Журнал «Если» - «Если», 2005 № 08
— Оу! Да! Это она, она! — Куси взмахнул бутылкой. — О, Мардж, хочешь? Ой… Тут нету. Ну ничего, я знаю, где достать.
— Там тоже уже нету, — хмуро сказал Йоки. — Праздник, расхватали все.
Праздник. Ей стало вдруг весело и легко, словно вернулась домой, словно никуда не уходила.
— Эй, ребята, а пожрать у вас есть?
Сидели у огня, прямо на тротуаре, откусывали от батона колбасы, тут же подкопченной на костре, а мальчишки искательно заглядывали ей в глаза и дружески подталкивали локтями. Было что-то очень хорошее в том, что щеки и нос перепачканы сажей, волосы занавешивают лицо, жир стекает по подбородку, а пальцы вытираешь прямо о тартан.
— Где же ты была, Мардж?
Она только улыбалась загадочно. Завтра все будет иначе. Почему она не всегда — Полынь?
Умница Дерек сказал бы: никто завтра не испечет хлеб взамен того, что вы съели сегодня. Но Дерек, он не отсюда, не из свободного братства, которому поесть бы нынче, а завтра — трын-трава. Все простое он умудряется до умопомрачения усложнить. Разве он поймет?
— Ей-ей-ей! С нами Марджори Пек!
Из-под стрехи выпорхнула весть, серая с малиновой грудкой, подхватила фразу и понесла ее, падая с высоты над всяким скоплением народа и дурным восторженным голосом выкликая: «С нами Марджори Пек!». Мальчишки баловались, высыпав под ноги бумажные чары, простенькие, хозяйственные, из тех, что продаются в супермаркете на любой кассе, и наперебой разрывая их. Нагребли, видать, полные карманы, специально для игры. «Сделай битое целым», к примеру: позволяет кружке или миске продержаться, покуда вы ее не замените, оно же затянет стрелку на чулке. Или вот «бриллиантовый блеск»: хозяйки обычно используют его для хрусталя, но Куси ухитрился заколдовать приятелю зубы. Или «невесомый шкаф», чтобы двигать мебель — то-то было им радости подвешивать друг дружку в воздухе. Веселились, пока среди запечатанных пакетиков не попался Отрезвин. Этот все испортил, пришлось отправляться искать себе новое развлечение.
Носок за пазухой стал горячим и трепетал, но Мардж, сказать по правде, забыла о нем: ей казалось, что это сердце трепещет. Ностальджи.
* * *Наконец мы очутились в самом пекле. Собственно, именно сюда нам и было нужно, но это не значило, что меня сюда тянуло. Гномский квартал — вот кто оказал Полыни самое серьезное сопротивление: здесь шла настоящая война. Гневные коротышки с всклокоченными бородами потрясали копьями и топорами с возведенных на скорую руку баррикад, а орки, уже пьяные, одурманенные кровью и раззадоренные сопротивлением, накатывали раз за разом, как волны, увенчанные зеленой пеной.
Я всегда уважал гномов: хотя едва ли понимал их. Живут они тесно, и там, где другие расы строят многоэтажные дома, гномы роют многоуровневые подземные соты и проживают в них кланами, тщательно считаясь родством. Такое ощущение, что они не придают особенного значения праву личности на уединение и жизненное пространство. Их основная идея — производительный труд, так же, как красота и традиция — основная идея эльфов, а анархия, многими принимаемая за свободу, идея орков. Гномская фракция при голосовании Закона о Полыни в знак протеста покинула зал, и всегда, насколько я знал, гномы считали этот закон поощрением темной стороны, а цели, преследуемые протащившим его лобби, преступными. Никто и никогда не слышал, чтобы гном воспользовался правом Полыни для разрешения своих проблем.
Людей они делят на осмысленных и бессмысленных. Бессмысленные для них не существуют, с первыми они готовы сотрудничать, как и те — с гномами. Я говорю в основном об исполнительности и обязательности гномов, потому что возносить хвалы их технической сметке — это как хвалить солнце за то, что оно всходит на востоке.
В принципе, они держатся так, словно все остальные расы соседствуют с ними по досадному недоразумению.
К несчастью, мы шли с той же стороны, что и нападавшие, и ежеминутно рисковали схватить стрелу — те во множестве сыпались с крыш. Домики тут невысоки, в надземных этажах в основном лавки, и крыши у них плоские. По счастью, гномы — никудышные стрелки. Правда, этот недостаток компенсируется у них количеством граждан, выступающих заодно.
С крыш сыпались камни, вдоль улиц стреляли прикрытые завалами многозарядные арбалеты. Кое-где наступавшие все же прорывались, с тупой злобой разнося в щепы и баррикады, и громоздкие стрелометы, если гномы не успевали оттаскивать их при отступлении.
Я думаю, здесь было горячее, чем под эльфийскими стенами. Там, по существу, нечего взять, кроме самих эльфов. Настоящие сокровища исстари хранятся в гномских подземельях: таковы легенды, и у легенд есть основания. Лучшие ювелиры — гномы, и они же первые ростовщики и финансисты: с тех пор как золото и самоцветы сдали позиции ценным бумагам, гномские банки аккумулировали в себе львиную долю капитала.
Не то чтобы оркам хватало ума желать чьи-то именные акции, но они вполне понимают, где их грубая сила способна нанести максимальный ущерб.
На всех фабриках, где орков нанимают исполнять примитивные и грязные работы, не требующие особенной квалификации, гномы занимают привилегированные должности: прорабы, мастера, инженеры. Разница в оплате и условиях труда вызывает у низших пролетариев дикую ненависть, а Полынь — лучшее время этой ненавистью посчитаться.
К тому же лучший эль варят именно гномы, и до этого эля орки хотят сегодня добраться.
Мы вжались в стену: это казалось самым умным, когда с обеих сторон узенькой улочки на головы валились кирпичи. Орки как раз прорвались за баррикаду, и защитники рассыпались по подворотням. Мы благоразумно пропустили орочье вперед, зажимая носы от неизбежной вони: до тысячи чешуйчатых спин, прикрытых обносками, колыхнулись мимо нас. Ритмично движущиеся локти, черные жала мечей и копий. Давка.
— Возможно, мы ошиблись, и пацан вовсе не сюда двигался…
— …или на нем отводка, — закончил Дерек.
Мощеная улочка шла в гору и круто заворачивала на подъеме. Мы только-только сделали несколько шагов вверх — тяжело и медленно, потому что устали и еле ноги волокли — как вдруг впереди испуганно завопили несколько сотен глоток, и тут же по зданиям пакгауза на изгибе ударило оранжевым сполохом, и огненный язык лизнул фиолетовое небо.
Несколько уцелевших, видимо, из задних рядов пронеслись по улице обратно: визжа и ладонями сбивая с себя пламя.
— Вот это да! — выдохнул я. — Боевая магия!.. Стоит ли нам идти туда?
— Придется, — буркнул Дерек. — Они наверняка контролируют свой квартал. Если Люций здесь, гномы о нем знают. Нужно найти главного и просить помощи. К слову: может и отказать, сославшись на Полынь.
