по-моему, еще раз прийти. Надо сделать засаду.
Мы вошли в сеновал. Слегка укрывшись ветками, засели в двух противоположных двери углах и стали ждать.
Изредка негромко перебрасывались словом-двумя. Я размышлял, терялся в догадках. Что замышляли эти фиолетовые, умбровые и прочие типы? Чем они тут вообще заняты?
Нервы мои были напряжены до предела.
И вот наконец он появился.
Один.
Скрипнула и широко, настежь открылась огромная дверь.
Он был ярко-фиолетового, какого-то ядовито-сиреневого цвета. Стоял в проеме настежь открытой двери. Была уже полночь, и тьма сгустилась такая, что действительно хоть глаз выколи - ничего не видно. Казалось, мы не в пустом сеновале сидим, а под открытым темным небом. Вокруг стоял густой запах сухих досок, меда и болотной травы.
В широком дверном проеме, за слепящим сиреневым человеком мне видны были яркие ультрамариновые стволы близких деревьев, а далеко над ними, словно полоса слабой зари, светился далекой хризолитовой дымкой лес. А выше мерцали крупные звезды.
- Кто здесь? - негромко спросил ядовито-сиреневый. - Накурили!.. Все сожгут, дотла. Кто же тут еще ходит?.. - еще тише сказал незнакомец. Кого носит тут!..
Он взял флягу, быстро вышел из сеновала. Бросил звякнувшую посудину у двери. Шаги его стали затихать.
- Руслан, - уверенно шепнул я, - идем! Больше здесь никого не будет. Там, где те, трое, скоро будет и этот.
Мы выбежали из сеновала.
- Ты видишь его? - спросил Руслан.
- Да, он быстро уходит.
Мы последовали за незнакомцем. Я его отлично видел. Он уже спускался с холма. Его фиолетовая фигура то скрывалась за деревом, то закрывала собой какой-нибудь ультрамариновый ствол. Кроме мертвых камней, о которые я изредка запинался, все остальное я видел очень ярко - деревья, траву, кусты, того человека.
Сапоги Руслана изредка поскрипывали, но он все-таки как-то умудрялся идти почти беззвучно.
Незнакомец прекрасно ориентировался в темном лесу. Он шел впереди нас метрах в семидесяти. Руслан, положив руку мне на плечо, шаг в шаг следовал за мной. Как только неизвестный вдруг останавливался - останавливался и я, а за мной Руслан.
Мне показалось, что мы повернули и по берегу речушки идем в обратном направлении. Мы поворачивали, по кремнистому бережку шли назад к стриженому холму, на котором высился сеновал.
