Нелла Тихомир - Сокровище Единорога
Обзор книги Нелла Тихомир - Сокровище Единорога
Нелла Тихомир
Сокровище Единорога
В один злосчастный день жизнь Нимве, молоденькой деревенской знахарки, пошла кувырком: сама королева приказала ей ехать за принцами, которые отправились в путь по воле древнего пророчества. Девушка должна охранять наследников престола от самого печально известного мага в стране. Но темен смысл Пророчества Таэнана, даже мудрые не в силах предугадать, куда ведут его пути! Путешествие подарит Нимве нечто, чего она совсем не ожидала, отправляясь в дорогу: душевную близость, любовь одного из спутников. Вот только… неисповедима суть Пророчества. Лишь дошедшему до конца откроется значение слов великого провидца, а Сокровище Единорога обретет единственного, кто вправе им владеть. Но прежде нужно очень постараться, чтобы просто остаться в живых…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОРОЧЕСТВО ТАЭНАНА
Глава 1
Колокол на ратуше Сафирны пробил полдень. Его голос, звучный и чистый, потек над крышами, вспугивая стаи голубей, и, словно мягкая ладонь, накрыл собою город. Сафирна, окруженная высокими крепостными стенами, казалась пирогом на блюде. Узенькие улочки врезались в причудливо напластанные куски ее кварталов, белые, розовые, золотистые дома сияли на солнце, обрамленные изумрудной пеной цветущих садов. Черепичные крыши теснились вокруг храмов, кинжалами пронзавших сердце города. Перекликаясь со звоном колоколов, над столицей плыл шум, повсюду развевались флаги и штандарты королевского дома Алавинги, и золотые львы, колеблемые ветром, вздымались на дыбы, будто хотели сорваться с полотен и взмыть к яркому синему небу. В Алавинге был великий праздник: принцам-близнецам, наследникам престола, исполнилось восемнадцать лет.
Народ съехался в столицу со всего небольшого королевства. На постоялых дворах вот уже неделю не было мест, ночевали даже на улицах, под заборами, и в садах у городских мещан. Столица сделалась похожей не то на табор кочевников, не то на сельскую ярмарку Середины лета.
Солнце успело подняться довольно высоко, когда Нимве, ее мать и вдова-соседка, отстояв длинную очередь у Западных ворот, наконец-то пробрались в город.
Нимве, лет двадцати на вид, со светло-русыми волосами, заплетенными в толстую косу и уложенными корзинкой на затылке, правила маленьким экипажем, то и дело натягивая поводья. Город с раннего утра был так запружен народом, что даже крохотная повозка едва протискивалась через толпу. Нарядные люди возбужденно перекликались, вокруг сновали торговцы и воришки. Нимве направила каурого жеребчика в переулок, где, как почудилось, было не слишком тесно. Здесь, у деревянного забора, покосившегося и обшарпанного, уже стояли несколько небогатых повозок, и лошади, зарывшись мордами в торбы с овсом, меланхолично жевали. Запах навоза мешался с запахом лошадиного пота и сбруи, с базара несло прокисшим пивом. Выправив тарантас, Нимве спрыгнула наземь, взяла жеребца за уздечку и, повернувшись к спутницам, сказала:
- Все, приехали… - она попыталась накинуть повод на корявые, почти безлистные ветви яблони, которые свисали из-за забора. Хоть и не сразу, это удалось, и она привязала лошадь. Та, храпя, капризно потянулась к хозяйкиному лицу мягкими розовыми губами. Спутницы Нимве тем временем вышли из тарантаса. Мать, высокая, еще не старая, красивая женщина с серыми глазами, с густыми и яркими каштановыми волосами, произнесла:
- Ох, всю спину отсидела. А где ж Калиниха?
- Эк, хватилась, - проворчала ее подруга, отряхивая одежду от остьев соломы. - Они еще у ворот отстали.
- Тепло нынче, - Нимве глядела на спутниц, заслоняясь ладошкой от солнца, жарко, почти по-летнему пригревшего город. Высокая, в мать, но по-девичьи тонкая, с яркими синими глазами, опушенными темными ресницами, с мягко очерченным овалом лица, Нимве вполне могла бы сойти и за дворянку, если бы не крестьянский загар на щеках, руках и шее, и не решительные, без тени жеманства, ухватки. Оправив подоткнутую малиновую юбку, она свернула плеть и сунула в холщовый мешок.
