Мария Галина - Волчья звезда
Я сказала:
— Ну и ну!
Улисс покосился на меня и ответил:
— Не думай, что это мы устроили.
Я сказала:
— А как же! Конечно, нет.
Может, он хотел еще что-то сказать, но я попросила его высадить меня у Закатной скалы — Дрофу надо было вытащить из ямы, прежде, чем она захлебнется в потоках стекающей со склонов воды. Дождь бил меня по лицу, словно хотел отомстить за то, что его заставили пойти насильно, но это меня мало беспокоило — пусть себе. Уже на площадке я обернулась — летающая лодка, мигая огоньками, удалялась, становясь все меньше и меньше, точно щепка, уносимая потоком, потом пропала совсем.
* * *Я подозревала, что этот дождь неправильный — так оно и оказалось. Он начался как гроза, которая гремит, наполняя все пересохшие русла, а затем быстро сходит на нет; но потом перешел в занудную мелкую морось; земля чавкала под ногами, и люди в Домах стали вялыми и раздражительными, как это всегда бывает в затянувшееся ненастье. Дни тянулись серые и одинаковые, их нечем было заполнить, а Скарабей все больше спал — с той засухи он сильно сдал. Я возилась с какими-то безобидными Предметами, кажется, мне даже удалось догадаться, как можно использовать некоторые из них, но для того, чтобы убедиться, нужны были дополнительные Предметы, а их-то и не было. Их почти всегда недостает, если Предмет состоит из нескольких частей.
Потом мне пришла в голову одна мысль — такая странная, что я даже отказалась додумать ее до конца, но она мешала, как мешает засевшая под ноготь заноза, а делать было все равно почти нечего. Мне нужна была ровная дощечка, таких у нас было немного, но мне годилась и маленькая — просто так, попробовать. Ее нужно было отполировать — так гладко, как только можно. Работа была нудная и кропотливая, подозреваю, что Древние вообще делали это как-то иначе, разве что у них было очень много свободных рук… Скарабей, было спросил, что это я такое делаю — видно, ему показалось странным, что я безвылазно сижу в самом освещенном углу, но я сказала — потом покажу, и он оставил меня в покое. Может, надеялся, что меня осенит, как было с тем Предметом, а раз так, чего зря человека дергать?
Во всяком случае, я нашла себе занятие на все долгое ненастье, а потом дождь все-таки перестал, земля лежала умытая, всходы — те, что уцелели, — пошли просто со страшной скоростью, работы было полно, и мне стало не до моей дощечки, но однажды, когда я вернулась с огорода, я увидела, что на площадке перед Домом Хранителя сидят люди. Я узнала Дрофу и Кречета — никогда он здесь не появлялся без особой надобности — а тут, пожалуйста, сидит себе. Понятно, первое, что мне пришло в голову — Скарабей умер. Когда я уходила, он был, вроде, в порядке, но ведь он уже очень стар.
Я в нерешительности остановилась, но Дрофа сладким голосом сказала:
— Подойди сюда. Выпь.
Я подошла.
Кречет молчал, но это как раз и было самое неприятное. Тут я увидела, что у них за спинами прячется придурковатый малый, который прислуживал Хранителю, делая всю грязную работу — ума у него как раз на это и хватало. Он последнее время меня боялся — с тех самых пор, как я вернулась от Звездных Людей, но я на это не слишком обращала внимания — он чего только не боялся.
Дрофа с трудом поднялась на ноги — с тех пор, как ее закопали, она еле ходила, и я увидела, что она почти одного роста со мной — то ли она уменьшилась в размере, то ли я выросла.
— Ты знаешь, что говорит этот мальчишка? Он говорит, что ты выдаешь себя за Того-Кто-Делает-Записи. Не много ли ты о себе возомнила?
Кречет смотрел мимо меня, как будто меня уже не было, и мне стало страшно.
Все-таки я сказала:
— Он же придурок. Чего с него взять.
— Вот как? — отозвалась она. — Придурок? А это?
И у нее в руке оказалась моя дощечка.
— Вот, значит, чем ты занимаешься в Доме Хранителя? Когда я рассказала обо всем Скарабею, он пришел в ужас. Сказал, что в жизни не потерпит рядом с собой подобную ересь. Он что, учил тебя чему-нибудь подобному?
Я открыла рот, потом закрыла. Потом сказала:
— Нет.
— Мы нашли это среди твоих вещей. Он сказал, что в первый раз это видит — иначе мы узнали бы раньше.
«Так уж и не знал?», — подумала я. Но если Дрофа и подозревала, что он врет, она предпочла поверить ему на слово — где они сейчас возьмут другого Хранителя?
На всякий случай я все-таки взглянула на Скарабея; он сидел неподвижно, по его лицу ничего нельзя было понять.
Кречет тоже поглядел на Скарабея, потом сказал:
— Может, она просто воспроизвела какую-то Запись, Старший? Если это так, я хотел бы видеть, какую…
Скарабей сухо сказал:
— Нет.
— Даже если бы она просто… — начала было Дрофа, но Кречет остановил ее движением руки.
— Погоди, матушка… Значит, она сама ее написала, так? Что именно?
Старик протянул высохшую руку. Какое-то время он разглядывал дощечку, водя пальцем по толстому восковому покрытию, потом перевернул ее вверх ногами, потом сказал:
— Понятия не имею.
Я подумала, что проще всего спросить меня, но именно этого они делать и не стали. Кречет отобрал у Скарабея дощечку и мрачно произнес:
— Это все от Звездных Людей. Вся порча. Мы отнеслись к ним как к братьям, а они заваливают кочевых подарками, даже Предметы дарят… С тех пор на нас и сыплются беды. Недаром люди видели Город Мертвых — это знак. У них дурной глаз — у Звездных.
Я поняла, что он до сих пор не может простить им унижения, а заодно и мне.
Он поднялся.
— Все зашло слишком далеко, — сказал он, — эту заразу надо было искоренить с самого начала.
Дрофа подтолкнула меня в спину.
— Идем, Выпь.
Я уже поняла, что произойдет, но страха почему-то не было; только какое-то удивление — они что же, думают, что если меня не будет, все у них пойдет по-прежнему? Может, Звездные заберут свои Дома и улетят — так же неожиданно, как прилетели? Или кочевые отодвинут свои стоянки?
Но мы начали спускаться вниз, к Закатной скале, и когда я оглянулась, то увидела, как за нами идут люди, толпа людей — вдалеке, потому что никто не осмеливался подойти ближе.
* * *Ночью никто вот просто так, за здорово живешь, не пойдет на площадку у Закатного Камня, и я осталась одна — по крайней мере, до рассвета. Стоять было неудобно, потому что руки у меня были заведены назад и охватывали жертвенный столб, да еще и резали веревки в запястьях. Ночь стояла тихая, мирная ночь, и звезды сияли ясно, точно умытые. Я видела Звездный Ковш и Охотника, и ту неяркую звезду, вокруг которой крутится все остальное небо — эта висела совсем низко, над краем земли. Они были такие маленькие, эти звезды — просто огоньки, не верилось, что там кто-то может жить; что бы там ни говорили Звездные Люди, наверняка это все сплошное вранье. Темные тени скользили по небу, я слышала дальние крики птиц; их крылья заслоняли звезды; над морем вдалеке разливался слабый свет, и там, в туманной глубине, заслоняя осевую звезду, проплывал Город Мертвых. Что-то они сюда зачастили…
