Михаил Клименко - Отчего бывает радуга
Почти бегом вернулся назад. Чтоб меня не увидели, пошел вокруг поляны и скоро оказался на другом конце пепельно-белесого диаметра, рассекавшего поляну надвое. От трех больших сосен я по этой диковинной тропе стал углубляться в лес.
Минуя поляны и опушки, я быстро шел и бежал по тропе. Где было мало травы и цветов, там пепельный след бледнел или исчезал вовсе, и тогда я шел наугад. Утихли, попрятались птицы. Уже не мелькали, словно алые светлячки, пчелы. Лес угомонился.
Но то и дело близко и далеко от меня стремительно метались над травами, торопились что-то найти огненноцветные бабочки.
Я остановился, пробежав, очевидно, километра три.
За лощиной, окруженной недалекими перелесками, открывалось обширное пустое пространство.
На близком, округлом и покатом холме стояло освещенное низким солнцем большое строение без окон и дверей. Это было какое-то древнее, потемневшее от времени деревянное сооружение. Я, городской житель, никак не мог понять, что это такое. То ли деревянный ангар, то ли примитивная средневековая крепость? Я видел две стены строения - западную и южную две стены, сквозь лесные прогалы освещенные закатным солнцем. "Неужели, недоумевал я, - окна этого строения выходят на северную сторону? Но скорее всего эта деревянная крепость, возвышавшаяся словно бородавка на лысоватой голове, была вообще без окон, без дверей".
Метрах в тридцати от нее ярко светились два человека. Один сидел, другой топтался вокруг, что-то делал. Он был ярко-каштанового цвета, сидевший был цвета фиолетового. До них было метров триста, так что голосов их я не слышал, да и говорили они, наверное, негромко, если вообще говорили.
Я по белесой тропе помчался обратно.
Казалось, в воздухе (и я не мог понять, где именно) поплыл вибрирующий, переливчатый аккорд. Тот, который мне слышался на художественном совете, когда взволнованно обо мне говорила Эмма Луконина, когда и сам я был сильно возбужден... Как будто кто-то невидимый непрерывно водил по струне, и звук метался по всем октавам. Он доносился то с одной стороны, то с другой, то сверху, как будто среди деревьев летала некая гавайская гитара или редкая, неистово поющая тропическая птица. Остро ударил знакомый запах побитой градом картофельной ботвы.
Я выбежал к берегу километра за два до переправы. А напротив деревни оказался, когда солнце уже заходило.
Здесь, как и прежде, было пустынно и тихо. Кроме меня, ни души.
Там, где-то в деревне, зажегся яркий огонек. Наверное, лампочка над дверьми деревенского магазина. А над огоньком лампочки, высоко в светлом закате уже горела одна-единственная яркая звезда. Это была Венера.
Я ждал, что вот-вот в другой стороне, напротив лампочки и звезды, над лесом, появится полная, полупрозрачная луна.
Посреди реки, как тень, вниз по течению проскользила лодка. Один из гребцов был сливяно-фиолетового цвета. У другого тело было каштановое, а голова шафрановая. Мне показалось, что этот, с шафрановой головой, есть не кто иной, как Витольд Жилятков!
Я решил немедленно перебраться на другой берег вплавь. Быстро разделся. Оглянулся - не взошла ли над лесом луна.
По заросшей хризолитовой дороге со стороны пасеки медленно ехал велосипедист. По его смарагдовому цвету я догадался, что это Руслан Кукушицкий.
Лихо тормозя, по кремнистому, поросшему травой берегу он съехал ко мне. Не слезая с велосипеда, стал на одну ногу. Круто повернувшись, раза три сильно ладонью ударил по искривившейся беседке и спокойно спросил:
- Купался? Ну, как вода?.. А я на пасеку опять ездил, думал, ты там. Тихо на пасеке... По-моему, что-то ты путаешь с грабежом, Костя, - сказал он. - Подождем вестей с моста. Подлипки едва ли они минуют...
- На пасеке, говоришь, никого? Ну и правильно!.. Никого их там нет и не может быть. Я обнаружил их след. Белесо-серая тропа, будто полоса туманной росы на траве, идет от деревянной крепости почти до самой пасеки!.. И представляешь, Руслан, этот мышиный след на пути к пасеке почти совсем затухает. Не зря он тут, этот след!
- Слушай! - возмутился Руслан. - Что ты тут без конца все путаешь? Какой еще след? От какой крепости?
- А эта, на стриженом холме которая.
- А! На Лысой горе! - засмеялся Руслан. - Да это старинный сеновал. Лет сто назад построен.
- Сеновал?.. Так вот там я видел двух. Один фиолетовый. А другой ярко-каштановый, - объяснил я ему.
- Чудной ты какой-то парень!
- Ну идем! Жаль, что ты в темноте не видишь. Ладно, может, скоро луна выйдет.
- Луны не будет: новолуние в настоящее время.
- Значит, придется с тобой водиться, как с Вадимом тогда.
- Может быть, это косари у сеновала? - обдумывая что-то свое, проговорил Руслан. - Хорошо, проверим. Вообще-то надо бы в Остинку сообщить.
- Когда?! Пока будем туда да сюда переплывать реку, полчаса пройдет. Я не хочу терять ни минуты!
- Ты громко говоришь, - заметил мне Руслан. - Тут ведь тихо - далеко все слышно.
- Ты, Руслан, конечно, вооружен? - потише спросил я.
- Да, пистолет...
- Вот что: давай-ка мне пистолет, а сам - на ту сторону.
- Пистолет нельзя... - улыбнувшись, мотнул Руслан головой. Огнестрельное оружие.
- Да ты понимаешь, что в темноте не увидишь их там! Новолуние ведь! Распугаешь - и все...
В конце концов по окружной дороге Кукушицкий к Лысой горе во весь дух покатил на велосипеде.
Я же, прекрасно видя ночной лес, трусцой побежал напрямик, надеясь быть у старинного сеновала минут через двадцать.
НЕЧАЯННЫЙ ГИД
На удивление скоро я с какого-то взгорка увидел знакомый стриженый холм. Словно зеленоватый череп с худосочными волосами, по склонам округлый холм был обрамлен редкими прямоствольными деревьями. А ниже по скатам густился дремучий кустарник.
Мне казалось, что сизоватый, бледно-зеленый холм освещен высокой невидимой луной, - так сильно светилась на нем трава. И старинное деревянное сооружение без окон, без дверей темнело на вершине словно внушительная бородавка. К темному строению по сизо-зеленой округлости холма тянулась очень светлая, пепельно-белесая тропа.
Мы с Русланом должны были встретиться у впадины, которая разделяла холм как бы на два полушария...
Вдруг меня схватили за ноги! Я упал. Кто-то чем-то тупым ударил меня в спину. Другой вцепился в штанину. Пытаясь подняться, я схватился за чье-то холодное запястье...
- Тихо ты!.. - раздалось у самого уха.
Я уже понял, что запнулся и запутался в лежащем велосипеде!
- Ты там все спицы выломаешь!.. - зашипел на меня Кукушицкий.
Стоявшее в десяти метрах от меня деревце вдруг осыпалось, все хризолитовые ветки упали, и я увидел смарагдового Руслана.
- Ну как маскировка? - подходя ко мне, шутливо спросил он.
