Александр Рыжов - Земля Тре
- Глеб!
...и вздрогнул, услышав тревожный голос Пяйвия.
- Что такое? - пробасил Коста.
- Я хотеть... один вопрос... - Пяйвий стоял рядом, обдавая Глеба жарким дыханием.
- Какой?
- Как вы похоронить Аксана?
- Странный вопрос. - Глеб посмотрел на Косту, хотя в темноте не видел его лица. - Закопали, и все.
- А лицо? Лицо... вверх?
- Вверх...
Из уст Пяйвия вырвался стон.
- Я забыть... Я должен был сказать.
- О чем? - Глеб взял его за руку, она дрожала. - Что с тобой?
- Я забыть! - Пяйвий задыхался от волнения. - Нойдов хоронить лицом вниз - чтобы они не нашли дорогу из земли. Только так.
Глеб ощутил, как озноб холодными ручьями побежал по телу.
- И что теперь будет?
- Он вернется. Обязательно вернется, чтобы отомстить тому, кто его убить.
Коста кашлянул и поднял ворот, прикрываясь от ветра. Чувствовалось, что от услышанного ему стало не по себе.
- Это не шутка?
- Нет...
- Значит, судьба, - упавшим голосом проговорил Глеб.
- Подожди! - Коста схватил его за плечо. - Может, еще не поздно? Мы на берегу. Надо немедленно идти в лес.
- В лес? Ночью?
- Кого ты боишься больше - каян или живых мертвецов?
- Я никого не боюсь. Просто с каянами мы уже встречались, а с мертвецами...
- Нечего раздумывать. Где заступ?
- Тише! - закричал Пяйвий и дернул Косту за полу. - Тише! Слышите?
Все трое замерли, и в наступившем молчании до слуха донеслись звуки: шаги... много шагов. В лесу замелькали огни - они приближались, увеличивались в размерах, их становилось все больше и больше.
Первым опомнился Коста:
- Каяне!
Он сбросил кафтан и прыгнул за борт. Сильный порыв ветра мгновенно выдул из головы мысли об Аксане. Глеб бросился следом за Костой, и вдвоем они принялись сталкивать ушкуй с отмели.
- Не идет! Засел крепко...
Сверху, прямо на их головы, свалился Пяйвий. Уперся руками в корму.
- Взяли!
Вода железными обручами сдавливала тело, ноги увязли в песке. Глеб глянул через плечо - каяне с факелами в руках уже выбегали из леса на берег. Их было не меньше сотни.
- Еще раз!
Глеб из последних сил навалился на ушкуй. Шальная волна перекатилась через голову. Захлебнулся, в горле зажгло. Стал яростно отплевываться и сквозь звон в ушах услышал радостный возглас Косты:
- Плывем!
Опора под ногами исчезла. Глеб взмахнул руками, вынырнул на поверхность и ухватился за борт. Коста был уже на палубе и, как мокрого щенка, вытаскивал из воды Пяйвия. Глеб взобрался сам, с трудом отдышался. Каяне толпой сгрудились на берегу, размахивали факелами и что-то кричали вслед уплывавшему ушкую. Потом их поглотила ночь.
Сперва ветер гнал путешественников вдоль берега, но утром дунуло с северо-запада, и ушкуй повернул в открытое море. Разыгрался самый настоящий шторм. Между водой и небом соткалась из тумана и серых туч непрозрачная пелена, и море, удивлявшее Глеба своей белизной, померкло, как зеркало, на которое накинули платок.
Днем Илье стало хуже. Рука опухла, а вся правая сторона груди покрылась зловещей синевой. Коста, который сделал ему новую перевязку, отозвал Глеба в сторону и сказал:
- Плохо дело. Похоже, заражение...
Глеб промолчал - отвечать было нечего. Ушкуй прыгал с волны на волну, а вокруг было море и ничего, кроме моря.
- Мы плыть назад, - сказал Пяйвий.
