Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
Холодок пробежал по спине Агамемнона.
– А ты, Харон? Кто ты такой? Простой человек? Или один из устроителей Лотереи?
– Джентльмены, – сказал Харон, – я надеюсь, эта беседа развлекла вас, потому что мы прибыли к месту назначения.
Оглядевшись, Агамемнон разглядел приближающуюся темную линию побережья. Берег был низким, точно таким же, который они покинули некоторое время назад.
Лодка с мягким стуком врезалась в песок.
– Вот мы и на месте, – сказал Харон и повернулся к Агамемнону: – Не забывай, ты должен мне денег за перевоз.
– Прощайте, командир, – сказал Пилиад. – Я надеюсь на справедливое судейство и жажду увидеть вас во дворце Ахилла, где, по слухам, он живет ныне с Еленой, прекраснейшей женщиной, которая когда-либо рождалась на свет. Говорят, они пируют с героями Троянской войны и читают стихи Гомера на чистом греческом. Я не был героем, я даже не говорю по-гречески; но Ахилл и Елена должны радушно отнестись к такому честному простому солдату, как я, и я рассчитываю на одобрение великих героев нашей Троянской операции.
– Надеюсь, так и будет, – сказал Агамемнон. – С радостью присоединился бы к вам, но я, к сожалению, все еще жив.
Солдаты также попрощались с Агамемноном, уверили его, что будут скучать по нему, и выразили сожаление, что им приходится расстаться. Затем четверо покойников направились к месту загробного судилища, которое виднелось на холме. А Агамемнон двинулся по стрелке на большом фанерном указателе: «К Елисейским полям и острову Поэзии – сюда». Это были районы, где он надеялся найти Тиресия.
Некоторое время Агамемнон шел пышными лугами. Навстречу ему то и дело попадались небольшие стада крупного рогатого скота. Спустившись с холма, он вышел в долину. В центре долины располагалось маленькое озеро, посреди озера по горло в воде стоял человек. По берегам росли фруктовые деревья, их ветви склонялись над водой, и спелые плоды свисали прямо над головой несчастного. Но когда он пытался сорвать банан или яблоко, – оба плода росли на одном и том же дереве, – фрукты ускользали из его рук. Несмотря на то, что лица человека почти не было видно, Агамемнон не колебался ни минуты:
– Привет, Тантал!
– Будь я проклят, если это не царственный Агамемнон! – воскликнул человек в озере, поднимая голову. – Неужели и ты наконец отдал концы?
– Нет, что ты, – сказал Агамемнон. – Я просто пришел побеседовать с Тиресием. Может быть, ты знаешь, где я могу найти его?
– Тиресий снимает номер люкс во дворце Гадеса. Тебе надо сейчас принять немного влево, а потом на развилке свернуть направо.
– Спасибо, Тантал. Скажи мне, это очень тягостно – наказание, которое боги наложили на тебя? Я что-нибудь могу для тебя сделать?
– Спасибо, что спросил, – сказал Тантал. – Нет, ты ничего не можешь сделать для меня. Кроме того, эта кара не столь ужасна, как может показаться на первый взгляд. Боги безжалостны, но безалаберны и не слишком следят за строгостью исполнения наказаний. Поэтому мы с Сизифом и Прометеем время от времени меняемся муками. Упражнения с камнем Сизифа хорошо отражаются на моей фигуре – честно говоря, без них я давно бы уже зарос жиром, поскольку мое основное наказание вызывает у меня чрезмерный аппетит, который я утоляю при первой возможности.
– Но когда ты меняешься с Прометеем, твою печень терзает стервятник – вряд ли это так же весело.
– Знаешь, орел часто промахивается мимо печени и клюет почки, что гораздо менее болезненно. Да и вообще, здесь, в аду, чувства притупляются. Даже царь Ахилл и царица Елена, благословенные непревзойденной красотой, имеют определенные затруднения с сексом. Сильная боль – это желанный шанс почувствовать хоть что-нибудь.
«Неужели и такой выигрыш в Лотерею может сделать кого-то счастливым?» – думал царь Микен, прощаясь с царем-мучеником.
Агамемнон двинулся в направлении, которое указал ему Тантал. Он пересек нагорье по едва заметной тропинке и увидел внизу сосновую рощу. По роще неторопливо разгуливало около дюжины оживленно беседующих мужчин и женщин.
Агамемнон подошел к ним и представился. Одна из женщин сказала:
– Мы знаем, кто ты. Мы ждали тебя с тех пор, как твои злоключения были упомянуты в нескольких книгах, которые сгорели вместе с великой Александрийской библиотекой. В честь твоего прибытия мы написали большую речь под названием «Плач Агамемнона». Мы полагаем, что отразили в ней всё, что могли бы услышать от тебя самого.
– Раз вы знали, что я приду, почему вы не подождали, чтобы услышать, что я скажу на самом деле?
– Потому что мы исповедуем философию действия. Разумнее написать твою речь самим, чем пассивно ждать, пока ее напишешь ты, даже если у тебя и получится, в чем мы сильно сомневаемся. Ты ведь не философ и вряд ли сумел бы облечь свои мысли в подобающие формы.
– Что ж, премного вам благодарен, – саркастически сказал Агамемнон.
– Мы не ожидали, что заслужим твое одобрение, – сказал другой философ. – Но мы, без сомнения, правильно отразили твою точку зрения.
– Это все крайне любопытно, – сказал Агамемнон. – Но не подскажете ли вы, как мне найти Тиресия?
Философы коротко посовещались. Затем один из них сказал:
– Мы не считаем Тиресия философом. Он просто шаман.
– Ну и что? – спросил Агамемнон.
– Шаманы иногда делают правильные выводы о сути вещей, но на этих людей нельзя полагаться, поскольку они не могут объяснить, каким путем им это удается. Исходя из вышесказанного…
– Эй, эй! – сказал Агамемнон. – Я не нуждаюсь в критике шаманизма. Я просто хочу найти этого парня.
– Он обычно проводит время в маленькой роще за дворцом Ахилла. Непременно возвращайся к нам, если хочешь получить копию своей речи.
– Непременно, – сказал Агамемнон и отправился в указанном направлении.
Вскоре он добрался до дворцовой рощи. Здесь было светлее, чем в других частях Гадеса, которые он посетил, – несмотря на то, что солнца по-прежнему не было видно. Агамемнон не был особо удивлен, увидев впереди накрытый стол, ломившийся от напитков и закусок, сидящего за ним человека в длинном плаще и маске и пустое кресло напротив него.
Человек помахал ему рукой.
– Агамемнон? Я слышал, ты хотел меня видеть, так я облегчил тебе задачу, сев у тебя на пути. Присаживайся и угощайся.
Агамемнон воспользовался любезным приглашением.
– Ты Тиресий?
– Именно. Не желаешь ли вина?
– Было бы замечательно. – Агамемнон подождал, пока Тиресий разольет вино по бокалам, затем сказал: – Могу я спросить, почему ты в маске?
– Причуда, – сказал Тиресий. – А также нечто большее. Я маг, или шаман, используя более популярный ныне термин. Пользуясь своими новыми способностями, я путешествую – не только по Древней Греции, но вообще в пространстве и времени.
