Раду Hор - Путь к звездам
Аполодор подарил его свирепым взглядом, а затем произнес веско и отчетливо:
— Товарищ Прекуп, я могу тебе снова доставить все эти ощущения…
Матей Бутару поспешно вмешался:
— Если вам непременно хочется, можете продолжать ваши полеты. Но, что касается нас других, мы должны подумать, как бы избежать на будущее время таких рискованных приключений. Я лично думаю применить опыт астронавтов, проведших три месяца на астероиде Гермесе. С завтрашнего дня никто не будет больше ходить по поверхности Коперника иначе, как привязанным к канату, прикрепленному к кольцу, вделанному в скалу. Мы будем делать так, как это делают альпинисты, с той только разницей, что альпинисты привязываются, чтобы не упасть, а мы будем это делать для того, чтобы избежать нежеланных полетов. Если же мы найдем какой-либо другой способ, чтобы без помехи ходить по нашей малой планете, мы его сейчас же применим.
Все осторожно опустились на колени и, опираясь руками для большей устойчивости, вернулись ползком к ракете.
Там они застали инженера Черната. Он стоял перед кораблем «Б» и глядел на него так, как будто впервые его видел.
— Что с тобой, Вирджил? Чего ты так разглядываешь ракету? — спросил его Матей. — Как будто ты не знаешь наизусть все ее секреты?… Да говори же!
— Знаешь, Матей, есть такие вещи, которые прекрасно известны в теории, но кажутся прямо невероятными, когда их приходится переживать самому. Я просто обалдел, когда, прислонясь к ракете, вдруг почувствовал, что она двигается, как пустой бидон. Попробовал еще раз, а она как отскочит на два метра вправо! Я так и не посмел больше к ней притронуться!
— И прекрасно! А не то полетел бы с ракетой, со всем, как Динкэ с Прекупом. Ты же прекрасно знаешь, что здесь, на астероиде, этот корабль весит не больше 200 килограммов. Другими словами, при твоей силе, ты мог бы оттолкнуть его далеко в астральное пространство, откуда бы он больше никогда не вернулся. Надо будет его хорошенько укрепить на астероиде.
Вернувшись в каюту, они сняли защитную одежду. Динкэ вынул из аппарата заснятые кинопленки и тотчас же ввел их в автоматический аппарат для проявления. Закончив эту операцию, он занялся приготовлением обеда, так как путешественники изрядно проголодались после стольких приключений.
— Так значит, — вернулся опять к той же теме Прекуп, — здесь, на Копернике, все предметы теряют почти весь свой вес. Сегодня случилось немало вещей, подтверждающих это. Сколько же я теперь вешу?
— Пойдемте, проверим вес, товарищ, — пригласила его женщина-врач и, взяв его об руку, подвела к пружинным весам, стоявшим в каюте для больных. Радист встал на платформу и с удивлением взглянул на циферблат.
— 58 граммов? — недоверчиво переспросил он. — Только-то всего?
— Да, только-то всего, — улыбнулась Сабина Турку. — Видите ли, если бы вы сохранили этот вес и на Земле, я бы могла вас носить в кармане халата. Все же, я надеюсь, что под моим наблюдением вы все-таки поправитесь… пополнеете на несколько граммов.
— Пожалуйте к столу! Пожалуйте к столу! — раздался довольный басок повара-химика.
Ни один из путешественников не заставил себя ждать.
Аполодор Динкэ поставил на стол гигантскую суповую миску. Но когда он попытался разлить суп по тарелкам, случилось нечто, совершенно непредвиденное. Желтая жидкость разбилась на маленькие шарики, которые перекатывались по тарелкам или плавали в воздухе, окруженные горячим паром. Астронавты гонялись за ними, стараясь поймать их на ложку и поднести ко рту, но тотчас суповые шарики разбивались и раскатывались по тарелкам, как капельки ртути.
Андрею Прекупу удалось, наконец, поймать в ложку несколько таких шариков и поднести их ко рту, но как только он коснулся их губами, суп брызнул ему в лицо.
Жидкость медленно стекала по его щекам, и ему пришлось немало повозиться, пока он, наконец, утер лицо и вычистил свой костюм.
— Как же я это упустил из виду, — воскликнул Динкэ, — что в настоящих условиях малого притяжения здесь на астероиде все жидкости стремятся разбиться на шарообразные куски. Или, говоря на языке физики, поверхностное давление и связность жидкости превышают силу притяжения планеты. Но постойте! Мы сейчас утолим наш голод.
И он поспешно вышел из каюты, ловко жонглируя суповой миской, которую он забрал со стола.
Случайно взглянув на Аурелиана Добре, Матей Бутару испугался.
— Да что с вами, товарищ, профессор?
Старик-биолог стоял, вытянувшись во весь рост, совершенно неподвижно.
Глаза его страшно выкатились, а лицо было куда краснее, чем обыкновенно.
Только спустя несколько секунд он отдышался и с трудом выговорил:
— Я… проглотил кусочек… хлеба… Забыл, что здесь нужно… предварительно подготовиться к этой операции. Хлеб остановился у меня в пищеводе и отказывается идти дальше.
Сабина Турку тотчас вынула из сумки пипетку и накапала ему в горло жидкости, которая возбуждающе действовала на мускулы пищевода.
— Приготовилась к таким сюрпризам, — проговорила женщина-врач. — Надо сознаться, что я упустила из виду упражнения питания в среде, лишенной притяжения. А было бы так легко приучить пищевод самому проталкивать вниз твердую пищу. Для этого достаточно было только несколько раз поесть в горизонтальном положении. Но адаптация и так пойдет очень быстро.
Как вы уже знаете, притяжение планеты здесь слишком мало, для того чтобы помочь еде попасть в желудок. Сжатие пищевода должно само помочь этому. При таких условиях каждый кусок проходит иногда в течение десятков секунд, особенно пока мы к этому не привыкли.
— Другими словами, — пошутил Чернят, жираф погиб бы здесь от голода, ожидая, пока пища пройдет изо рта в желудок.
— Ничего не поделаешь, — заметил профессор, который уже пришел в себя. — К счастью, у меня короткая шея. Надо будет уделить нашей еде побольше времени.
— Что будет вам только на пользу, — вмешалась Сабина Турку.
Повар вернулся с подносом, полным сосок и резиновых шаров.
— Товарищи, — заявил он, — здесь старый пятнадцатилетний Котнар. Забудем неприятность с супом и чокнемся сосками в ознаменование нашего счастливого прибытия на астероид Коперник.
— Браво! — закричали путешественники и с удовольствием принялись потягивать ароматное, янтарное вино.
За окнами уже спустилась астральная ночь и в жилой каюте космического корабля автоматически зажглись светящиеся пластинки.
Подземная пещера превращается в жилое помещение
Еще не рассвело, когда из корпуса одной из транспортных ракет выехал механизированный комбайн Т 18, - агрегат со множеством рычагов и механизмов, построенный специально для этой экспедиции. Эта сложная машина была прикреплена к поверхности мощными якорями. Т 18 мог разбивать скалы и сваривать сборные части убежищ. Операции пробивания скал и удаления обломков не производились более с помощью экскавации, как это делалось прежде. Теперь вместо черпака, у агрегата была длинная, 2-метровая штанга, заканчивающаяся приспособлением вроде зеркала. Скала, находящаяся на расстоянии 6–8 метров, рассыпалась, как под самым твердым буровым инструментом. Это «зеркало» было не что иное, как передатчик генератора токов высокого напряжения, подобных тем, которые использовались в последнее время на Земле в шахтах.