- Ну, чего, идем, что ли? - произнесла Нимве.
Они вышли на улицу - и окунулись в людской водоворот, их оглушили говор, вопли зазывал, визг детей и смех. До площади женщины добирались минут двадцать, для этого пришлось проталкиваться через разноцветную, пахнущую пивом толпу на рынке. Над городом плыл звон колоколов, колыхались штандарты, и все это - и яркое солнце, и праздничная одежда горожан, и молодая зелень деревьев под золотом стягов - рождало такую невообразимую смесь цветов и звуков, что Нимве, привыкшая к тишине полей, ко вкрадчивой жизни леса, ощутила себя пьяной без вина.
Площадь перед небольшим дворцом, принадлежавшим королевской семье, оказалась запружена народом. Уже издалека женщины увидели длинный, с мраморными перилами балкон, убранный дубовыми ветвями и перевитый зелено-золотыми лентами. Из-за голов зевак сложно было хоть что-нибудь рассмотреть, и Хелеа, мать Нимве, начала проталкиваться вперед.
Когда удалось подобраться ближе, Нимве увидела на балконе королевского дворца гвардейцев в парадной форме. В распахнутых настежь нижних окнах маячили знатные горожане с мэром во главе, разодетые в пух и прах. Королевской семьи пока не было, и Нимве принялась озираться вокруг.
На восточной стороне площади, по правую руку, стоял огромный каменный дом с высокими сводчатыми окнами, с галереей вдоль всего второго этажа, - старинное здание, вот уже триста лет принадлежавшее Великому Дому Таэнана Черного Единорога. Длинные шелковые полотнища свисали с крыши почти до самой земли. Серебристые, как иней на стеклах, они волнообразно колыхались, и на среднем, самом широком, красовался герб Великого Дома: голова черного единорога в ореоле пламени. Магов, членов Дома, почти не было видно, они стояли, прячась в тени, все в черном, мужчины и женщины. Большего разглядеть Нимве не успела, мать потянула ее за руку, и они ловко втиснулись на внезапно освободившееся впереди место. Отсюда Нимве даже видела головы гвардейцев, стоявших цепью, не позволяя любопытным пролезть слишком близко ко дворцу.
Нимве опять обернулась в сторону магов - и внезапно заметила на балконе третьего этажа главу Дома, Фиарнейда. Он стоял один, почти невидимый из-за занавеса-штандарта, одетый в пурпур. Фиарнейд был уже немолод, длинные светлые волосы посеребрила седина, но все же он не утратил удивительной природной красоты, что была свойственна алгарвидам. Их народ, в незапамятные времена приплывший из-за морей, с легендарного запада, на земли соседней Эбирны и с течением лет расселившийся по всему побережью, отличался от здешних обитателей не только внешностью, но и магическими способностями, которые ничуть не ослабли за множество поколений. Разделенные на несколько кланов, названных Великими Домами, алгарвиды обосновались в Эбирнейском королевстве, за что им пришлось жестоко поплатиться четырнадцать лет назад, во время переворота. Выжить удалось одному лишь Дому Таэнана, перебравшемуся в Алавингу за много веков до этого. Эбирнейские Великие Дома из веку пользовались любовью местных жителей, Нимве это помнила, хоть переворот застал ее совсем девчонкой - но не таков был Дом Таэнана. Гордые, надменные, сторонящиеся всех, маги здешнего Дома никогда никому не помогали и выглядели так, будто даже дышать с иноплеменниками общим воздухом им претит. Нимве перевела взгляд на галерею, вгляделась в бесстрастные, словно вырезанные из мрамора лица. Красота магов почти пугала, будто и не люди они были, а существа из неведомого высшего мира: обычный человек не может обладать такой совершенной внешностью! Нимве не решилась долго их разглядывать и вскоре отвернулась. И все-таки красота их ледяная, недобрая какая-то, подумала она, бр-р, прям мурашки по коже…
