Артем Наменский - Тепловой барьер
– Надо рубить. Потом пару октав, и от него остаются одни воспоминания.
– Полежать есть время? – Тихомир во время всего разговора так и не сменил своего положения.
– Отдыхай, сейчас восстанавливающая ткань работает над твоим организмом. А дизель неплохо испугался, если такого дёру дал.
– Знаешь, возможно, это был наш единственный шанс на спасение. Прошу прощения, мой. Тебе то что, полежала бы ещё пару сотен лет. А потом и другого рыцаря нашла.
– Перестань дуться. Я за тебя переживала.
– Ага, ещё б чуть-чуть, и ты бы меня точно пережила. Долго я был в отключке?
– Минут десять.
– А вообще, что там у меня с организмом. Пока я ничего не могу понять. Может глаза повытекли или желудок с мочевым пузырём местами поменялись? Интересно, как последний бы с таким положением функционировал.
– Всё нормально. Значительных повреждений организма нет.
Тихомир осторожно раскрыл один глаз. Тот, к его удивлению, не лопнул и не вытек. Уже хорошо. Только картинка внизу непонятная. Коричневатая серость. Но в синеватых тонах, ночное зрение. А значит, глаз функционирует нормально, только что он видит?
– Синистра, что видит мой левый глаз?
– Мы движемся с такой скоростью, что дорога внизу сливается в один тон.
Тихомир разлепил другой глаз. Картинка не сменилась, а значит, Синистра не врала.
– Куда?
– Не знаю, остановок пока не объявляли.
– Какие остановки, – простонал Тихомир, – может здесь и проводник с чаем ходит?
– А вот разного рода проводников здесь, наверное, лучше не встречать.
– Ага, а то станет проводником на тот свет.
– А тебе какая разница, ты ж говорил, что тебе и этот не мил.
Ладно, подумал Тихомир, с ней препинаться можно бесконечно. Он оттолкнулся руками от пола – десятка отростков, соединяющие вагоны – и с трудом сел на колени.
– Отдохни ещё немного, – надо же, Синистра изволила побеспокоиться.
– Если меня вышвырнет в мой мир, то мы потеряем возможность уничтожить кристалл.
– Ой, об этом я как-то не подумала.
– Не просчитала.
– Какая разница?
– Большая.
Тихомир достал меч и начал разрезать кристалл на части. Тот рассекал его, как масло. Когда частей стало восемь его горло начало шептать подсказываемые Синистрой октавы. Части распадались в мелкую красную пыль. Над последней частью он вдруг резко остановился и, немного подумав, отделил кусочек размером с яблоко.
– Зачем ты это делаешь? – завопила Синистра.
– Синистра, когда я появился в этом мире, в самом начале. Это ты вложила в меня знание о имени Боромира?
– Нет, меня удивило, что ты знал его имя. Но у меня не было времени просчитать, откуда ты его узнал.
– Так вот. Следующий раз, будь добра, займись этой задачкой. А всё дело в том, что людям свойственна ещё одна вещь недоступная программам. Интуиция, медитации и тому подобное. И у нас и у вас эта наука очень плохо изучена, но подвластна она только живым разумным существам. Я, почему-то думаю, что часть кристалла нам может понадобиться. Считай что угодно, но я его беру с собой.
– Это ты можешь считать что угодно. Я считаю конкретные и реальные цифры. Ты не понимаешь. Этот кристалл опасен. Когда ты был без сознания, на него попала твоя кровь. Она впиталась.
– Зародыш гриба, как я понял, довольно серьёзная и редкая вещь. Вдруг нам понадобиться от кого-то откупаться или… не знаю. Знаю, что может пригодиться. Да и ты поизучаешь, что же это всё-таки такое.
Синистра замолчала. Что-то считала.
– Хорошо, я разрешаю оставить тебе эту часть лишь по одной простой причине – в доказательство наших дружеских отношений, а то я замечаю, что ты потихоньку начинаешь меня ненавидеть. Это очень плохо. Мне приходиться тратить намного больше энергии на твою защиту. При негативном восприятии реципиентом программы идёт отторжение каналов А-излучения от нервных клеток. Взаимодействие усложняется.
– И всё это ты называешь дружбой? Партнёрство – единственное, на что всё это похоже.
Тихомир уничтожил октавой большую часть кристалла, а меньшую спрятал в сумочку, висящую на поясе.
– Хорошо, куда мы едем? – Тихомир вытер ладонью пот с лица. Уморился.
– Неплохой вопрос, но на протяжении всего пути наблюдается небольшой уклон вниз.
– Мне кажется, или температура действительно начинает подниматься?
– Не кажется. И это не удивительно. По предварительным расчётам мы находимся уже довольно глубоко под землёй.
Тихомира вдруг резко понесло к стене, которая сейчас больше всего походила на точильный диск, только такой, который крутиться в раз сто более большей скоростью. Ему повезло, что он ещё сидел на коленях и инстинктивно схватился обеими руками за один из отростков, соединяющих вагоны.
– Поворот, – прокомментировала Синистра.
Ничего себе, поворот, подумал Тихомир. Интересно, на сколько километров по стене тянулось бы моё размазанное тело. Отпускать отросток как-то совсем не захотелось, и он вцепился в него ещё сильнее.
– А с какой скоростью мы передвигаемся?
– Не знаю, но звуковой барьер прошли ещё в начале твоего бессознательного состояния.
Температура поднялась ещё выше, а местность «за окном» изменилась. Показались огромные пространства пещер. Правда, из-за большой скорости рассмотреть можно было только объекты, находящиеся на пятикилометровом расстоянии. Некоторые места были освещены выходами на поверхность магмы. Вот почему поднялась температура. Или из-за того, что с глубиной ей вроде бы и положено подниматься. Несколько раз Тихомир увидел какие-то шевелящиеся тени на фоне освещённых лавой стен. Или ему показалось.
– Ты не замечаешь некоторые несоответствия? – задумчиво спросил Тихомир у Синистры.
– Что именно?
– Раньше от ветра нас защищала стена. Сейчас её нет. Да нас на такой скорости должно бы было выдуть отсюда как пушинку. И тишина. Гробовая.
– Вероятно, по окружности тоннеля стоит какое-то силовое поле.
– Может быть. Так что здесь мы с поезда не сойдём.
– В любом случае, я заметила мелькающие время от времени перемычки, окаймляющие поезд по окружности. При любой попытке высунуться они нас просто размолотят на части.
– А логично, нити тянувшие дизель, когда мы от него драпали, цеплялись ко всей окружности тоннеля. Здесь окружность не полная, часть стен отсутствует. Для нормального движения дизеля устроены кольца, к которым он периодически цепляется. Нам остаётся только ждать остановки.
– И встречающих с цветами и оркестром, – добавила Синистра.
Но дизель, похоже, и не собирался останавливаться. А температура становилась всё выше, и Тихомир заметил, что к воде он начинает прикладываться всё чаще и чаще.
