Тесс Герритсен - Химера
– Включение РДТТ, – произнесла сотрудница по связям с общественностью в ЦУПе Космического центра Кеннеди. – Старт! У нас старт! Управление полетом передается Космическому центру Джонсона в Хьюстоне…
Пересекая центральный экран, курс полета шаттла шел по дуге согласно запланированному маршруту. Джек был по-прежнему напряжен, его сердце учащенно билось. На установленные в гостевой галерее телеэкраны из Кеннеди передавалось изображение шаттла. Разговор между Капкомом и командиром Киттреджем был слышен по громкой связи. «Дискавери», медленно поворачиваясь вокруг вертикальной оси, начал подниматься в верхние слои атмосферы, где, темнея, небесная голубизна превращается в черноту космоса.
– Хорошо смотримся, – произнесла Гретхен по каналу связи для прессы.
В ее голосе слышалось торжество, какое ощущаешь во время идеального запуска. Он действительно был идеальным. И когда корабль проходил фазу максимального скоростного напора, и когда отделились РДТТ, и когда отключился главный двигатель.
Карпентер, не двигаясь, стоял в ЦУПе, его взгляд не отрывался от центрального экрана.
– «Дискавери», разрешаю отделение ВТБ,[21] – произнес Капком.
– Вас понял, Хьюстон, – отозвался Киттредж. – Отделение ВТБ.
Массивная голова Карпентера вдруг дернулась, и Джек понял: что-то произошло. Все операторы ЦУПа одновременно оживились. Некоторые взглянули на Карпентера, его обычно сутулые плечи теперь распрямились. Гретхен прижала руку к наушнику, внимательно слушая то, что говорилось по ее каналу связи.
«Что-то случилось», – решил Джек.
Громкая связь на гостевой галерее по-прежнему была подключена к каналу Борт – Земля.
– «Дискавери», – сказал Капком, – ТО[22] сообщает, что люки разъемов не закрылись. Пожалуйста, подтвердите.
– Вас понял, подтверждаем. Люки разъемов не закрыты.
– Предлагаю перейти на ручное управление.
Повисла зловещая тишина. Затем послышался голос Киттреджа:
– Хьюстон, у нас все в порядке. Люки только что закрылись.
Резко выдохнув, Джек понял, что до этого сидел, не дыша. Пока это единственное затруднение. Все остальное, думал он, прошло идеально. Но действие внезапного адреналинового всплеска еще не закончилось, и у него вспотели ладони. Им только что напомнили о том, как много всего может случиться, и тревожное ощущение вновь овладело Джеком.
Он смотрел в ЦУП и думал: а вдруг Рэнди Карпентера, лучшего из лучших, тоже мучит дурное предчувствие?
4 августаЕго внутренние часы автоматически перестроились, сдвинув суточные ритмы таким образом, что Джек внезапно просыпался ровно в час ночи. Он лежал в постели с широко раскрытыми глазами, разглядывая светящиеся цифры часов, которые стояли на тумбочке, и цифры тоже будто бы пялились на него. «Я словно челнок „Дискавери“, – думал он. – Я спешу догнать МКС. И Эмму». Его организм уже начал настраиваться на ее режим. Через час Эмма проснется и начнет работу. И Джек уже не спит, их суточные циклы почти параллельны.
Он не пытался заснуть снова, а просто поднялся и оделся.
В час тридцать ночи Центр управления полетами мерно гудел, продолжая работу. Сначала Джек заглянул в зал, где сидели операторы, следившие за полетом шаттла. На борту «Дискавери» все по-прежнему было спокойно.
Джек спустился в зал специальных полетов, откуда осуществлялось управление МКС. Он был намного меньше ЦУПа; здесь стояли свои пульты и размещался собственный персонал. Джек направился к пульту врача и уселся в кресло рядом с дежурным Роем Блумфилдом. Тот удивился его появлению:
– Привет, Джек. Похоже, ты действительно вернулся.
– Не смог остаться в стороне.
– Из-за денег – вряд ли, значит ради экстрима. – Рой откинулся на спинку кресла, зевая. – Сегодня особого экстрима не было.
– Пациент стабилен?
– Последние двенадцать часов – да. – Блумфилд кивнул на данные биотелеметрии, отображенные на пульте. На мониторе высвечивались электрокардиограмма Кеничи Хираи и график кровяного давления. – Ритм ровный, как стол.
– Больше ничего не происходило?
– Последние данные пришли четыре часа назад. Головная боль усилилась, его продолжает лихорадить. Антибиотики не слишком помогают. Мы все гадаем, что с ним.
– У Эммы есть предположения?
– Сейчас она, скорее всего, слишком устала, у нее нет сил думать. Я попросил ее поспать – мы ведь все равно следим за монитором. Так что пока все довольно скучно. – Блумфилд снова зевнул. – Послушай, мне нужно отлить. Не последишь за пультом пару минут?
