Лоуренс Дженифер - «Если», 1997 № 08
— Погоня? Что ты несешь?
В этот момент машину обдало очередным сгустком энергии, и ее владелец уставился безумным взглядом на потолок.
— Что это было?
Владелец «доджа» подполз на четвереньках к заднему стеклу. Кервин понял, что он тоже молод, ненамного старше его самого. Рейл лихо свернул на боковую улицу.
— Господи! — крикнул парень девушке. — Да по нам стреляют!
Кипяток сделал вид, будто сверяется с часами.
— Двадцать две секунды на путешествие информации от среднего уха до коры головного мозга. Еще десять секунд на первичное осмысление. Неплохо для орангутанга.
— Я его прикончу! — взревел хозяин машины.
Приятель Миранды кинулся на обидчика. Однако в потемках он обо что-то споткнулся и сильно ударился головой о миниатюрную раковину, вделанную в столик слева. Девушка удрученно покачала головой.
— И когда я только избавлюсь от разных клоунов? До чего же мне не везет!
— Не беспокойся, дорогуша, — успокоил ее Кипяток. — Теперь у тебя появился избавитель — я.
Рейл тем временем бормотал себе под нос, пялясь в темноту:
— Кажется, сюда; нет, туда…
Лихо вертя рулем, он гнал вездеход по крутой грунтовой дороге, взбирающейся на отроги гор Сангре де Кристо. Фары, упорно светившие им в хвост, пропали.
— Неужели вы от них оторвались? — недоверчиво воскликнул Кервин.
— Если и оторвался, то временно. Но вы не беспокойтесь, теперь мы следуем правильным курсом.
Кервин пытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Фары высвечивали только грунтовку и деревья на обочинах.
— В каком смысле «правильным»?
— Чтобы оторваться от копов, дубина, — пояснил Кипяток. — Не приставай к нему: он знает, что делает. Ведь так, Рейл?
— Совершенно верно.
«Сейчас я проснусь, — сказал себе Кервин. — С минуты на минуту окажется, что все это — дурной сон, а я вовсе не персонаж из фильма Спилберга или Лукаса. Сейчас я проснусь и…»
— В меня еще никогда в жизни не стреляли, — сказал он Рейлу. — Все это не доставляет мне ни малейшего удовольствия.
— Хорошо вас понимаю и прошу извинения за то, что неумышленно вовлек вас в свои проблемы. Что мне сделать, чтобы вы лучше поняли?..
— Начните хотя бы с объяснения, каким образом у вас на одной руке оказалось семь пальцев.
Рейл посмотрел на свою нестандартную руку.
— Никаких семи пальцев у меня нет. — Он показал ему правую руку, и Кервин, не веря своим глазам, насчитал на ней пять абсолютно нормальных человеческих пальцев. От лишней пары не осталось и следа.
— Вот так фокус! — тихо проговорил Кипяток.
— Ах, вы меня окончательно смутили! Теперь я просто обязан предоставить вам исчерпывающее объяснение. Раз уж все так вышло и я допустил столько нарушений, то вряд ли ситуация станет хуже, если я нарушу еще одно предписание.
— Да уж, фанатик кеглей, пора тебе колоться, — поощрил его Кипяток.
Рейл положил ладонь на свои наручные часы и провел по ним пальцами. С часами ничего не произошло, зато о самом Рейле этого никак нельзя было сказать: его кожный покров стал растекаться, как медная пластинка, обработанная кислотой перед нанесением гравировки. От кожи постепенно ничего не осталось, однако это не отразилось на одежде.
Избавившись от чуждой личины, Артвит Рейл взглянул на спутников тремя глазками, сидящими в зеленом овальном черепе. Алые зрачки были такими крохотными, что походили на крошки в белой воде. Его суженный, по сравнению с человеческим, череп был насажен на длинную тонкую шею и покрыт оливково-зеленой порослью, в которой были выбриты причудливые круговые узоры, напоминающие татуировку новозеландских маори.
Руль держали теперь два длинных щупальца, дававшие посередине по два ответвления каждое, которые, в свою очередь, тоже ветвились. Прямо на глазах у обомлевшего Кервина самые мелкие из щупалец отсохли и отвалились, однако быстро возродились снова; это происходило с равными интервалами. Неизменным остался только голос Рейла.
— Как вы сами видите, причина недоразумения — в том, что я могу иметь столько пальцев, сколько захочу. Вытягивать и убирать их — естественная реакция нервной системы пруфиллианцев, подобно тому, как ваши земные кошачьи в зависимости от настроения обнажают и прячут когти. Когда мне делается не по себе, становится трудно себя контролировать, то появляются дополнительные пальцы, что вы и заметили в вашем оздоровительном центре. Вы проявили исключительную наблюдательность.
— Привычка ученого, — прокомментировал Кипяток.
— Скажите, пожалуйста! — отреагировала Миранда, просовывая руку в рукав кофточки. — Инопланетянин!
Кервин старался тщательно выбирать слова.
— Вы не находите странным, что спасаетесь бегством от парочки настроенных на смертоубийство неземных полицейских в позаимствованном у вас же автомобиле?
— К твоему сведению, Кит, я много чего повидала.
— Кервин, — рассеянно поправил ее он. Судя по всему, Миранда не обладала цепкой памятью на имена.
— Неважно. Если ты воображаешь, что этот тип кажется мне странным, то тебе следовало бы взглянуть на обормотов, с которыми мне иногда приходится иметь дело. Такое впечатление, что половина ребят в колледже — законченные уроды. — Она оглянулась на копошение сзади. — Разумеется, присутствующие не в счет, Брук.
— Сколько раз повторять: я — Барсук! Где, черт возьми, мой ремень?
Машина угодила колесом в очередную рытвину. Лесная дорожка мало напоминала автостраду, поэтому злополучный хозяин «доджа» в сотый раз врезался головой в стену.
Кервин по-прежнему завороженно разглядывал Миранду.
— Просто потрясающе! Ни шока, ни удивления, ни даже испуга.
— А чего пугаться? Я же бываю в кино. Велика важность — инопланетянин! Никто из нас не совершенен. — Она повнимательнее вгляделась в водителя. — Возможно, конечно, встречаются инопланетяне посимпатичнее этого…
— Откуда вы знаете? — обиженно осведомился Рейл.
— И то верно! Я не хотела вас задеть. Просто у меня выдалась тяжелая ночка.
Кипяток тоже проявил интерес к истинному облику Рейла.
— Вообще-то, приятель, причесочка у тебя что надо! Кто тебя подстригает?
— Благодарю за комплимент. Я делаю это сам, когда мне не приходится пользоваться камуфляжем.
— Эта вот штучка превращает тебя в человека? — спросил Кипяток, указывая на прибор в форме часов.
— Очень дорогое устройство, но в моей ситуации чрезвычайно эффективное. Особенно когда приходится удирать от властей. — Он ласково погладил приборчик. — Сами увидите: скоро я опять стану похож на человека.
