Дино Динаев - Лунный удар
Уже полностью открылись ноги, спина, но спереди панцирь все-таки выстоял.
Чудовище замахнулось вновь, в момент замаха, открывая внутреннюю поверхность нароста, до сих пор скрытую. На нем было лицо. Флоров понял, что другого момента не будет, сделал шаг вперед и вонзил в него меч.
Лезвие погрузилось прямо в глаз чудовищу. Голова возопила в предсмертном крике, и Флоров тотчас узнал и голос, да и само лицо. Мало того, он вспомнил и почерк, которым были написаны подметные письма. Все эти вещи принадлежали одному человеку, да и человеку ли.
Дегенерат пошатнулся всем своим гигантским разбухшим телом и стал рушиться прямо на Флорова. Тот отшатнулся, но сразу уткнулся в тупик.
— Снимай очки! — Крикнула Келло.
Он кинул меч и сорвал их с лица. Труп чудовища с грохотом рухнул на то место, где еще мгновение назад стоял человек.
— ТЫ ЖИВОЙ? — услышал Флоров, еще не раскрывая глаз.
— Если еще раз вздумаешь ослушаться меня и сунешь что-нибудь не туда…
— Я ВСЕ ПОНЯЛА, — Флорову показалось, что в лишенном интонации голосе, звучащем только у него в мозгу, он слышит раскаивающиеся нотки.
В принципе так и должно быть, все-таки он имел дело с женщиной. Когда он немного отдышался, она спросила:
— ЧТО ТЫ РЕШИЛ?
— Если у нас не получилось передать письмо Капитану порта, то передадим его в прокуратуру. Только это будет письмо сумита из «Катрин», где будет подробно рассказано обо всех подвигах Могула.
— ГДЕ МЫ ВОЗЬМЕМ ЭТО ПИСЬМО?
— Сумит сам его напишет, — успокоил Флоров.
Он вошел в контору и вежливо поздоровался. В комнате присутствовали двое верзил и молоденькая девица. На девице была кофточка с огромным вырезом, в котором просматривались обширные молочно-белые груди.
По дурной привычке последних дней, никто ему и не вздумал отвечать, парни продолжали свои дела: один чистил ногти острием ножа, второй, задавив стол обширным седалищем, заигрывал с девицей.
— Ты должен их задеть за живое, — подсказала Келло.
"По-моему это будет не сложно", — подумал Флоров. Как любил говаривать реаниматор, большой специалист по части непотребщины: слово за словом, хреном по столу.
— Вот что, пацаны, — начал он, чувствуя приятный холодок внизу живота, — валите отсюда, и я вас не трону. Девочка может остаться.
— Не понял, — заигрывающий парень повернулся к нему всем своим мощным телом, заставив стол жалобно заскрипеть, и Флоров подумал: а правильно ли он делает.
Вернее, не пора ли ему рвать отсюда изо всех его слабых сил? Но он продолжил:
— Вероятнее всего, это происходит из-за чрезмерной толщины твоего черепа, совершенно не оставившей места хотя бы для капли мозгов.
— Ну, я тогда на твои мозги посмотрю. У тебя-то они, надеюсь, имеются? — парень встал и решительно направился к нему.
Он слегка улыбался. Видно, угрозы его нисколько не испугали.
— А интересно, какого цвета у него мозги? — сказал второй. — Серые или розовые?
— Мальчики, не надо, — попросила девушка, но как всегда бывает перед назревающей дракой, женщину никто не послушал.
— Келло, ты готова? — спросил Флоров.
— ВСЕГДА ГОТОВА.
Подошедший Леха взял его за ворот рубашки и, не прекращая улыбаться, сказал:
— Ладно, можешь даже ударить. Только один раз.
Напротив глаза Флорова прямо в воздухе возник крестик, словно на перекрестии прицела. Он повел глазом и соединил его с лицом верзилы. Тотчас что-то темное пролетело мимо. Меньше всего оно напоминало его собственный кулак.
Ничего особенного не произошло. Леха даже некоторое время продолжал улыбаться.
Только улыбка выглядела несколько странной, иначе она и не могла выглядеть, ведь продолжало улыбаться лишь пол-лица, а второй половине — там, куда пришелся перелом челюсти, уже было не до улыбок.
Леха завыл и кулем рухнул на пол.
— Ты че! — второй парень вскочил и взмахнул ножом, который из инструмента для чистки ногтей внезапно превратился в мощное и опасное оружие.
Вдобавок, парень держал его очень ловко, всей пятерней и было видно, что ножом управляться он умеет. Но Флоров был начеку и не дал ему простора. На лице парня опять возник крестик, но в этот раз Алик бил стулом.
Нож полетел в одну сторону, парень в другую.
Фролов посмотрел на девицу, и крестик прицела лег ей точно за вырез. Он поторопился его пригасить.
— Как тебя зовут?
— Маринка, — прошептала девушка.
— Я тебя не трону, Маринка, если ты без утайки расскажешь мне, где хозяин.
— Болотбек?
— Где он?
— Должен к обеду приехать.
— А когда у нас обед?
— Через час.
Флоров решительно сел на освободившееся кресло. Леха к этому времени перестал выть, и вдвоем с дружком они, кое-как скооперировавшись, вознамерились уползти, но он велел им сидеть тихо, и они замерли.
— Анекдот, — велел Флоров Келло, она выдала текст, и он с ходу, не задумываясь, пересказал его.
Анекдот про то, как шофер и фокусник ходили в туалет, оказался насколько неприличным, настолько же и смешным, но Маринка даже не улыбнулась. При этом она не казалась испуганной. Странная девушка. Или реакция у нее такая?
— Ничего, скоро посмеешься, — сказал оклемавшийся парень. — Ты покойник. Коновал тебя живого в бетон замесит.
Снаружи раздался шелест шин подъезжающей машины.
— Смерть твоя приехала, — продолжал парень. — Ты на кого руку поднял, лох!
— ЗАТКНИСЬ, ПОЖАЛУСТА.
— Ни чего себе! Ты что животом умеешь говорить?
Флоров ничего не успел ответить, потому что в контору вошел Болотбек.
— Маринка-конфетка, у меня есть кое-что для тебя, — сказал он.
Флоров, стоявший у двери и оказавшийся у него за спиной, завел руку ему под кадык.
— Келло, импульс, — приказал он.
Мышцы руки сократились, на время превратившись в сталь, и горло сумита оказалось сдавленным точно прессом.
— У меня… кое-что есть, — просипел он больше по инерции.
— Оставь себе, — посоветовал Флоров.
На плече в месте плавного перехода в жирную шею сумита загорелся прицел, куда без затей обрушился его свободный кулак. Такое он видел лишь в кино. Ноги Бека подогнулись, и он всей своей массой, а больше своим знаменитым животом, рухнул на пол, вызвав небольшое землетрясение и заставив всю контору заходить ходуном.
— Не убивай, — завизжал он.
— Я тебя не трону. Садись и пиши.
— Конечно, конечно, — Бек заполз на стул, подгреб стопку бумаги. — Что писать?
— Напиши все, что знаешь про Могула.
— Кто такой Могул? Не знаю никакого Могула.