– Конечно.
Блумфилд вышел, а Джек надел наушники. Знакомое ощущение – он был рад снова очутиться перед пультом управления, слушать приглушенные разговоры других операторов, следить за главным экраном, где орбитальная траектория станции синусоидой накладывалась на карту. Конечно, это не кресло в шаттле, но ближе к космическому кораблю Джек уже не сможет подобраться. «Я не могу дотянуться до звезд, но могу быть здесь и смотреть, что делают другие». Джек сделал удивительное открытие, – оказывается, он может принять этот горький поворот в своей жизни. Он может оставаться на периферии былой мечты и с удовольствием смотреть на нее издалека.
Его взгляд вдруг привлекла электрокардиограмма Кеничи Хираи, и он подался вперед. Сердечная кривая начала резко колебаться вниз-вверх. Затем стала абсолютно прямой линией в верхней части экрана.
Джек успокоился. Ничего страшного: скорее всего, это аномалия электрического характера – возможно, отсоединились электроды. График кровяного давления не изменился. Наверно, пациент пошевелился и случайно сорвал электрод. А может, Эмма отсоединила его от аппарата, чтобы Кеничи сходил в туалет. Теперь и данные о давлении перестали поступать – еще одно подтверждение, что Кеничи отсоединен от аппарата. Джек еще несколько секунд понаблюдал за экраном, ожидая, что передача данных возобновится.
Когда этого не произошло, он подключился к внутренней переговорной сети:
– Капком, это Врач. Пациент отключен от ЭКГ.
– Отключен?
– Похоже, отсоединились электроды. Сердечная кривая отсутствует. Вы не могли бы выяснить у Эммы, в чем дело, и подтвердить?
– Вас понял, Врач. Сейчас я с ней свяжусь.
Тихое завывание вывело Эмму из забытья – она проснулась от прикосновения чего-то влажного и холодного к ее лицу. Она не собиралась дремать. Центр управления полетами постоянно следил за ЭКГ Кеничи по системе биотелеметрии и предупредил бы об изменениях в его состоянии, но Эмма все равно собиралась подежурить возле пациента, пока другие члены экипажа отдыхали. Но за последние два дня она спала лишь урывками, ее часто будили, чтобы спросить о состоянии пациента. Усталость и полное расслабление в условиях невесомости наконец настигли и ее. Перед тем как заснуть, она смотрела на сердечный ритм Кеничи, который завораживающими извилистыми линиями высвечивался на мониторе, вскоре они слились в зеленое пятно, а затем растворились в черноте.
Почувствовав холод и влагу на своей щеке, она открыла глаза и увидела плывущий к ней водяной шарик – он вращался и переливался всеми цветами радуги. Она не сразу поняла, что это, а еще через несколько секунд увидела: вокруг нее пляшет еще с десяток таких же шариков, похожих на елочные украшения.
Эмма услышала помехи, затем в ее наушниках раздался голос:
– Уотсон, это Капком. Нам очень не хотелось будить вас, но необходимо подтвердить состояние электродов ЭКГ пациента.
Охрипшая от усталости, Эмма ответила:
– Я не сплю, Капком. Я думаю.
– Биотелеметрия показывает аномалию в данных ЭКГ вашего пациента. Врач полагает, что отсоединился электрод.
Пока Эмма спала, она переместилась в пространстве, и теперь, заново сориентировавшись, она повернулась туда, где должен был находиться пациент.
Спальный мешок Кеничи был пуст. Трубка капельницы свободно плавала в воздухе, а из нее выделялись блестящие капли физраствора и разлетались в воздухе. Электроды висели спутанным клубком.
Эмма сразу же отключила инфузионный насос и быстро огляделась:
– Капком, его здесь нет. Он вышел из модуля! Оставайтесь на связи.
Она оттолкнулась от стены и метнулась в Нод-2, соединенный с европейской и японской лабораториями. Заглянув в люк, она поняла, что Кеничи там нет.
– Вы нашли его? – спросил Капком.
– Никак нет. Продолжаю искать.
Может, он заблудился и уплыл, сам не зная куда? Возвращаясь через американскую лабораторию, Эмма нырнула в проем люка. Ей на лицо что-то капнуло. Смахнув жидкость, она с изумлением увидела, что ее пальцы испачканы кровью.
– Капком, он прошел через Нод-1. Я обнаружила кровь, из места присоединения капельницы.
– Советую перекрыть воздухообмен между модулями.
– Вас поняла.
Она скользнула через люк жилого модуля. Свет был приглушен, и в полумраке она видела Григгса и Лютера – оба крепко спали в застегнутых спальных мешках. Кеничи там не было.
