Филип Дик - Помутнение
Филип Дик - Помутнение краткое содержание
Боб уже знает, что его видения вышли из-под контроля. Но он также знает, что и сам он не тот, за кого себя выдает. Он — не наркоман. У него есть и другая ипостась, которая никак не связана с травой, колесами, дурью. Видения — это не видения. Реальность — не реальность. Он — не он.
Нужно только понять, какое из его воплощений главное.
Помутнение
Глава 1
Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как–то раз восемь часов под горячим душем — и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.
Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей…
Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7–11, одной из точек бакалейно–гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли «Рейд» и «Черный флаг» и «Двор на замке». Сперва опрыскал дом, затем себя. «Двор на замке» подействовал лучше всего.
В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития букашек. Во–первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл «людьми–носителями». Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий — весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской «Тормоза и покрышки» на смене тормозных колодок). Люди–носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми–носителями, кишащими тлей в данной «некусательной» стадии.
— Ты чего скалишься, Джерри? — спрашивали они. А он просто улыбался.
На следующей стадии букашки отращивали крылья. Во всяком случае, появлялись какие–то функциональные отростки, позволяющие им роиться. Джерри старался не вдыхать их.
Больше всего ему было жаль собаку, потому что букашки наверняка уже завелись у нее в легких. Очевидно, она тоже терпела адские мучения. Иногда он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения. У Джерри сердце разрывалось от мук животного. Может быть, это было самое тяжелое — страдания бессловесной твари.
— Какого черта ты торчишь под душем с проклятой собакой? — спросил однажды его приятель Чарлз Фрек.
— Я должен извести тлей, — сказал Джерри, втирая в шерсть пса детский крем и тальк.
По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и банки крема.
— Я не вижу никаких тлей, — заметил Чарлз. — Что такое тля?
— В конце концов она тебя прикончит, — мрачно буркнул Джерри, — Вот что такое тля. Ее полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая— мне, наверное, придется лечь в больницу.
— Как же это я их не вижу?
Джерри отпустил собаку, закутанную в полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.
— Сейчас покажу, — пообещал он.
Коврик кишел тлей; они повсюду скакали и прыгали — вверх–вниз, вверх–вниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал самую крупную особь, так как его гости почему–то с трудом могли их рассмотреть.
— Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я отволоку ее доктору, чтобы он взял их на анализ.
Чарлз Фрек принес банку из–под майонеза. Джерри продолжал поиски, и наконец ему попалась тля, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута, длиной в дюйм. Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и торжествующе спросил:
— Видишь?!
— У–У–У, — протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза. — Ну, здоровая…
— Помоги мне отловить еще, — попросил Джерри.
— Само собой, — сказал Чарлз и тоже опустился на колени.
За полчаса они набрали три полные банки букашек. Фрек, хоть и новичок в таких делах, поймал, пожалуй, самых крупных.
Все это происходило в одном из дешевых домов, давным–давно брошенных добропорядочными. Джерри еще раньше покрыл окна металлической краской, чтобы не проникал солнечный свет. Комнату освещали горящие круглосуточно яркие лампы. Ему нравилось это; он не любил следить за ходом времени.
— А что мы получим? — спросил позже Чарлз Фрек. — Док отвалит монету?
— Мой долг — найти способ лечения, — сказал Джерри.
Боль, не ослабевавшая ни на минуту, стала невыносима. Он почувствовал непреодолимое желание принять душ.
— Эй, ты, — выдохнул Джерри, разгибая спину. — Продолжай ловить их, а мне надо облиться.
— Ладно, — сказал Чарлз. А потом добавил неожиданно: — Джерри, эти букашки… они меня пугают. Я не хочу оставаться здесь один.
— Трусливый ублюдок, — задыхаясь от боли, выдавил Джерри, остановившись на секунду на пороге ванной.
— А ты не мог бы…
— Я должен облиться! — Он захлопнул дверь и пустил воду.
— Мне страшно! — донесся приглушенный голос Чарлза Фрека.
— Тогда уматывай! — заорал Джерри и ступил под душ. На кой черт нужны друзья, с горечью подумал он.
— Эти сволочи кусаются? — закричал под дверью Чарлз.
— Да! — ответил Джерри, втирая в волосы шампунь.
— Я так и думал. Пауза. — Можно, я помою руки и подожду тебя?
Дрянь паршивая, с горькой яростью подумал Джерри, но не ответил, а продолжал мыться. Ублюдок не заслуживает ответа…
Чарлз Фрек позвонил одному типу, у которого, как он надеялся, мог быть запас.
— Можешь дать мне десяток смертей?
— У меня хоть шаром покати, самому позарез нужно. Ты свистни, если набредешь на что–нибудь.
Чарлз повесил трубку и по пути от телефонной будки — никогда не делай закупочных звонков из дома — до машины быстро прокрутил один глюк. В этой фантазии он ехал мимо аптеки Трифти и увидел колоссальную витрину: бутылки медленной смерти, банки медленной смерти, склянки и канистры, и бидоны, и цистерны медленной смерти, миллионы таблеток и капсул, и доз медленной смерти, медленной смерти, смешанной с «рапидами», и барбитуратами, и психоделиками — и гигантская вывеска: «НИЗКИЕ–НИЗКИЕ ЦЕНЫ, САМЫЕ НИЗКИЕ В ГОРОДЕ».
На самом деле в Трифти никогда ничего не было, одна дрянь. Но готов поспорить, думал он, выезжая со стоянки на Портовом бульваре, что там, в кладовке за семью замками, лежит медленная смерть — чистая, ни с чем не смешанная… Пятидесятифунтовый мешок.
Любопытно, когда и как они доставляют пятидесятифунтовые мешки препарата С… и бог знает откуда — может, из Швейцарии, а может, вовсе с другой планеты, где у ребят башка варит… Должно быть, привозят товар рано поутру — с вооруженной лазерными винтовками охраной зловещего вида. Только попробуй посягнуть на мою медленную смерть, подумал он, представив себя на месте охранника, и я тебя испепелю.