- Вижу, - процедил Глеб, глядя на бугристую линию горизонта, где темное небо смыкалось с темным морем. Ветер дул не переставая, но дышалось тяжело как под крышкой пыльного сундука.
- Если так пойдет и дальше, окажемся снова в Онежской губе, - мрачно предсказал Коста.
- Не каркай.
- Я не каркаю, я предполагаю. Можем, конечно, пройти восточное попадем на Зимний берег.
- Что за берег?
- Не знаю, не бывал. Говорят, там золото есть - пески богатые.
- А еще?
- Еще чудь.
- К лешему твое золото и берег вместе с ним! Не туда собирались.
Коста пожал плечами: собирались-то известно куда, да вот где теперь окажемся...
- Глеб... - позвал Илья. - Подойди-ка.
Глеб подошел, опустился на колени. Верить не хотелось, но на осунувшемся лице Ильи лежала печать близкой кончины. Он шевельнул рукой, прошептал запекшимися губами:
- Наклонись, что скажу.
Из-за борта на него летели холодные брызги. Глеб снял с себя кафтан лохмотья, и только! - осторожно накрыл Илью. Сказал, проглотив застрявший в горле комок:
- Ты бы лучше помолчал. Силы береги.
- Поздно... Слушай. Мне отец говорил: море жертву любит. Если уважить успокоится, ветер попутный подарит.
- Это ты к чему?
- К тому. Мне уже все равно, а вам плыть надо. Столько верст одолели... столько жизней...
- Замолчи!
- Не полошись. - Илья поднял дрожащую руку. - Я и заговор на поветерье знаю. Только жертва нужна... без нее никак...
- Хватит! - Глеб напрягся, на скулах заходили желваки. - Не верю я ни в какие заговоры. Лежи и не болтай, понял?
- Понял. - Илья опустил руку и закрыл глаза. - Но ты все-таки подумай.
Глеб с тяжелым сердцем отошел от него, рассказал обо всем Косте. Тот задумчиво покрутил пуговицу на груди, вздохнул.
- Я тоже не верю. Просто он хочет уйти. Сам. Понимаешь?
- Уйти? - Мысли в голове у Глеба застопорились. - Куда?
- Совсем. Это его право. Ему и так недолго осталось.
- И ты... ты так спокойно говоришь!
- Это его право, - повторил Коста. - Мы уже ничем не можем помочь.
Глеб закрыл лицо руками. Море шумело, грохотало, раскалывалось, и в этом грохоте слышались грозные шаги чего-то неотвратимого.
Из оцепенения Глеба вывел крик Пяйвия:
- Земля! Земля впереди!
- Земля?.. Какая?
Коста сложил ладони трубками, поднес к глазам.
- Похоже на Мудьюг.
- Здесь есть другие острова, - сказал Пяйвий. - Много островов. Каяне называть их Салвос.
- Нам тут делать нечего, - сказал Глеб.
- А нас никто и не спрашивает. - Коста привстал на цыпочки, пытаясь заглянуть за высокие гребни. - Камни!
Ушкуй несло к незнакомому побережью, окруженному рифами. Когда после очередного всплеска волн море на мгновение разглаживалось, выщербленные прибоем верхушки скал показывались из воды, как острые клыки из пасти хищника.
- Разобьемся! - вырвалось у Глеба. - Надо поворачивать!
- Как?!
Глеб в отчаянии обвел глазами палубу, ища средство, которое дало бы шанс на спасение. Парус? Убийственный северо-западный ветер превратился в ураган, и парус только ускорил бы гибель. Весла? Они были бессильны против той неодолимой силы, которая несла ушкуй к острову. Что же еще?..
- Коста! - послышался вдруг слабый голос Ильи. Он приподнялся на локте. По красному от напряжения лицу ручьями стекала влага - пот? слезы? морская вода? Шум ветра и волн проглотил половину слов, оставив лишь обрывки:
