Брайан Олдисс - Переводчик
Женщина опустила голову, вспомнив, как Тоулер говорил о ее традиционности. Вот насколько различался ее образ в глазах обоих мужчин. За последние несколько дней она стала застенчивой, начала обращать внимание на то, как ведет себя, что говорит, на то, как двигаются при ходьбе ее стройные бедра.
— Я хочу поговорить с тобой о Гэри Тоулере, — сказала она. — Вы несправедливы к нему. Ваш бойкот, — это так по-детски, Питер. Я хочу, чтобы ты использовал свое влияние на других переводчиков и покончил с этой глупостью.
— Только если он перестанет быть пешкой Хава.
Принесли какао, и Ларденинг взял себя в руки. Когда официант отошел, он начал с другой стороны.
— Пойми, Элизабет, для тебя должно быть очевидно, что я тебя люблю. Позволь тебя предупредить: Тоулер тебе не пара. Он никому не делает ничего хорошего. Когда-то я восхищался им, но теперь не понимаю, что-с ним происходит. Замечено, что он тебя навещает — в этой проклятой дыре ничего не скроешь. Поверь мне и не связывайся с ним. Если не знаешь почему — неважно, просто постарайся избегать его.
— Питер, Гэри нужна помощь, а не подозрения.
Она едва не сказала ему о связях Тоулера с Риварсом, но в последний момент сдержалась.
— Это опасный город, Элизабет, здесь царствуют подозрения. Все мы на подозрении. Слуги Терекоми гнались за каким-то бедняком, когда я шел сюда. Что-то висит в воздухе, неужели ты этого не чувствуешь?
Он закурил, нервно затянулся и огляделся по сторонам.
— Напряжение растет, это чувствуем и мы, и нулы. Пять дней до отъезда Синворета… И эти пять дней могут стать адом. Я просто не хочу, чтобы ты была в это замешана. А Тоудер впутается в это, если не будет осторожен, и потому я прошу тебя держаться от него подальше.
Элизабет барабанила пальцами по столу.
— Ты не отвратишь меня от человека, которого я люблю, тихо сказал она.
Долгую, болезненную минуту он смотрел ей в глаза, потом встал.
— Если ты так считаешь…
Выходя, он бросил официанту монету. Элизабет не окликнула его, не попросила остаться.
Задумавшись, она поднесла свою чашку к губам. Положение Земли она понимала, как никто другой. Игра шла не только между Пар-Хаворлемом и Подписывающим, это была игра четырех сторон: двух людей и двух пулов. Хав и Синворет, Риварс и Гэри. И ни одна из них не доверяла остальным троим. Гэри, бывшего слабее всех, постепенно выталкивали на первый план. Должен быть какой-то способ помочь ему!
И внезапно она нашла ответ. Поставив чашку, Элизабет вышла из кафе.
Перед тем, как идти к Элизабет, Тоулер решил немного пройтись, чтобы прийти в себя. Даже сейчас он с сожалением видел, что люди Губернии отворачиваются от него, видел, как жена владельца магазина поспешно забирает своего малолетнего сына.
Перед тайным визитом к Риварсу он был настроен сделать все возможное для угнетенных жителей планеты. Но сейчас он был уже не один. Тоулер думал об Элизабет — если бы ему дали шанс, он завоевал бы ее, и потому готов был рискнуть всем.
Он вдруг сообразил, что две эти цели чудесным образом перестали противоречить друг другу. Если бы только Риварс прислал это чертово доказательство до завтрашнего вечера! Достаточно, чтобы Тоулер вручил его Синворету. Синворет наградит его, отдав ему остров на Старье, а Пар-Хаворлем потеряет место…
С внезапным беспокойством он вспомнил о сомнениях в возможностях Риварса. Тоулер отогнал эти мысли и побежал, ему хотелось поскорее оказаться с Элизабет.
Дома ее не было.
— Элизабет! — крикнул он.
Никакого ответа. Никакого сообщения. Никакого знака.
Все сомнения вернулись в новой форме. Он никому не верил. Все были против него, а значит, и против Элизабет. Это она была его будущим.
Туземцам запрещалось иметь любые устройства для связи, поэтому он не мог позвонить или передать сообщение по радио, хотя из дворца с ним могли связаться.
Тоулер выбежал из здания и направился ко дворцу. Там ее быть не должно, ее короткое дежурство закончилось часа два назад, но-он должен заглянуть туда. Заметив, что нул-полицейский разглядывает его с другой стороны улицы, Тоулер замедлил шаги.
Элизабет во дворце не было, в комнате переводчиков сидели только Меллер и Джонс. Сначала они не хотели с ним разговаривать, но его волнение передалось им, и они испугались. Они не видели ее с тех пор, как она сменилась с дежурства.
Тоулеру пришло в голову, что, может, она пошла к нему домой. Это было маловероятно, поскольку после бойкота они решили встречаться у нее, но может…
В приливе надежды он схватил новый кислородный баллон, надел и немедленно отправился домой, беззвучно повторяя ее имя.
А может, ее арестовали? В городе постоянно случались неожиданные аресты. Что, если сплетни о Пар-Хаворлеме правдивы и он забрал ее? А может, Риварс взял ее заложницей, чтобы гарантировать повиновение Тоулера? Мог ли он верить хотя бы остальным переводчикам? Большинство их ненавидело его со времени дела Ведмана и Хеттла. Тоулер испытывал все большее волнение, все более безумные идеи приходили ему в голову.
— Тоулер!
Он испуганно поднял голову. Его окликнул мясник.
— Мой поставщик сегодня задержался, — сказал он. — Если вы идете домой, может, захватите мясо, которое заказали? Оно у меня здесь.
— В таком случае дайте его мне, — нетерпеливо ответил Тоулер. Он забыл, что заказывал мясо.
Мясник вручил ему пакет, и Тоулер заторопился дальше. Быстро пройдя шлюз, он снял шлем, пробежал по коридору и влетел в комнату.
Никто его не ждал, не было никакой записки, вообще ничего. Сбитый с толку и беспомощный, он стоял, как соляной столб. Теперь уже не оставалось сомнений, что близятся страшные для него минуты. Дрожащей рукой, проверил он, на месте ли стилет — если бы только знать, кого им ударить!
Ненависть переполняла его, как зверя, загнанного в ловушку.
Взгляд его остановился на свертке от мясника, лежащем на столе, и Тоулер понял, почему мясник нарушил запрет разговаривать с ним, — он же не заказывал никакого мяса.
Это доказательство от Риварса!
Что за ирония судьбы — когда оно, наконец, пришло, вождь и его проблемы были ему уже безразличны. И все-таки он должен что-то сделать, хотя бы чтобы избавиться от мучительного чувства собственного бессилия.
С большим трудом Тоулер заставил себя поднять сверток и отнести на кухню.
— Путь это будет что-нибудь приличное, — сказал он вслух. Если он убедит Синворета, возможно, тот согласится помочь найти Элизабет.
Тоулер развернул бумагу, а затем полотно, оказавшееся под ней, и лицо его вытянулось от страха. Потом страх сменился удивлением, злостью, ужасом. Хоть он и не нашел никакой объясняющей записки, пакет мог прийти только от Риварса. Но что это могло значить? Что, Риварс потерял к нему доверие? Или это какая-то жестокая шутка? И прежде всего — чья?
