Стивен Кинг - Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами)
Эдди достал анацин из пакета, который раньше сунул в карман, и уже положил было его на булочки, но вдруг сообразил, что Роланд не сумеет не только открыть жестянку, но даже снять с нее защитную оболочку.
Он сделал все это сам, вытряхнул три таблетки на бумажную салфетку, подумал и добавил еще три.
Три сейчас, три потом, - сказал он. - Если будет какое-нибудь "потом".
Хорошо. Спасибо.
А теперь что?
Держи все вместе.
Эдди снова взглянул в выпуклое зеркало. Двое из агентов не спеша, словно бы бесцельно, шли по направлению к буфету; возможно, им не понравилось, как Эдди повернулся спиной, может быть, они учуяли, что готовится какой-то фокус-покус, и им захотелось посмотреть поближе. Если что-то должно было произойти, то надо, чтобы оно произошло поскорее.
Он обхватил все руками, чувствуя тепло, исходившее от сосисок в мягких белых булочках, холод пепси-колы. В этот момент он был похож на отца семейства, который собирается отнести еду своим ребятишкам... и тут все это начало таять.
Он опустил взгляд, и глаза у него раскрывались все шире и шире, пока ему не показалось, что они сейчас вывалятся из глазниц и будут болтаться на ниточках.
Сквозь булочки ему стали видны сосиски, через картонный стакан пепси; жидкость с кубиками льда повторяла форму предмета, которого уже не было видно.
Потом сквозь булочки с сосисками он увидел красный пластиковый прилавок, а сквозь пепси - белую стену. Его руки стали сближаться, сопротивление между ними все уменьшалось... а потом они сомкнулись, ладонь к ладони. Еда... салфетки... пепси-кола... шесть таблеток анацина... все, что он только что держал, обхватив обеими руками, исчезло.
Эдди тупо подумал: "Ах, едрить твою налево..." Он вскинул взгляд к выпуклому зеркалу.
Та дверь исчезла... точно так же, как Роланд исчез из его сознания.
"Приятного аппетита, друг мой", - подумал Эдди... но действительно ли это странное, чужое существо, называющее себя Роландом, друг ему? Это еще далеко не доказано, так? Он, правда, спас Эдди шкуру, ничего не скажешь, но это еще не значит, что он - бойскаут.
И тем не менее ему-то Роланд нравится. Он его, правда, боится, но все равно, Роланд ему нравится.
Эдди подозревал, что со временем он, возможно, полюбит Роланда, как любит Генри.
"Ешь на здоровье, незнакомец, - подумал он. - Ешь на здоровье, не помирай... и возвращайся".
Рядом валялось несколько испачканных горчицей салфеток, оставленных кем-то из покупателей. Эдди скомкал их и, выходя, бросил в мусорную корзину у двери и задвигал челюстями, притворяясь, будто дожевывает последний кусок. Подойдя к молодому негру по дороге к указателям "БАГАЖ" и "К ГОРОДСКОМУ ТРАНСПОРТУ", он даже сумел изобразить отрыжку.
- Так и не нашли подходящей футболки? - спросил Эдди.
- Простите? - негр отвернулся от расписания вылета самолетов компании "Американ Эйрлайнз", которое он внимательно изучал, вернее, делал вид, что изучает.
- Я думал, может, вы ищете футболку с надписью "Подайте на пропитание государственному служащему США", - сказал Эдди и зашагал дальше.
Спускаясь с лестницы, он увидел, как сумковладелица поспешно закрыла сумочку и вскочила на ноги.
"Ух ты, это будет почище парада цирка Мэйси в День Благодарения".
Денек выдался блядски интересный, и, по мнению Эдди, был еще далеко не вечер.
Когда Роланд увидел, что из моря опять вылезают омароподобные монстры (значит, прилив здесь ни при чем; они появляются, как стемнеет), он покинул Эдди Дийна, чтобы перетащить свое тело, пока чудовища не успели отыскать и сожрать его.
Боль он предвидел, к боли он был готов. Он прожил бок-о-бок с болью уже столько времени, что она стала для него почти старым другом. А вот то, как быстро у него усиливался жар и убывали силы, ужаснуло его. Раньше, может, смерть и не была так близка, но теперь-то он точно умирает. Есть ли в мире невольника средство, достаточно сильное, чтобы до этого не дошло? Быть может. Но если он не найдет его в ближайшие шесть-восемь часов, то, надо полагать, оно уже не понадобится. Если болезнь будет развиваться, то ни в этом мире, ни в каком-либо другом не найдется ни лекарства, ни колдовства, которое смогло бы его исцелить.
Идти он не в состоянии. Придется ползти.
Он уже собрался двинуться в путь, как вдруг его взгляд остановился на перекрученной полосе той липкой штуки и на пакетах с бесовым порошком. Если он оставит все это здесь, чудища почти наверняка разорвут пакеты. Бриз развеет порошок на все четыре стороны. "И туда ему и дорога", угрюмо подумал стрелок, но допустить это было нельзя. Если Эдди Дийн, когда придет время, не сможет предъявить этот порошок, он окажется в глубокой луже. Блефовать с такими людьми, каким, насколько он мог догадаться, является Балазар, удается редко. Он захочет видеть то, за что заплатил, и пока не увидит, на Эдди будет направлено столько револьверов, что хватило бы на небольшую армию.
Стрелок подтянул к себе перекрученную клейкую веревку и повесил ее себе на шею. Потом начал карабкаться вверх по берегу.
Он прополз ярдов двадцать - почти достаточно, чтобы считать себя в безопасности - когда его осенила страшная (и в то же время в космических масштабах - смешная) мысль: что он уползает все дальше от двери. Во имя Бога, зачем тогда все эти муки?
Он обернулся и увидел дверь - не внизу, на краю берега, а в трех футах позади себя. Секунду Роланд лишь тупо смотрел на нее, воспринимая, как бред, то, что понял бы уже давно, если бы не жар и не звук голосов инквизиторов, беспрестанно твердивших Эдди: Как ты, почему ты, где ты, когда ты (эти вопросы, казалось, странно сливаются с вопросами чудовищ, выползающих из волн, отвратительно изгибаясь: Дад-э-чок? Дад-э-чам? Дид-э-чик?). Нет, это был не бред.
"Теперь я тяну ее за собой всюду, куда ни пойду, - подумал он. Теперь она всюду следует за нами, словно проклятие, от которого вовеки не избавиться".
Он ощущал, что все это - непреложная истина... как и еще одна вещь.
Если дверь между ними закроется, она закроется навсегда.
"Когда это случится, - с мрачной решимостью подумал стрелок, - он должен быть по эту сторону. Со мной".
"Какой ты образец добродетели, стрелок! - захохотал человек в черном. Казалось, он навеки поселился в голове у Роланда. - Ты убил мальчишку; это была жертва, благодаря которой ты сумел поймать меня и, как я полагаю, создать дверь между мирами. Теперь ты намереваешься перетащить сюда этих троих и обречь их на такое, чего сам для себя не хотел бы: остаться на всю жизнь в чужом мире, где погибнуть им так же легко, как зверям из зоосада, выпущенным на волю в диком лесу".
"Башня, - мелькнула у Роланда безумная мысль. - Когда я доберусь до Башни и сделаю то, что должен сделать (если б знать, что!), совершу какой-то основополагающий акт восстановления или искупления, в котором мое предназначение, тогда они, быть может..."
