Дмитрий Романов - Нф-100: Великое переселение
Следующим рядом за шеренгой колесниц высились осадные орудия, довольно примитивного вида. Лира видела такие в историоскопе, при погружении в древнейшие времена раннего христианства. Тогда был ещё тот загадочный мифический континент -- Европа. Теперь даже юпитерианский спутник, так же названый в честь дочери финикийского царя, подвергся частичному разрушению.
Однако тот, кто был заинтересован в этой демонстрации театра смерти, решил перейти к следующей сцене. И прозрачная сфера Лиры взмыла резко вверх, вознесясь над белоснежными пиками гор, размыв их в единый шлейф сверхскоростным полётом.
В том каньоне, куда перенёс её корабль, ей уже приходилось бывать однажды. Туда её и остальных членов экипажа "Феба" приводили маленькие тра в красных и синих плащах. Она вновь увидела величественную панораму картины, высеченной сразу на нескольких отвесных скалах.
Всё то же существо на троне с большой головой, увенчанной пирамидой. Всё тот же дракон, выплёвывающий из пасти меньших драконов. Переплетения змей и механизмов, нитей. И сфера с шестью фигурками, летящая сверху. Но, видимо, разрушители хорон-за уже успели потрудиться над изображением. Лишь дракона они оставили вне прикосновенности, остальное же сплошь покрылось сколами и трещинами. Казалось, гору просто смяли огромными клещами, надломив.
Лира облетала гору, и с этой перспективы обзора ей открылся укреплённый в ущелье форт. Зубцы бойниц и башен казались зубами в челюстях скалы. Меж ними можно было разглядеть синие плащи тра. Маленькие существа суетно носились по переходам, таскали камни, канаты, тушили бушевавший в ближней части укрепления пожар. Это были последние защитники рубежа. Форт стоял уже не первый день, выдерживая страшный натиск. Под его стенами в расщелине гор высилась груда разбитых осадных орудий и тела войска хорон-за в серых латах.
И вдруг по прозрачным стенам корабля Лиры побежали разводы. Линии, словно помехи на мониторе, кривились и преломляли вид, как в кривом зеркале. В ответ на эти помехи стены разом вспыхнули красным жарким светом, и вновь стали прозрачными. Помехи прекратились. И тогда Лира поняла, что это шёл над Трамой ливень. Корабль установил силовое поле, чтобы капли воды не соприкасались с его стенами-окнами.
Впервые за много лет она наблюдала ливень вживую. На Земле климатические ведомства взяли стихию погоды в свои руки, и даже в детстве ей редко удавалось краем глаза взглянуть на это чудо природы. Но чудо чудом, а в последние годы оно больше расценивалось, как бедствие, поливающее головы кислотными осадками. Здесь же, на планете Трама, ливень имел чистый прозрачный вид освежающих потоков. И вот уже выросла целая водная стена, за которой почти не проглядывался ни форт в горах, ни долины, ни пепелища поселений.
Однако вскоре стена дождя приобрела новый оттенок. Этот уже был ближе к кислотным осадкам покинутой Земли. Потоки, разбивающиеся о силовое поле налились жёлтоватым, стали непрозрачны. Лира приблизила лицо к самой стене, вглядываясь и пытаясь понять природу осадков. И в слудующий миг о прозрачную стену с той стороны ударилось жёлтое тело.
Лира отпрянула назад. Перед ней, по ту сторону, расплывалось огромное пятно, словно клякса воска. Оно растекалось во все стороны, истончаясь, и расслаиваясь. Тонкие его пленки в потёках истончались до сеток, выгибались, и вот уже шевелились белёсо-жёлтые нити. Эти проклятущие корневища, от одного вида которых Лиру затошнило, и сердце заломило в сдавленной груди. Корни словно бы знали, что она внутри. Они, подобно слепым змеям, утыкались в поверхность сферы, пытались впиться в неё, водили по ней отростками, соскальзывали. Хотели проникнуть внутрь.
А вскоре ливень перестал, и весь каньон, все горы и даже река зажелтели, блестя влагой в лучах дневного светила. Сети собирались в переплетения, извивались огромными змеями в бесконечных узлах. Тра на стенах форта лили кипящую смолу из огромных желобов, пытаясь сдержать новый натиск -- на этот раз натиск не солдат, а змеящихся корней. Но куда было этим примитивным методам против целой стихии?
И было ли это садистским методом внушения величия через страх, но корабль Лиры направили прямиком к осаждаемому форту. И картина действительно заставляла содрогнуться. Желтовато-белёсые корни, словно лозы дикого плюща, цепляясь за мельчайшие выступы и неровности скал, ползли на них. Тра подкатывали к краю стены форта тяжёлые круглые котлы с кипящем варевом и выливали по металлическим желобам содержимое вниз. Корни тут же съёживались, меняли цвет на тёмно-серый. Но почти мгновенно по трупам обожжённых лоз карабкались новые, уже стремительнее направляясь на движение. Корни либо обладали глазами, либо какой-то сторонний наблюдатель, видевший из укромной позиции всё поле боя, направлял их.
Так змея реагирует на движение мыши перед ней, до броска ещё в точности повторяя траекторию движения жертвы, сливаясь с ней в едином ритме. И вот -- бросок. Хотя корни не бросались, а монотонно и неумолимо наступали. Просто наползали своей жёлтой массой, поглощая пространство. Те тра, что попадались им на пути, опутывались нитями, превращаясь в мумий. И растворялись в тугом клубке. Не оставалось даже одежд. Только металлическое и каменное оружие позвякивало об пол бойниц.
Некоторые защитники не спешили сдавать рубеж. Они ловко вертелись, припадаяя то на одно, то на другое колено, выгибаясь и крутясь, кривыми лезвиями рассекая воздух. Тянущиеся щупальца беспомощно опадали, обрезанные клинками. Вокруг некоторых воинов образовывались целые горы рассечённых корней. И они как бы оказывались замурованными в стенах. Стенах, которые сами же создали. Но наплыв этой белёсой материи был настолько мощным, что тра буквально тонули в ней. Вот один котёл под натиском дал крен на катящихся брёвнах. Несколько воинов пытались вытянуть его в прямое положение, но корень словно сообразил, в чём дело, и массив сплетений подтолкнул накалённый бронзовый бок. Котёл опрокинулся не в желоб, залив площадку кипящим маслом. Волна хлынула, затопив воинов тра, не успевших отступить, увязших по пояс в рубленной плоти корней. Следом за волной масла прошлась по гарнизону волна дикого вопля.
А тем временем на стены по длинным лестницам третьей волной уже карабкались воины хорон-за. Лира заметила, как в шею одному из них с размаху вонзилось щупальце корня. Солдат на мгновение замер, а затем с ним стало происходить нечто странное. Он, свесив голову на бок в позе повешенного, тем не менее с удвоенной скоростью взбежал по хлипкой лестнице на стену и там начал раздуваться. Тело его прорвало доспех изнутри, наливаясь соком, набиваясь чем-то тугим, что буграми ходило под истончившейся кожей. Затем кожа лопнула, и из-под неё, распускаясь смертоносным бутоном, выпростался змей о нескольких головах на длинных шеях. Змей бросился в сутолоку сражения, терзая и раскидывая вокруг клочья плоти. Из пастей его голов била острая струя. Она резала всё вокруг, и даже проникала в камень, оставляя глубокие рубцы.
