Ларри Нивен - Парк грез
— Разве вы не знаете? Он был огромен, и многие великие люди собрались, чтобы посмотреть на него. Наши колдуны почувствовали, когда он начал двигаться, захватили и переправили к нам. Но он не попал сюда. Мы не знаем его размера, веса, формы или цвета. Но он дал бы нам огромную силу, а теперь он в руках зла.
Честер прикусил нижнюю губу.
— Вторая мировая война. Гм. Может… это прототип термоядерной бомбы? Но война уже закончилась…
Мейбанг пожал плечами.
— … Ладно. Что вы хотите, чтобы мы сделали для вас?
Вождь посовещался с остальными членами Совета. Касан внимательно слушал, а затем сказал:
— Завтра полнолуние. В месте, посвященном вашему Богу — в англиканской миссии — должно быть совершено жертвоприношение женщины, которую выкрали из-за моря. Если вам удастся остановить церемонию, вы ослабите врагов и получите ценную информацию от женщины, жившей у них в течение месяца. Она может сказать, как добраться до их укрытия и вернуть тот могущественный груз, который они украли у нашего племени, а мы, в свою очередь, украли у вас. Вы должны сделать это ради спасения душ всех живущих на земле людей. Мы дадим вам проводников и предоставим другую помощь. Путешествие будет опасным. Многие из вас умрут. Но награда стоит этого.
Честер взглянул на Мейбанга с легкой улыбкой.
— Мы пришли сюда, и мы готовы. Осталось выяснить только одну вещь. С кем нам предстоит сражаться?
Мейбанг подпрыгнул, как от удара бичом. Он скороговоркой сказал что-то Человеку-Пушке, чье лицо исказилось от страха.
— Нет! Нельзя говорить! — выкрикнул Пиджибиджи. Это были его первые слова на английском после приглашения «Входите».
Честер нахмурился.
— Зачем такая секретность? Почему вы не можете сказать, с кем мы будем сражаться?
— Очень плохо. Очень, очень плохо, — сказал Мейбанг. — Это племя — наши враги. Использовать их имя — значит совершить кражу. Пользоваться без разрешения тем, что принадлежит другому, — очень плохая mana. Вы, европейцы, этого не понимаете. Возможно, поэтому вы в конце концов и потеряли свое могущество.
— Что-то вроде защиты авторских прав? А как насчет агайамбо? Вы ведь называете их по имени?
— Это союзники. Они будут помогать вам во время путешествия.
— Хорошо, мы поняли, — кивнул Честер. — Нам понадобится дополнительная информация, запас еды и еще пара проводников. Надеюсь, ты останешься с нами, Касан? Хорошо. Что еще?
— Только одно, о великий колдун. Сегодня вечером в знак благодарности мы хотим устроить пир в честь ваших людей.
— Сколько человек попадут на стол?
Касан перевел вопрос вождю, который продолжал хранить молчания.
— Думаю, смысл фразы исказился при переводе, — пожал плечами проводник.
— Ладно, — Честер поднялся на ноги. — Нужно встретиться с женщинами и до обеда обменяться информацией.
Он отвесил легкий поклон Человеку-Пушке и вышел, осторожно отодвинув рукой перегораживающую хижину циновку.
* * *Гвен и Акация стояли в стороне от других женщин и смотрели на хижину Совета Мужчин. Вокруг них развернулись приготовления к обеду. Пир должен быть настоящим. Воздух наполнился густыми запахами жареной свинины и ямса.
На деревенской площади была вырыта яма и наполнена углями. Поверх слоями укладывались листья, свинина и различные овощи. Мужчины дротиками проделывали отверстия в слоях, чтобы обеспечить циркуляцию горячего воздуха.
— Слишком хорошо пахнет, Кас, — нос блондинки сморщился от удовольствия. — Больше нет сил терпеть. Так и хочется нырнуть туда с головой.
— Боюсь, они не станут вытаскивать тебя, а просто перемешают с остальным — я имею в виду, со свининой.
Пальцы Гвен барабанили по бедру.
— Нельзя ли обойтись без колкостей?
— О, прошу прощения! Олли! Тони! Идите сюда.
Мужчины подошли к ожидавшим их женщинам.
— Пойдем, — сказала Акация после крепкого объятия, — поищем, где можно присесть.
— Разве Честер не собирается провести инструктаж? — спросил Оливер.
— Ты можешь хоть на минутку забыть про Честера? — топнула ногой Гвен. — Нам самим есть о чем поговорить.
— Ладно, — согласился он. — Частный обмен мнениями не считается жульничеством.
Они прошли мимо крытых соломой хижин и направились к небольшой группе деревьев, откуда открывался вид на главную площадь. Они наблюдали за подготовкой к трапезе. Тони вдруг рассмеялся. Акация, голова которой лежала у него на плече, ткнула его своим маленьким кулачком в бок.
— Что там смешного, ковбой?
— О, просто подумал, какая часть этой еды ненастоящая, — он лениво потянулся, обнял девушку одной рукой и прижал к себе. — Знаешь, я уже почти перестал задумываться над тем, кто из туземцев настоящий, а кто нет.
— Рада это слышать, — промурлыкала Акация, раздвигая траву носком ботинка. — Все, кого ты наблюдаешь издали, кто выполняет повторяющиеся движения, и те, кого убивают, являются голограммами. Лопес постарается использовать как можно больше голограмм.
— Зачем? Ведь они очень дорогие.
— Не дороже актеров. Вспомни, сколько человек собираются потом участвовать в этой игре. Голограммы являются частью программного обеспечения, а актеров каждый раз придется нанимать новых.
Оливер лежал на животе, наблюдая за туземными поварами.
— Чем вы были заняты, леди, пока мы беседовали с дикарями? — спросил он.
Акация погрозила ему пальцем.
— Сначала вы.
Оливер и Тони рассказали все, что смогли вспомнить. Гвен и Акация внимательно слушали, а затем пришли к заключению, что узнали примерно то же самое.
— Обставлено это было немного по-другому, — размышляла Гвен. — Там сидели три старухи. Одна все время была погружена в транс. Переводила женщина помоложе. Вероятно, она когда-то училась в миссионерской школе.
— Они здорово подготовили актеров, — Тони сорвал травинку и, дурачась, воткнул ее в волосы Акации. — Кажется, они в состоянии ответить на любой наш вопрос.
Акация рассмеялась.
— Не будь таким доверчивым. Я более чем уверена, что Касан прячет миниатюрный приемник в своей буйной шевелюре. Когда он останавливается, чтобы произнести молитву, или говорит что-то нечленораздельное одному из «туземцев», или просто чешет за ухом, он разговаривает с Лопесом.
— Разве это разрешено? Я хочу сказать, не попадем ли мы в невыгодное положение?
— Вовсе нет. Международная Ассоциация Игр пристально наблюдает за Лопесом. Я думаю, Лопес считает себя достаточно умным, чтобы расправиться с нами, и особенно с Честером, не жульничая.
