Брайан Стэблфорд - Город Солнца
Дважды я видел хищников, напавших на группы в то время как те питались, оба раза успешно — но эти хищники были такими же маленькими, как и их жертвы: длинные, вытянутые зверьки, похожие на ласок. Не было никого, похожего на волка — или даже на лису.
Не было никаких очевидных признаков того, что люди когда-либо проходили этой дорогой. Я решил, что экспедиции за металлом и пластиком с кораблей должны были быть редки, а ничто другое не могло привлечь людей города сюда. Камень, который они использовали в городе, добывался в карьерах и откосов обрывов вджоль морского побережья, а также в холмах к северо-востоку от города в дальнем конце речной долины. Затем камень доставлялся вдоль побережья и вверх по реке баржами.
Когда в наше поле зрения попало ещё одно стадо яко-оленей, я снова подъехал к Слуге и сказал: — Если бы сейчас появились волки и напали на стадо, что бы вы стали делать?
— Лучники убили бы волков, — ответил он.
— А если бы стая начала убегать — стали бы вы преследовать их?
— Нет.
— Почему? Ведь они просто вернулись бы, как только бы вы уехали, или напали бы на другое стадо. Вы не можете навсегда лишить их добычи.
— Мы неможем предотвратить каждый акт убийства, происходящий в природе, — невозмутимо сказал он. — Если мы находимся рядом, тогда правильно, если мы вмешаемся. Но мы не можем систематически уничтожать хищные виды.
— Пока, — сказал я.
На этот раз он ничего не ответил.
Я продолжил за него.
— Может настать время, когда у вас появятся и возможности и время… может не для того, чтобы освободить весь мир от хищников, но, по крайней мере, развести массу стадов на этих землях. Разве это не причина, чтобы вам расшириться в эту сторону?
— Это, — заявил он, — решать Самому.
— Но это не противоречило бы принципам Самого — устроить подобный погром, не так ли? Если бы это было возможно — ограничить численность хищников, привести их виды к полному вымиранию — вы бы сделали это, ведь так?
— Они хищники, — прозвучал ответ.
Он не обладал духом истинного консерватора. Его представление о морали — морали Самого — не распространялось на хищников. Мне подумалось, знал ли он, что когда представлялась возможность, я и сам бывал отчасти хищником. Я заподозрил, что знал — эти люди не забыли то, что их предки знали на Земле, а просто упрятали в глубь своего мозга, а кое-что отбросили, считая это мусором. Но я, по крайней мере, являлся исправимым хищником. Если бы пришлось, я мог существовать на растительной диете плюс рыбе, совсем как они.
— Некоторые из этих животных не имеют компаньонов, — заметилд я. — Они что — обладают иммунитетом? Или существует своего рода ограничение на распространение паразита в природе?
Я не слишком многого ждал от ответа на этот вопрос. Я понимал, что он не собирался мне говорить ничего, что мог знать об иммунитете. Но то, что он сказал, было очень странным.
— Ничто здесь не устроенно Самим.
Мне пришлось осмыслить сказанное в течение нескольких секунд, и он попытался увеличить дистанцию между нами, понуждая своё жэивотное свернуть левее. Я повернул своё в ту же сторону.
— Вы говорите, что даже зараженные паразитом животные здесь чем-то отличаются от этих одомашненных? — Спросил я. — Вы хотитие сказать, что вы причисляете и животных к своей Нации Самого?
— Мы являемся одной Нацией, — ответил он. Это было не совсем однозначное да, но это не было и однозначным нет. И конечно, если я ошибся, подошло бы однозначное нет.
Право голоса у быков, — подумал я. — А почему бы, чёрт побери, и нет? Они ведь таскают плуги и телеги.
Но быки были тупыми. Если бык плюс компаньон и прибавляли что-то полу-разумное, дополнительный вклад мог исходить только от чёрной поросли. Но каким образом? Если дикие быки, которых мы видели здесь, с паразитами или без, были исключены из этого сообщества, то чем отличались домашние?
Люди-хозяева умирают, — подумал я. — А поросль — нет.
Я глянул вниз на шею своего рысака, подумав, что сетка чёрных линий могла когда-то быть дядюшкой Гарри Слуги. Или, если уж быть совершенно точным, компаньоном дядюшки Гарри. Если это было так, то он потерял поразительно много в весе… если только внутренняя часть поросли на быках не была значительно более обширной, чем аналогичная часть человеческих паразитов…
Это были домыслы чистейшей воды. Здесь вообще было так много домыслов. Если бы только крохотная их часть угодила в точку, возможно мы смогли бы отделить правду от закрывающей её пелены иллюзий, и тогда концы сошлись бы с концами. Всего лишь один дополнительный фактор… один из тех, что люди Города Солнца были так решительно настроены скрывать от нас до того дня, когда они смогли бы предложить нам понимание… До того дня, когда понимание могло бы прийти слишком поздно, если наши страхи были хотя бы на половину оправданы.
Слуга снова отъехал в сторону.
Заморосил мягкий дождик. Он не огорчил меня — я был одет подходящим образом. Но он, похоже, также не огорчал ни Слугу, ни нашу охрану. Обнажённые лучники, похоже, были достаточно привычны к ветру и воде. Было ли это так благодаря тому, что паразит улучшил их терморегуляцию, или же они просто были выносливыми, нелзя было определить с уверенностью. Капли дождя, падающие на стекло костюма, ухудшали обзор, и я смахивал их рукой. Немного воды попало на фильтр, и я попытался попить. Мне пришлось сделать достаточно много сосательных движений, чтобы получить весьма скромное вознаграждение за свои хлопоты.
Что, казалось, символизировало наше настоящее положение, если смотреть с точки зрения взаимопонимания с колонией Аркадии.
Глава 9
По мере того, как день истекал, местность, казалось, становилась всё более дикой. Дождь так и не превратился в настоящий ливень, но он не прекращался; тучи, с которых он проливался, казалось спускались к земле по мере того, как невидимое солнце садилось к западной кромке горизонта. Моя почётная охрана скакала рядом столь стойко и не жалуясь, что я чувствовал себя виноватым перед ними за то, что вытащил их в дорогу в такой день. Но мне нечего было сказать им, и я коротал часы, вглядываясь вперёд, в надежде, что ободранный корпус корабля мог всё же обеспечить какое-то укрытие.
Мы джобрались до цели своего путешествия за несколько часов до темноты. Осталось не слишком много от того, что когда-то было гигантской машиной — могучим космическим судном. Оно было построено на луне, а затем запущено на орбиту Земли (гравитация не играла существенной роли для его двигателей, чего нельзя было сказать про сопротивление воздуха — оно было построено, чтобы только однажды пройти сквозь атмосферу — при посадке). Его внешняя обшивка и большая часть головной части были разодраны и использованы — всё это были полезный материал. Всё, что можно, было оторванно или отрезанно. То, что осталось — было металлом, котрый невозможно было снять — основной шпангоут корабля и большая часть двигателя, плюс множество обломков, оставшихся после предыдущих рейдов. Земля была усыпана осколками силикона и обрывками пластика, слишком маленькими, чтобы их можно было как-то использовать.
