Венедикт Ли - Гроза над Миром
Если оба ее послания с Баюном и Резвым достигли цели, то подмога, по времени, должна появиться именно сейчас. До этой минуты Пини не допускала мысли о том, что отец не найдет способа справиться с «Громовержцем». Теперь же впервые усомнилась в этом. Неужели конец всему? Конец абсолютной власти отца. Конец ее, Пини, спокойной, полной комфорта и самоуважения жизни? Она так привыкла к ней, хотя нельзя сказать, что отец ее баловал. Да и Бренда умела вышибить любую дурь.
Обо глядела на нее, опускаясь незаметно к закату. «Громовержец» набирал ход, разбивая волны своим могучим напором. Пини сидела на пятках, закинув голову, заглядывая в клок звездного неба, видного сквозь прорезь чехла, служившего ей укрытием. А в ее сознании беззвучно рушился привычный ей мир.
Я — Рональд Гаяр, пятидесяти трех лет, нахожусь в здравом уме и твердой памяти и всегда просыпаюсь в одном из двух мест: дома или в своей каюте на корабле, на котором служу. Как получилось, что над моей головой вместо потолка вонючий брезент, а окно заменяет уголок ночного неба? И кто эта почти совсем голая, крепкая девушка с иглометом в ослабевшей руке. Дремота сморила ее, но чуть я пошевелился, она встрепенулась. Я вижу в свете звезд ее нагие груди, симпатичные такие бидончики и начинаю мало-помалу оживать. И могу, слава богу, и дьяволу, осознать ее слова:
— Где Наоми? — резким толчком сердца возвращается память. Этот вопрос я уже слышал. Увы, Рон, не так ты ловок, как в прежние годы и получил, выходит, заряд парализатора в свое костлявое тело. Яд, похоже, неопасный и я почти очухался.
— Где Наоми?
Она спрашивает о нежданной нашей гостье, которую доставили на борт Ларион и Йо. Девушка в мужском костюме. Кто-то из команды решил, что поймали шпионку. Среднего роста, но сложена, дай бог. В лице ее — что-то неуловимо странное, при повторном взгляде это впечатление пропадает. Наверное, непривычная короткая стрижка… Широкий лоб и при этом упрямый небольшой подбородок. На мой взгляд, прямой нос ее портил, будь он чуток вздернут — какое б милое получилось личико! А так — можно подумать, что она еще и умна. Странная девушка. Когда она небрежно показала, что владеет джойлик — мы все пооткрывали рты. И, оказалось, она знает Арни!
Арни побелел весь. Я давно опасался, что неуравновешенность характера второго адмирала будет, со временем, прогрессировать. И еще эта его проблема… Девчонка, похоже, была ранена, схватилась за Лариона, чтобы не упасть. Я приказал Лариону:
— «Ко мне».
Он с явным удовольствием подхватил ее на руки. Я — человек спокойный, но тоже ощутил жар в крови. А у ребят, столпившихся вокруг, штаны явственно топорщились спереди.
Ларион, повинуясь знаку Арни, оставил нас втроем в моей каюте. Я предложил ей посмотреть ногу и она, без тени смущения, спокойно развязала пояс и скинула свои широкие матросские брюки. Арни не отрывал от нее глаз. Я же занялся своим профессиональным делом. Кость оказалась цела, я наложил повязку и посоветовал дня два поменьше двигаться. Она поблагодарила легким кивком, искоса глянула на Арни. Тот переменился в лице — странное творилось с моим шефом. Спросил сдавленным голосом:
— Ты почему здесь?
Она, морщась, влезла обратно в штаны, затянула пояс.
— Мне холодно. Я устала, — вновь мимолетный, косой взгляд на шефа.
Я предложил ей горячий какао, в моем термосе еще оставалось довольно, и печенье. Пока она утоляла голод, наблюдал за Арни. Скрытая душевная боль и растерянность.
Она обернулась ко мне.
— Спасибо вам… — и продолжала, обращаясь уже к шефу, — Арни… Я отвечу на все твои вопросы.
Шеф уже овладел собой.
— И не трудись сочинять. Пошли!
Я остался один. В некотором смысле. Арни забыл закрыть крышку переговорной трубки, связывающей наши каюты. Он часто оставляет связь открытой на ночь, чтобы иметь возможность быстро позвать меня. Когда ему покажется, что он чувствует себя плохо. Крепкий по природе, Арни все же очень мнителен. В таких случаях мы сидим в его каюте, он даже разрешает мне курить в раскрытый иллюминатор. Я болтаю о пустяках, иногда напускаю на себя глубокомысленный вид, советую глотнуть чуток винца на сон грядущий, дабы снять напряжение… Обычно ему бывает достаточно для этого бесед со мной.
Арни взвалил на себя непомерную ношу. И он — очень одинок. А ведь от крепости его духа зависит многое, в том числе — наши жизни. Так что, заключив со своей совестью договор о ненападении, я прильнул ухом к трубке. Слышно было даже очень хорошо…
Когда Наоми, так звали эту птаху, довела процесс соблазнения до кульминации, я бросил слушать. Неужели ей понадобилось так мало времени, чтобы понять все? И как эта девушка со странным местным выговором воспользуется своей, обретенной над Арни властью? Но, должен сказать, тревога не слишком грызла меня. Что-то произошло между ними еще в бытность в Гнезде Ваги, но девочка умело заглаживала возникшие в их отношениях трещины. Мой опыт подсказывал, что из нее может выйти для Арни хорошая подруга. Или я принимаю за действительность всего лишь сильно желаемое мной?
… А теперь голая амазонка повторяет:
— Где Наоми?
— Она в порядке, — язык уже слушается меня, — Ей ничто плохое не грозит. И, позвольте узнать, кто вы?
Моя незнакомка отвернулась. Я попытался осторожно продолжить разговор:
— Может, это вы желаете ей зла? Почему преследуете ее?
— Я?! Преследую? — горький смешок, — Моя лучшая подруга в руках у…
Она площадно выругалась. Не скрою, мне стало обидно за репутацию шефа в глазах этой гордой натуры. И я решил достичь с ней некоторого согласия.
— Послушайте меня. Самое для вас лучшее: покинуть «Громовержец», пока вас не обнаружили. Берег близко, а плаваете вы, я уверен, великолепно. Если вы с Наоми так дружны — она найдет способ связаться с вами. Повторяю — ничто не грозит ей здесь, но покинуть с вами корабль она сейчас не может. Вы только осложните дело своим вмешательством.
Убедил я ее или нет? Она откинула угол брезента и встала во весь рост. Подала руку, помогая встать мне.
— Хорошо. Я не буду вмешиваться. Чего растерялись? Представьте меня вашему командиру.
Я был поражен.
— Вы хотите остаться на «Громовержце»?
— Ну да. Если, по-вашему, здесь так хорошо принимают гостей, то пусть это распространится и на меня. И… я хочу увидеть Наоми! Докажите мне… — голос ее прервался.
Мы стояли с ней на палубе, небо на востоке начинало сереть, вдоль горизонта тянулась черная полоса берега. «Громовержец» готовился обогнуть Толстый мыс. Теперь я узнал свою неожиданную спутницу, и это открытие не добавило мне радости. Пенелопа Картиг — дочь первого адмирала.
