Элизабет Линн - Сторожевая башня (Хроники Торнора)
— Не знаю.
Из-за дома выбежала собачонка и залаяла на чужих. Эррел левой рукой подобрал камень и швырнул. Собака завизжала и скрылась. Из дома вышли Норрес и Соррен; одна несла мех вина, другая-мешок.
— Чайа утомилась от ясновидения, — сказала Соррен. — И просит нас оставить ее дом. В дорогу она дала нам эль и сыру.
— Наш приезд оказался не ко времени, — огорчился Эррел.
— Не беспокойся, — сказала Норрес. — Чайа видит, с чем к ней пришли, читает и в мыслях, и в сердце. Но кто знает, что творится там в самом деле. — И она многозначительно посмотрела на Соррен.
— Неправда, — возразила подруга. — Я знаю все о своей душе. И всегда знала.
Райк непонимающе поглядел на Эррела, но тот только плечами пожал. Эммлит привел лошадей. Каурый был непривычно тих, куда подевалась его дикость.
За деревней Райк оглянулся. Маленькая пастушка на холме смотрела им вслед.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Всю дорогу до ночлега Райк замечал отчужденность между Норрес и Соррен и тревожился. Успокоился он наутро, увидев, что посланцы спят, как всегда, в обнимку, укрытые одним плащом. Был его черед седлать. Каурого Райк оставил напоследок. Конь вертелся, норовя порвать сбрую. Подошла Норрес.
= — Тихо, — сказала она.
Жеребец чудесным образом мгновенно утратил свой пыл. Он стоял смирно, пока Райк взнуздывал и седлал его, и не артачился, когда пришла пора идти с другими лошадьми к ручью. Райк хотел выразить Норрес свое восхищение, но она, независимая и недоступная, будто перестала замечать его. От ручья вернулся Эррел с двумя мехами воды за плечами.
— Еще четыре дня езды, — со вздохом сказал он.
— Отсюда поворачиваем к югу, — объявила Соррен, затаптывая угли.
И опять изменялся окружающий пейзаж. Холмы стали круче, зелени становилось меньше. Появились гранитные утесы, другие скалы разных оттенков. Справа открылись западные горы со снеговыми вершинами.
— Там никогда не тает снег.
Соррен на своей гнедой кобыле оказалась возле Райка. Рубашка с золотым шитьем гармонировала со светлыми волосами и нежной кожей. Она протягивала бурдюк с элем. Райк глотнул и вернул мех. Воздух был теплый, как эль, сухой и легкий. Жаль, что он не умеет, подобно Соррен, представлять, где они и куда едут, где Торнор.
— Утомила долгая дорога? — спросила Соррен.
— Был бы счастлив обойтись без нее. — Райк тут же пожалел о своей грубости. — А в общем неплохо.
— Я помню себя после отъезда из Торнора, — деликатно сказала Соррен.
— Но ты уходила по доброй воле.
— И в то же время хотела остаться. Я ненавидела и любила замок. А еще было очень страшно, в свои пятнадцать лет я не бывала нигде, кроме соседней деревни.
На коне она сидела ловко, словно с младенчества привыкала к седлу и стременам. По нраву ли ей эта кочевая жизнь? Странствия по дорогам-занятие для мужчин. Женщины не для этого рождаются на свет.
— Когда ты убежала?
— Восемь лет назад.
— Я почему-то тебя не помню.
— Разве мог ты обратить внимание на неприметную девчонку? А я тебя помню. Ты был в отряде Стана. Все лето твой пост был у конюшен. Мы там встречались с Норрес. Тогда твои волосы были светлее.
Райк четыре года служил под началом Стана-крупного, краснолицего, беловолосого. Пост у конюшен можно было считать наказанием, почти как охрану выгребной ямы.
— Почему вы сбежали?
— Так вышло. Кто позволил бы мне делать то, что я хотела. Я должна была сделаться женщиной замка, наследуя своей матери, и воспитывать детей. А мне хотелось жить с Норрес, сражаться и скакать верхом. Если бы все это было возможно в Торноре, я бы осталась. Мне тоскливо вдали от наших гор. — Они разом взглянули на запад, на далекие вершины.
— Воевать-не женское дело.
— Все так говорят. Оттого я и убежала. В первый раз меня поймали, привели к матери. Она выбранила, сказала, что я дурочка. Пообещала, если буду послушной, скорое и выгодное замужество. Как-никак мой отец-властелин замка.
— Ты дочь Атора? — Конь под Райком прянул. Он механически натянул повод. — Эррел знает?
— О да. Я сама от него узнала. Мы иногда играли вместе. Он показывал, чего достиг в обращении с оружием, и ужасно злился, что у меня это получается ничуть не хуже. — Соррен усмехнулась. — Какими мы были юными… Повзрослев, я ни с кем, кроме Эррела, и не общалась. Ему я о Норрес рассказала.
В придорожных кустах резко крикнула птица. Райк закусил губу, опасаясь, что Соррен собьется.
— Она тоже родилась в замке. Отцом Норрес был солдат, и воспитывалась она в деревне, у знахарки. Она терпеть не могла сидеть взаперти и толочь корешки. Убегала в замок и пряталась в конюшне. Ей нравились лошади. Мы скоро подружились. Я строила планы побега, но ничего наверняка успешного изобрести не могла. Или, может быть, не решалась оставить Торнор. Норрес терпеливо ожидала. Она научилась терпеть. Безропотно сносила побои Оты после своих отлучек и не признавалась, где была. Могла убежать в одиночку, но ждала меня. Все разрешилось с помощью Эррела. — Соррен привычно отбросила волосы с лица. — Он раздобыл мужскую одежду, и мы на конях из конюшни Торнора под носом стражи вместе с ним покинули крепость. — Она улыбалась своим воспоминаниям. Лучи утреннего солнца играли на щеках.
Откуда Эррелу стало известно, что у него есть сестра? Райк о ее существовании не подозревал. Соррен ехала рядом, крепко сжимая повод. Ее, вероятнее всего, Атор выдал бы за одного из сыновей Берента.
— А чем плохо выйти замуж, иметь детей?
Его спутница напоминала Леди из Карт Судьбы или Бик в красном платье на лестнице в башню. Соррен не отвечала. Бросив поводья, она откинулась назад и запустила руки в волосы.
— Твоя мать жива? — наконец спросила Соррен дрогнувшим голосом.
— Да.
— А моя нет. Я родилась, когда ей было шестнадцать лет. Она умерла в родах, едва мне сравнялось одиннадцать.
Мужчине не пристало разбираться в таких вещах, но о существовании снадобий, которые избавляют от беременности, Райку было известно. Наверное, поздно спохватилась, подумал он. И добавил вслух:
— Рожать-предназначение женщины.
— И повторять судьбу своих матерей.
Соррен ударила пятками в бока лошади и умчалась вперед, оставив озадаченного Райка. Серый забеспокоился. Райк спешился, осмотрел ногу, на которую мерин захромал. Обнаружил камешек в подкове и выковырнул его ножом. Снова сев в седло, он увидел, что Норрес и Соррен далеко впереди, а Эррел его поджидает. Райк с места пустил Серого галопом. Он вовсе не хотел обидеть или рассердить эту женщину. Просто сказал, что думал.
