Павел Шумилов - Стать Драконом
Вот ведь стерва, — подумал Мрак.
— Этому научиться можно?
— Не знаю. Наверно, не сложнее, чем научиться шевелить ушами.
Мрак крякнул и начал строить гримасы, хмурить брови, морщить кожу на лбу.
— Понял твою мысль.
— Лобастик, иди ко мне, маленькая! Взвешиваться пора.
Драконочка подбежала, примерилась и запрыгнула на стол.
— Горе ты мое! Ну как научить тебя летать? — Катрин измерила размах крыльев и записала в журнал. Потом разложила перед собой фотографии.
— Мрак, ты можешь подойти? Вот посмотри, на снимке лапка смазана. Этот снимок я сама делала, выдержка 1/250 секунды. Это же невозможно — так быстро двигаться.
— Лобастик все может, так, моя шустренькая? Не удивляйся, Кэт, у нее кости крепче наших, мышцы мощнее, а нервы быстрей в несколько раз. Сейчас она живет в другом времени. Для нас минута что для нее — пять. Если не десять.
— Получается, когда мы ее на день одну оставляем, это все равно, что на неделю? Боже мой, Мрак, надо что-то делать. Так нельзя! Надо Мэгги сказать или Тайсону. Дежурства организовать.
— И не думай. Идем на речку. Будем учить ее плавать. Научится нырять, захочет и в воздухе такое проделывать.
Катрин разделась, посадила Лобастика на ладони и вошла в воду. Присела, держа ладони на уровне воды. Лобастик полакала воду из речки и вопросительно посмотрела на Катрин.
— Лобастик, иди ко мне! — позвал с берега Мрак.
Драконочка засуетилась, переступая на месте и пробуя лапкой воду.
— Ну, смелее!
Лобастик бросилась в воду, погрузилась с головой, вынырнула и заработала лапками с такой скоростью, что побежала по воде, поднимая за собой фонтанчики брызг. Выскочила на берег, затормозила, подняв облачко песка.
— Ух ты! — восхищенно сказал Мрак, — Я так не умею.
Лобастик разразилась радостным писком.
— Ко мне, Лобастик, ко мне! — позвала с воды Катрин.
Через четверть часа драконочка в совершенстве освоила новую игру — бегать по воде. Лихо заворачивала, помогая себе хвостом, глиссировала на брюшке, разведя лапки в стороны. Нырять и плавать, однако, так и не научилась. Крылышки все время были плотно прижаты к спине.
— Идем домой, Кэт, не очень-то я и надеялся на гидроневесомость, — сказал Мрак. — Это даже к лучшему. А то улетит далеко, заблудится. Или на глаза кому попадется.
— Но ведь ей инстинкты велят летать.
— Инстинкты достались нам от темного прошлого. Их надо подавлять, — рассудительно сказал Мрак.
— Ну что за глупости ты несешь? Не слушай его, маленькая, — Карин кутала усталую драконочку в полотенце. — Все равно мы научимся летать. Мы поднимемся высоко-высоко и улетим прямо на закат. А папочка, если не хочет, может оставаться. Так, моя девочка?
— Они согласились включить тебя в правление банка? — Мрак лежал на топчане, Мэгги массировала ему мышцы спины.
— Разумеется, нет.
— Как это «нет» прозвучало?
— О, вежливо, — Бугор протянул руку и погладил Мэгги по попке. — Они обещали подумать.
— Подумать — это хорошо, — одобрил Мрак. — Надо только подбросить им пищу для размышлений. Мэг, принеси мне лист бумаги и карандаш.
Мэгги выпорхнула из комнаты. Через минуту вернулась с листом бумаги, простым карандашом, красным карандашом и авторучкой. Мрак поднял лист за уголок и критически осмотрел.
— Мэгги, милая, я буду писать письмо Китайцу, хозяину банка.
Девушка пулей вылетела из комнаты и принесла два листа толстой мелованной бумаги.
— Мэгги, ты не дослушала. Вчера Пит на кухню редиску принес. Помнишь, такой грязно-желтый кулек. Разыщи этот кулек и принеси сюда.
На этот раз девушка отсутствовала долго. Вернулась с целым ворохом мятой жесткой оберточной бумаги.
— Кулька нет, эту я на чердаке нашла. Катрин сказала, в нее стулья были упакованы, — начала оправдываться она.
— Умница, — похвалил Мрак, оторвал наискось угол одного листа, обломил ногтем кончик остро заточенного карандаша и нацарапал кривыми печатными буквами:
УЛЬТИМАТУМ
Слушайся Бугра, косоглазый
Стэн— Ну как? — спросил он у Бугра.
— Как мало слов, как много мыслей. Ты случайно не в Лаконии родился?
— Тогда подбери мне людей. Десять ковбоев на лошадях и пять снайперов. Мэгги, что ты здесь намусорила? Убери немедленно.
— С радостью, хозяин!
Через два часа в дом прибыли пятнадцать человек. Мрак разбил их на две группы, назначил старших.
— Вы, — объяснял он задачу снайперам, — берете винтовки с глушителем, за десять минут до часа Ч поднимаетесь на крышу дома напротив и ждете в засаде. А вы — галопом скачете по улице, орете, свистите и стреляете в воздух. В воздух, поняли, а не в прохожих. У дома Китайца начинаете скакать по кругу и кричать: «Письмо китайцу». Само письмо — вот. Заверните в него камень и бросьте в самое большое оконное стекло. После этого еще немного постреляйте и галопом убирайтесь восвояси. Все поняли? Теперь — вы, — снова обратился он к снайперам. — Вы должны охранять ковбоев. Стреляйте в любого, кто захочет обидеть наших парней. В общем, действуйте по обстоятельствам, но мне нужен труп одного из людей Китайца с оружием в руках. Поняли задачу? Первое — чтоб наших мальчиков никто не подстрелил и второе — шлепнуть китайчонка. Но обязательно с пистолетом в лапке. Иначе нас не поймут. Как только ковбои скроются, немедленно уходите. Немедленно, и никакой самодеятельности. А теперь — с богом!
Мужчины, перекидываясь шутками, вышли из гостиной.
Пять часов спустя они же, усталые, грязные, многие со следами крови на одежде, ввалились в дом.
— У нас трое раненых и пять убитых лошадей, — зло выкрикнул главарь ковбоев в лицо Мраку.
— Катрин, Мэгги, быстро сюда! Здесь раненые! — закричал Мрак.
Двое раненых отделались легко. Но третьему пуля попала в ногу, чуть ниже колена, раздробила кость, перебила артерию.
— Виски, спирт, жгут, пятерых парней и мой чемоданчик, — распорядилась Мэгги. — Виски ему, остальное — мне. Ковер с пола — убрать. Чистую простыню — на пол.
Все засуетились. Мэгги приказала парням прижать раненого к полу, вколола в колено четыре шприца обезболивающего и лихо, за пять минут оттяпала ему ногу по коленный сустав.
— Помнят руки работу, — улыбнулась она Мраку. Тот посмотрел на ее улыбку в тридцать два зуба на забрызганной кровью физиономии и почувствовал, как мурашки побежали по спине.
— Катрин, шприц регенерина! — скомандовал он.
— Видите, — Он поднял шприц над головой, — Для своих парней мне ничего не жалко! Мэг, вкалывай! Не дрейфь, парень. Через месяц-другой ты будешь прыгать на новой ноге. И зубы выбитые вырастут. Держись за меня, и не пропадешь!
