Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
Несколько мгновений длилась немая сцена.
Затем девушка схватила свою накидку и выпорхнула из спальни.
– Отец, я… – начал смущённый и раздосадованный Ясен.
– У них такой обычай, – сказал Влад. – Или я зря зашёл?
– Отец…
Влад улыбнулся, похлопал сына по плечу и вышел. Из-за двери донёсся его голос:
– Отдыхай, встаём рано.
Ясен чертыхнулся, расслабляясь, начал раздеваться, вспоминая прелести гостьи, потом приказал себе не думать о телесных удовольствиях (второй слой мыслей сопротивлялся воле) и отдался медитации. Через минуту он уже спал.
Сны были цветными, причём – не поддающимися контролю, так на него подействовал визит прекрасной индарийки.
Он целовался с девушкой, но не с той, что приходила, а совершенно с другой, с роскошными белыми волосами и сиреневыми глазами, срывал с неё платье, отбивался от смуглолицых бородачей, бросающих огненные клубки, стрелял в тартарианина, скакал на гепардоконе и летел на каком-то огромном, несуразных форм, аппарате. Проснулся от внутреннего толчка – сработал «заведенный» на ночь психомоторный «будильник».
И тотчас же послышался голос отца:
– Ясь!
– Встаю! – отозвался он, вскакивая и хватая одежду.
На сборы и лёгкий завтрак – жена хозяина успела приготовить горячее блюдо со странным вкусом (позже выяснилось, что это каша из риса и саранчи) и чай – потребовалась треть часа.
Дружинники, седлая коней, переглядывались с довольными ухмылками, шутили, посмеивались, и Ясен понял, что к ним тоже приходили гостьи.
Влад вышел из дома старосты в сопровождении четырёх мужчин, последним вспрыгнул на коня, глянул на небо.
Расий показался над горизонтом тусклый, искривленный, необычно красного цвета. По небу разбегались серые струи облаков. Ветер дул порывами.
Влад покачал головой.
– Не к добру…
– Погода меняется? – спросил Пилип. – Вроде рано ещё, до осезимья два месяца.
Внезапно Ясен почувствовал озноб, передёрнул плечами. Отец посмотрел на него с прищуром.
И тотчас же из-под земли раздался низкий протяжный стон, удалился в степь. Кони под всадниками вздыбились, захрапели, прядая ушами.
Дружинники притихли, прислушиваясь к наступившей тишине. Замерли и провожавшие отряд жители деревни во главе со старостой.
– Что это было? – прошептал Пилип.
Влад обратился к старосте с каким-то вопросом.
Ганс Криш Чандар отрицательно помотал головой, развёл руками. На лице его было написано удивление.
– Они слышат этот гул впервые.
Староста что-то добавил.
– Земля устала, – перевёл Влад, уходя мыслями в себя, очнулся. – Возможно, он прав, этот мир действительно устал. Поехали.
– Давай отдадим им карабин, – предложил Ясен.
– Что? Зачем?
– Вдруг та банда вернётся?
– Вряд ли. Впрочем, оставить можно, да только не возьмут они, не воины. Их должна защищать погранкоманда метрополии. Ганс послал гонца, скоро примчится застава.
Влад заговорил со старостой, показал ему карабин. Однако Чандар отступил назад, сделав отталкивающий жест, что-то быстро залопотал.
– Я же говорил, они не возьмут, – проворчал Влад, – деревня из другого сословия, их защищает каста кшатриев.
Он ударил коня пятками в бока, тронулся с места. Отряд двинулся за ним.
Через несколько минут индарийская деревня осталась далеко позади. Под копыта гепардоконей легла бескрайняя степь.
Догнать и следить!
Когда он остановился и отдышался, не чувствуя за спиной погони, первая мысль была: взять сотню, вернуться и порубить обидчиков на куски вместе с жителями проклятой деревни!
Вторая мысль была трезвее: что, если это был передовой отряд более мощного войска? Не получится ли обратное – из огня да в полымя?
Один из уцелевших десятников подскакал ближе.
– Звать сотню?
Кроули достал флягу с закрским ромом, опорожнил её в три глотка.
– Зови.
Десятник с одним из боевиков ускакал к озеру, где должен был расположиться Файзулла с войском.
Кроули огляделся.
Вокруг была саванна, окаймлённая по горизонту пологими холмами и полосами убогой растительности. Деревни индариев видно не было, беглецы успели отмахать более двадцати километров, прежде чем остановились. Никто за ними не гнался. Победители остались в деревне.
– Погодите, ублюдки! – оскалился Кроули. – Мы ещё с вами встретимся!
Вспомнились слова отца: он мне нужен живым! Речь шла о младшем Величе.
Али передёрнул плечами. Его соперник владел мечом лучше, чем он. Его следовало убить, закопать в землю живым! Но вряд ли это понравится отцу. И что теперь делать после случившегося? В Дебрянскую общину скакать нет смысла, коль на пути попался объект, к которому и направлялась сотня. Следовать за ним? Вернуться назад в Закр? Получить новые инструкции? Или всё-таки догнать и уничтожить этих засранцев-русских, а пацана взять в плен?
Файзулла подскакал первым. За ним намётом шла вся сотня.
– Что случилось, Великий?
– Нарвались на засаду, – соврал Кроули. – Их было с полсотни.
– Кого – их?
– Русские, из дебрян.
– Вы кого-нибудь допросили?
– Не успели, они напали неожиданно, пришлось отбиваться и уходить.
Файзулла оглядел притихших боевиков, сопровождавших командира. Они вели себя непривычно, отводили глаза.
– Не вижу Кьяненка, Румова, Сильевца…
– Мы потеряли пятерых.
– В деревне?
– Кончай допрашивать! – рассвирепел Кроули. – Что ты хочешь выяснить? На нас напали, мы отступили.
– Можем вернуться, у нас сотня, а у них вдвое меньше.
– Во-первых, вряд ли они станут нас ждать. Во-вторых, я узнал командира отряда – это Влад Велич. При нём был и его сынок-гадёныш. Поэтому скакать в Бряницу не надо. Пошли разведчиков, пусть найдут русских и установят слежку. Мы пойдём за ними.
Файзулла с сомнением потеребил ус, глянул на виноватую физиономию уцелевшего десятника, хотел что-то спросить у него, но передумал.
– Разумно.
Кроули вспыхнул, выхватил меч, приблизил острие к горлу порученца отца.
– Ещё раз услышу хоть одно слово – убью!
Файзулла не двинулся с места, лишь глаза его налились чернотой.
Али подержал клинок в таком положении несколько секунд, кинул в ножны.
– Отправляй разведку. Начните с деревни. Если дебряне ещё там, не трогайте их. Если ушли, определите – куда. Обо всех передвижениях отряда докладывать немедленно.
– Слушаюсь, Великий, – бесстрастно склонил голову афганоид.
