Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)
А? К-как? П-почему? Что, убил её кто-то? А… т-тогда п-почему? Какой рак? Я, конечно, с пивком люблю, но как-то не к месту сейчас, человек умер, а мы тут будем… К-как? П-почему? У неё что, иммунитета не было? Как, гены все поистрепались? Ей что, бессмертие не привили? А… а, ну да… она же… не чело… не из инкубатора…
Охренеть, не встать… Вот оно что бывает, когда в природу вмешиваешься. Говорил я Андрейке, не лезь не в своё дело, как природой заведено, так и будет… нет, я не против прогресса, я и сам люблю что-нибудь новенькое сварганить… но всему есть предел какой-то. есть какие-то грани, которые переступать нельзя, а то вот так вот оно и будет… А Таньку, говорите, в саду он закопал? Ну-ну… Знал же я, что добром не кончится… как чуял. И вот на тебе… устроили… как только ещё дьявола не вызвали… а то, может, и вызвали, может, дьявол, это тоже не выдумки… нет, против заведённого порядка идти нельзя, а то на тебе…
2013 г.
Дальше не придумали
В центре нашего мира был мегаполис, высотки которого начинались на земле, а заканчивались на небе. Да так, что было непонятно, откуда их начинали строить, с неба или с земли.
В мегаполисе жили супергерои и суперзлодеи, и мировое правительство. Никто никогда его не видел, но все знали, что оно есть.
Дальше за мегаполисом расстилались холмы, по которым были разбросаны маленькие, ничем не примечательные городки. В городках время от времени что-то происходило: нападали пришельцы, выходили из могил вампиры или просыпалось древнее божество, уснувшее ещё во времена трицератопсов.
За холмами расстилались леса, в которых жили эльфы и лешие, духи и демоны.
Дальше находились неведомые земли, где таились несметные сокровища и неведомые опасности. Немало смельчаков уходили туда, немногие возвращались оттуда.
Дальше расстилалась степь. А за степью ничего не было. Там демиург наш мир ещё не придумал, ему и в голову не пришло, что кто-то может достигнуть таких далей.
2013 г.
По поводу самолёта
– К вам там… по поводу самолёта.
Перевожу дух. Почему ни раньше, ни позже. Русским же по белому говорил, до часу дня меня нет. Нет меня. а вы попробуйте до четырёх утра куролесить, а потом ещё от подушки себя отодрать раньше часу… не пробовали? Повезло.
До часу… а кто виноват, что Кардашова только на тусовках и выловишь, а если б я его не выловил, чёрта с два он бы мне что подписал… тут такие бабки крутятся, вам и не…
– К вам… по поводу самолёта…
А, ну да. Ни раньше, ни позже. Как нарочно, с-суки, под дверью караулили, ага, Костик вернулся, айда, ребята, нервы ему пощекочем…
Обречённо смотрю на девушку, как её звать хоть… прислугу по сто раз на дню меняю, уже как зовут, не помню…
– Сплю я… не вишь, сплю…
Она кивает. Она видит, сплю я. Первый раз видит, чтобы спали, стоя посреди коридора. Ну, выбрался из кровати отлить, не под себя же делать, так что теперь, ко мне со всех сторон с контрактами бежать, купи-продай, купи-продай?
Интересно, что бы Кардашов на моём месте сделал…
Да что бы сделал, послал бы всех…
– Сказать им… чтобы подождали?
Перевожу дух. Птица-то важная, кто там пришёл самолёт покупать… Ещё скажет потом эта птица, что я с ней не дружу, зерно клевать у меня с рук перестанет, а с важными птицами не дружить, это пиши пропало…
– А… счас, дай хоть полчасика я в товарный вид себя приведу… что так сразу-то… Нападение, блин, в восемь часов утра… вероломное…
Умоляюще смотрю на девочку, она сочувственно кивает, молодчинка, всё поняла.
– Займи его там… приватной беседой… или нет, приватной, это другое что…
Уползаю в спальню, пол прыгает из-под ног, стоять, с-сука…
Это что за чёрт…
Рехнулся я, что ли…
Похоже на то. Белая горячка. Сидит посреди гостиной бабка сто лет в обед, ковёр песком посыпает, который с неё сыплется.
Разеваю рот, чтобы сказать, что посторонних сюда не приглашал, благотворительностью не занимаюсь, и вообще…
– З-здрассте… как вас по батюшке-то, Евген Евгеныч? – шамкает бабка, – утречка доброго, а я Вера Николавна буду, баба Вера…
Протягивает мне высушенную ручонку. Как бы потактичнее объяснить, что безнадёжно больным не помогаю, прибавки к пенсии не даю…
– Ген Геныч, я тут про самолёт слыхала…
Вздрагиваю.
– Так я у вас его купить хочу.
Ёкает сердце, так и вертится на языке: хотеть не вредно.
– Это… всё, что вы хотели сказать? – думаю, как бы потактичнее спровадить полоумную, – Люсенька… или как там тебя… проводи гостью…
– Да вы не поняли… я же самолёт купить хочу. Вы продаёте, я купить хочу.
Смотрю на замызганное платьишко, на калоши, которые каши просят, перевожу дух.
– Вы… вы хоть знаете, сколько он стоит?
– А вы вроде как в энтом Интернете писали, за два мильона продаёте, – кивает старушонка.
– Два миллиона сто… Ну ладно, могу за два.
– Так вот, Ген Геныч… мильон восемьсот у меня имеется, остальное завтра занесу…
Пол качается под ногами, стоять, падла…
– Деньги… вперёд.
Переглядываемся с Люсенькой, или как её там. Кто из нас сошёл с ума.
Бабулька распахивает авоську, помню такие, цветастые, из далёкого детства, прабабка с такой на базар ходила, я всё радовался, может, леденцов принесёт…
Из детства…
Сейчас как будто не со мной это было…
Вот чёрт…
Оторопело смотрю на пачки банкнот. Пятитысячники, пятитысячники, хитро поглядывает на меня с бумажек основатель Астрахани, или кто там изображён…
– Вот… считайте. В пачке по двадцать штук, итого сто тысяч. Вот, пятьсот… миллион…
Так и вертится на языке, где она их украла…
– Вы не бойтесь, не украла… квартиру продала, честь по чести всё…
Киваю. Чувствую, что теряю дар речи.
– …у меня у одной квартира осталась… продала…
Снова киваю. Вымученно. Сейчас бы похмелиться чем-нибудь, только перед бабкой как-то неудобно…
– Самолёт-то можно взглянуть?
– Вы… лётчица?
– Да где мне, всю жизнь в пекарне… это Илья у нас лётчик…
– Ну что… – парень в белом халате обречённо смотрит на меня, – у меня… плохие новости…
Киваю. Сам знаю, что плохие новости. Сюда шёл, надеялся непонятно на что. На чудо какое-то. Как в красивых историях в красивых рекламах: безнадёжно больной пришёл к врачу, а врач прописал какой-нибудь чудодейственный эликсир из черепа единорога, и опухоль четвёртой стадии рассосалась сама собой…
– Не знаю я, как это лечить…
Киваю. Я тоже не знаю, как это лечить. И никто не знает.
Парень в белом халате обречённо выдёргивает из меня пару цветущих ростков. Бросает в кювету.
