Коллектив авторов - Полдень, XXI век (апрель 2011)
Управляющий «де факто» Геннадий тщетно пытался поддерживать трудовую дисциплину охранников, рассылая их по утрам проветривать помещения, после чего найти их в пустых коридорах и комнатах уже было невозможно. Он же поддерживал связь с миром через Интернет, потому что Пирошников с Серафимой совершенно потеряли интерес к жизни за пределами турникета, как бы выжидая нового поворота судьбы.
– Стагнация! – провозгласил однажды Геннадий, вычитав это слово в Интернете.
– Вы совершенно напрасно засоряете русский язык, молодой человек! – сделал ему замечание Залман, раздавая карты. – Есть прекрасное слово «застой».
– Один фиг, – безмятежно заметил Геннадий.
– Дурдом, – внесла свое предложение Лариса Павловна, которой по долгу службы приходилось быть в курсе всех разговоров.
Поворот судьбы должен был случиться, потому что дальше так продолжаться не могло. Поток арендных поступлений в бухгалтерию бизнес-центра превратился в тоненький ручеек, текущий с минус третьего этажа. Он далеко не покрывал расходы на коммунальные платежи и охрану. Потенциальные арендаторы заходили в здание не дальше вестибюля и замирали на наклонном полу в странной позе, как бы делая выбор между двумя вертикалями – гравитационной и местной, определяемой домом. После чего уходили.
Для Пирошникова во всем этом имелся маленький плюс – на этом наклонном полу хромали все, поэтому его хромота была практически незаметна.
Предвестником поворота судьбы стало появление Даниила Сатрапа с бумагой.
Он оказался сослуживцем Данилюка, то есть работником прокуратуры, и явился, чтобы известить Геннадия о том, что прокуратурой произведена проверка, которая показала, что никаких разрешений со стороны Комитета по строительству, а также других органов исполнительной власти на проведение каких-либо исследований и экспериментов в бизнес-центре «Петропавловский» не существует.
После чего Сатрап перешел к Пирошникову и объявил тому, что прокуратурой Петроградского района против Пирошникова Владимира Николаевича возбуждено уголовное дело по факту вандализма и покушения на жизнь и здоровье двух и более человек.
Даниил Сатрап не был домочадцем, потому ему и поручили вести это дело, тогда как Иван Тарасович Данилюк, его коллега, перешел в разряд потерпевших и следствие вести не мог.
Произнеся официальный текст, Сатрап сладострастно улыбнулся, вручая бумагу. Пирошников заметил, что у него одно веко приспущено, как шторка. Вообще же он был похож на Щелкунчика со своею нижней челюстью.
– И что из этого следует? – спросил Пирошников.
– Ничего. Пока ничего. От возбужденного дела до осужденного преступника есть небольшая дистанция. Мы постараемся ее сократить.
Само собой разумеется, что оба слова – «возбужденного» и «осужденного» – он произнес с ударением на «у», как и положено прокурорским.
Прокурор Сатрап удалился, и в вестибюле повисла тишина. Нарушила ее Лариса Павловна, которая повторила фразу, которую слышали уже неоднократно:
– Надо звонить в Лондон.
– В Лондоне знают, – нехотя возразил Геннадий.
– Если знают, то почему ничего не делают?
– Откуда вы взяли! И потом – что вы предлагаете сделать? – Геннадий сделал обобщающий жест, объединивший пространство, время и материю.
– Убрать это безобразие! – указала на уголок Пирошникова вахтерша.
– И что дальше?
– Сносить надо дом! Сно-сить! – вдруг вступил Залман и резко хлопнул колодой карт по столику.
– Ну почему же сразу сносить… – нерешительно возразил Пирошников.
– Если вы, уважаемый Владимир Николаевич, не можете его выправить, то его следует снести. Снести! – Залману понравилось это слово, он с удовольствием его повторял.
– Ну как я один?.. – уныло проговорил Пирошников.
– Почему один? Ветераны помогут.
Пирошников представил толпу ветеранов, сносящих дом под звон медалей и орденов на своих тужурках. Получилось похоже на фильм «Падение Берлина».
– Да, правда… Давайте всех их позовем… – совсем слабым голосом предложил Пирошников.
Серафима опять давилась от смеха, наблюдая очередное представление Пирошникова.
– Я могу организовать, – солидно проговорил Залман. – Только чтобы без всяких ваших эзотерических штук!
– Что вы имеете в виду?
– Ну, эти ваши… мооо-кузэй! Никаких мооо-кузэй!
– Помилуйте, но как же без них! А кто будет двигать дом? Ветераны? Руками? – возмутился Пирошников.
– Я организую самосвал, – защищался Залман.
– Ага. И подводную лодку не забудьте!
– Владимир Николаевич… – укоризненно проговорила Софья.
– Простите. Шучу. Ну, не знаю я. Ничего не могу предложить, – признался Пирошников.
Геннадию наскучил этот разговор, он скрылся в лифте и уехал куда-то вверх.
Компания продолжила карточную игру до возвращения Геннадия. Вернулся он через час и, выйдя из лифта, сразу обратился к Пирошникову:
– Вас вызывает собственник дома, Джабраил!
– В Лондон? – невозмутимо переспросил Пирошников.
– Нет. Сам сюда прилетит.
– Жаль. И когда же?
– Завтра.
– Ну, слава Богу! Хоть хозяин приедет, – вздохнула из будки Лариса Павловна. – Дом без хозяина не стоит.
Чем-то старым повеяло, фольклорным. «Вот приедет барин, барин нас рассудит…» С тою только разницей, что барин ожидался кавказской национальности и довольно молодой. Геннадий сказал, что Джабраилу тридцать два года.
На следующий день с утра стали заметны признаки приближения Хозяина. С восьми часов взвод уборщиц под предводительством Геннадия отправился на крышу, где располагалась резиденция, чтобы навести там порядок. Через час прибыли повара с продуктами и официанты, призванные оживить кухню и столовую. Охранники облачились в униформу и стояли на каждой лестничной площадке. Домочадцев с минус третьего впускали и выпускали на улицу через запасной пожарный выходы.
Увидя все эти приготовления, Пирошников дрогнул. Улучив минутку, он обратился к Геннадию:
– Может, убрать мое хозяйство с глаз долой? – указал он на свое гнездышко в вестибюле.
Геннадий подумал.
– Нет. Хозяин приказал обеспечить комфорт. Мы обеспечили. Пусть видит.
Пирошников вновь облачился в костюм с галстуком– бабочкой, сходил в газетный киоск, купил журнал «Сноб» и уселся с ним на видном месте при входе в свое жилище.
Серафима неожиданно проявила строптивость. Она заявила, что не желает участвовать в показухе, и отправилась в кино.
Геннадий то и дело прикладывал к уху телефон, отслеживая перемещения Хозяина. Была уже середина дня.
Наконец он сообщил:
– Едет из «Пулкова».
Через полчаса распахнулись двери, и в холл стремительно вошла группа молодых людей из семи человек. Все были одеты одинаково – в черные плащи с шелковыми шарфами, остроносые лаковые ботинки и темные узкие брюки в полоску. Но самое главное состояло в том, что они были похожи, как близнецы – все на одно лицо. Они прошествовали через турникет ровным строем и скрылись в лифте.
