Мюррей Лейнстер - Первый контакт
Генерал Владек медленно встал. Он нажал на кнопку, и тут же вошел офицер в сопровождении нескольких солдат.
— Возьмите этого человека, — прохрипел генерал. — Возьмите, — его голос перешел на визг, — и убейте его!!!
Офицер сделал шаг вперед. И остановился, увидев, как один из солдат уронил на пол карабин. Смертельно бледный, он пытался удержаться на ногах, судорожно цепляясь за стенку. Пот градом катился по его лицу. В глазах застыли слезы. Он, конечно, понимал, что с ним произошло. И хотя он еще дышал и двигался, он был уже мертв. Остальные солдаты сделали шаг назад, потом другой и бросились наутек…
Стоя возле свинарника, генерал медицинской службы Морз терпеливо доказывал заупрямившемуся крестьянину необходимость прививок.
— Здесь все дело в умении жить вместе, — говорил он с подкупающей прямотой, — в том, что ученые люди называют симбиозом. С помощью одной вакцины мы защитили нашу страну. С помощью другой мы должны теперь защитить все человечество. Мы же не хотим, чтобы нас боялись. Мы стремимся к тому, чтобы жители других государств приезжали в нашу страну, свободно жили среди нас, торговали с нами. Если нас будут бояться, мы от этого только проиграем!
Крестьянин не соглашался. Победа над захватчиками ударила ему в голову. Но генерал Морз постепенно переубеждал его.
— Да, но они напали на нас. Чувствуете разницу? Нам вовсе не нужны новые войны! Когда мы сделаем прививки вам, вашей семье и вашим животным, мы сделаем тем самым еще один шаг к пониманию того, что люди действительно могут жить в мире друг с другом. Что могут жить и работать вместе. А те, кто хочет войны, могут только вместе умереть.
СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДЖОНА КИНГМАНА
Murray Leinster • The Strange Case of John Kingman • Astounding Science Fiction, May 1948 • Перевод М. Бертенева
Все началось с того, что доктор Брейден решил посмотреть историю болезни некоего Джона Кингмана.
Основанная за несколько лет до провозглашения независимости Соединенных Штатов, Мидвилльская психиатрическая лечебница заслуженно гордилась своей картотекой, однако в карточке Джона Кингмана молодой доктор Брейден обнаружил на удивление много пробелов.
В карточке значилось:
Фамилия: Кингман.
Имя: Джон.
Цвет кожи: белый.
Пол: мужской.
Рост: 5 футов 8 дюймов.
Цвет волос: черно-коричневый.
Примечание: физическая аномалия — у пациента на обеих руках по шесть пальцев. В лишних пальцах есть кости; пальцы нормально функционируют.
Возраст: прочерк.
Расовая принадлежность: опять прочерк.
Место рождения: учитывая остальные прочерки, неудивительно, что здесь тоже пусто.
Диагноз: нетипичная паранойя с ярко выраженной манией величия, не сопровождающейся, как обычно, манией преследования.
Имелось примечание: Пациент, очевидно, очень плохо понимает по-английски (если вообще понимает). Не разговаривает.
Потом еще две графы:
Ближайшие родственники: прочерк.
История болезни: прочерк.
Потом:
Дата поступления: и снова прочерк.
Для Мидвилльской лечебницы карточка была на удивление неполной. Если пациента подобрали где-то на улице и так и не смогли установить его личность, то возраст и национальность действительно могли остаться неизвестными. В этом случае вполне естественно, что ближайший родственник и место рождения тоже будут неизвестны. Но должна же быть история болезни — хотя бы изложение событий, которые предшествовали поступлению в лечебницу. И конечно, несомненно, безусловно, на карточке должна стоять дата поступления!
Молодой доктор Брейден был крайне раздосадован. Недавно Янтцен предложил новый метод лечения: эйфорический шок, и Брейдену не терпелось опробовать этот метод в Мидвилле — разумеется, на том больном, для которого другой надежды на излечение не осталось. Он отдал карточку в регистратуру с просьбой навести справки об этом пациенте.
Спустя два часа молодой доктор Брейден лежал, вытянувшись во весь рост, на зеленой лужайке у административного корпуса и с удовольствием курил трубку, набитую отвратительным табаком. Над головой — чудесное голубое небо, а тень от дубовой аллеи причудливым узором падала на лужайку. Он вдумчиво читал «Американский журнал психиатрии». Статья называлась «Реакция на эйфорический шок десяти больных паранойей». Рядом на ступеньках царственно восседал Джон Кингман. Одет он был как попало — как и все бедные пациенты, которым родственники не привозили одежду. Его взор был устремлен в пространство. Он производил впечатление человека, который считает себя неизмеримо выше простых смертных. Что касается возраста, то выглядел он как-то неопределенно: ему могло быть и лет сорок, а могло быть и шестьдесят. Его шестипалые руки с нарочитой грациозностью лежали у него на коленях. Он откровенно игнорировал человечество и все то, чем это человечество занималось.
Доктор Брейден дочитал статью. Задумчиво посасывая давно погасшую трубку, он исподтишка рассматривал Джона Кингмана. Душевнобольные могут вести себя непредсказуемо, обращаться с ними надо как с детьми и как с дикими животными: главное — не напугать.
— Джон, — задумчиво сказал доктор Брейден, — я думаю, что вас можно вылечить.
Кингман снисходительно посмотрел на молодого врача. Похоже, его забавляло, что какой-то человечишко набрался нахальства обратиться к самому Джону Кингману, который настолько выше простых смертных, что наглость врача его даже не раздражает.
— Вам, наверно, здесь скучно, — сказал Брейден все так же задумчиво. — Я думаю, может быть, что-то можно сделать. Собственно говоря…
Он замолчал, заметив, что к ним подошел клерк из регистратуры. Тот был явно чем-то расстроен. В руке он держал карточку, полученную от доктора Брейдена два часа назад.
— Э-э… доктор, — растерянно пробормотал клерк, — тут что-то не так. И даже очень. С документами, я имею в виду.
С появлением еще одного жалкого создания Джон Кингман стал еще отрешеннее, если это возможно. Он глядел в пространство, божественно равнодушный к этим ничтожным существам.
— Да? — заинтересовался Брейден.
— Даты его поступления нигде нет! — сказал клерк. — Вы же знаете, каждый год составляется полный список всех пациентов. Я и подумал: а что, если посмотреть, в каком году его имя впервые появилось в списках, и тогда уже искать документы именно за этот год. Но даже в списках двадцатилетней давности упоминается Джон Кингман!
