Филип Дик - Помутнение
Его приветствовала полная пожилая женщина. — Доброе утро, — Я пришел, чтобы заплатить по своему чеку, который вернул банк, — начал Ар- По-моему, чек был на двадцать долларов.
Женщина открыла железную коробку и сразу же нашла чек с пришпиленной записочкой.
— Мистер Арктор? — Да, — подтвердил он, уже протягивая деньги. — Правильно, двадцать долларов. — Она отделила записку и стала усердно вносить туда запись о его приходе и о том, что чек выкуплен.
— Мне очень жаль, — сказал Ар- По досадной ошибке я выписал чек не на текущий, а на закрытый счет.
— Ммм, — улыбнулась женщина, продолжая писать. — Я был бы весьма признателен, если бы вы сообщили своему мужу, который звонил мне вчера…
— Это мой брат Карл. — Женщина снова улыбнулась, теперь смущенно. Он иногда выходит из себя… Я прошу простить, если он говорил чересчур резко…
— Передайте ему, — излагал Арктор заранее приготовленную речь, — что во время его звонка я сам был не в своей тарелке и тоже прошу прощения.
— Я припоминаю, он что-то говорил, да. — Она протянула чек; Арктор вручил деньги.
— Какая-нибудь дополнительная плата? — Что вы! — Я был не в своей тарелке, — повторил он, взглянув на чек, прежде чем положить его в карман, — потому что как раз перед этим неожиданно скончался мой друг.
— О, боже! — воскликнула женщина. — Задохнулся, — помедлив, добавил Арктор, — подавившись куском мяса. Он был один в комнате, и никто не видел.
— А знаете, мистер Арктор, от этого гибнет гораздо больше людей, чем можно подумать. Я где-то читала, что если во время обеда с другом он или она долгое время молчит, то надо непременно выяснить, в состоянии ли ваш друг говорить. Потому что друг может задыхаться, а со стороны не заметно.
— Да, — сказал Ар- Спасибо. Это верно. И спасибо за чек. — Так ужасно! — посетовала женщина. — Сколько лет было вашему другу, мистер Арктор?
— Чуть за тридцать… — Лакмену было тридцать два. — Кошмар! Я скажу брату. Спасибо, что пришли. — Вам спасибо. И поблагодарите, пожалуйста, за меня мистера Ингельсона. Огромное спасибо вам обоим.
Арктор сел в такси и уехал, чрезвычайно довольный тем, что выбрался из ловушки Барриса практически без осложнений. Все могло быть гораздо хуже, отметил он про себя. Чек теперь на руках, и мне не пришлось столкнуться с самим братцем.
Арктор достал чек, желая посмотреть, как Баррис подделал его подпись. Да, этот счет давно закрыт. Он сразу распознал цвет корешка — счет закрыт давным-давно. Банк поставил штамп "СЧЕТ ЗАКРЫТ". Неудивительно, что Ингельсон совсем рехнулся. А потом, вглядевшись, Арктор понял, что роспись его.
Ничего общего с рукой Барриса. Идеальная копия. Он никогда бы не заподозрил подделку, если бы только не помнил, что такого чека не выписывал.
Боже мой, подумал Арктор, сколько же моих росписей сварганил Баррис? Он, должно быть, обобрал меня до нитки!
Арктору пришла в голову другая мысль: что если я выписал этот чек сам? Что если его выписал Арктор? Наверное, я его и выписал. Наверное, распроклятый чудик Арктор сам выписал этот чек. Причем в спешке — буквы прыгали, значит, он куда-то торопился. В спешке схватил старую чековую книжку, а потом забыл, забыл напрочь.
Но это никак не извиняет Барриса за то, что он выдавал себя за Арктора и так вызывающе держался при этом… Черт побери! А если Баррис прибалдел тогда и к телефону подошел случайно? Ну, и просто подыгрывал, потому что его помутившимся мозгам это казалось отменной шуткой. Баррис вел себя безответственно. Ничего больше.
А может, Баррис и вовсе пытался загладить участившиеся промахи Арктора? Баррис делает что в его силах, но и у него в голове сплошной су У них у всех все помутилось. Помутившиеся ведут помутившихся. Прямиком в тартарары.
Вполне вероятно, что это Арктор перерезал провода в своем цефаскопе. Ночью. Но с какой целью?
Да, сложный вопрос: зачем? Впрочем, что с них взять, с этих помутившихся? Ими может двигать целое множество лихо закрученных, как провода, побуждений. За время работы в полиции ему всякое доводилось видеть. Так что конкретная трагедия далеко не в новинку. В памяти компьютера она будет фигурировать лишь очередным делом. Эта стадия непосредственно предшествует федеральной клинике; как у Джерри Фабина.
Они ходят по одному игровому полю. Стоят на разных квадратиках, на разном расстоянии от цели. Каждому осталось свое число ходов; но рано или поздно все достигнут цели: федеральной клиники. Это записано у них в нервных клетках.
И в первую очередь Боб Ар Таково было мнение Фреда, так говорила профессиональная интуиция.
Не зря его руководство решило сосредоточить внимание на Аркторе. У них, без сомнения, есть причины, о которых он и не подозревает. Вероятно, факты подтверждают друг друга. Растущий интерес к Арктору со стороны руководства — в конце концов установка следящей системы обошлась в кругленькую сумму — согласовывается с необычным вниманием со стороны Барриса.
Любопытно, что известно Баррису… Может, его следует хорошенько потрясти? Впрочем, лучше собирать материалы независимо от Барриса, иначе мы просто будем дублировать его сведения, кем бы он ни был, кого бы ни представлял.
А потом Фред подумал: что, черт побери, я несу? Не иначе, как я спятил! Я же прекрасно знаю Боба Арктора — мировой парень! Ничего он не злоумышляет. Напротив, он тайно работает на полицию. Наверное, оттого Баррис на него и окрысился.
Но тогда не ясно, почему им интересуется полиция до такой степени, что устанавливают всю эту голоаппаратуру и приставляют агента для наблюдения. Концы с концами не сходятся.
Он расплатился с водителем и вошел в дом. И тут же почувствовал на себе незримые глаза голокамер. Едва переступив собственный порог. Каракули на стене общественного туалета: "УЛЫБАЙТЕСЬ! ВАС СНИМАЮТ СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ!.."
— Дома кто есть? — по обыкновению громко спросил он, представляя, как это записывается. Ему всегда приходилось быть настороже — ведь нельзя даже догадываться… Словно актер перед камерой- надо вести себя так, будто никакой камеры нет и в помине. Иначе все завалишь. Дубли исключены.
Что видит камера, спросил он себя. Проникает взглядом в голову? В сердце? Инфракрасная камера, последняя новинка, видит меня — нас — ясно? Надеюсь, ей видно все, потому что я сам не могу больше в себя заглянуть. Я вижу одну муть. Муть снаружи, муть внутри. Ради нас всех — пусть у камер получится лучше. Потому что если и для камер мутно, тогда мы все прокляты, трижды прокляты, зная так мало и не понимая даже этой смехотворной малости.
Из книжного шкафа в гостиной он вытащил первый попавшийся том — "Иллюстрированную книгу половой любви". Он открыл ее наугад — мужчина на фотографии блаженно присосался к правой грудке томной красавицы — и произнес нараспев, словно читая или цитируя слова древнего философа: "Каждый человек видит лишь крошечную долю полной истины и очень часто, практически все врем умышленно обманывает себя в отношении этой крошечной доли тоже. Часть человека оборачивается против него и поражает изнутри".
