Пол Андерсон - Кокон
— Если только у ВК нет своих людей среди здешней прислуги.
— Маловероятно. Дэйв много раз рассказывал мне, сколько времени и сил его отец угробил на то, чтобы подобрать в штат абсолютно преданных людей. Так поступают все крупные деятели. В этом нашем волчьем мире иначе просто нельзя.
— Ладно. Раз нас до сих пор не накрыли, может, вы и правы… — Вивьен так пристально посмотрела на него, что Питер невольно отвел глаза. — Логично мыслите, Пит. На ходу даже профессионал не смог бы обмозговать лучше. Вы так быстро все схватываете, что меня это порой даже пугает. Ладно, пошли, а то этот парень нас заждался. Кстати, я предлагаю перейти на «ты». Согласны?
Они прошли через скользнувшую в сторону широкую дверь и оказались в солярии. В центре его бил фонтан, струя взлетала футов на двадцать. Коскинен обратил внимание, что бассейн фонтана выполнен в виде метеоритного отражателя космического корабля. Струи воды, яркие лучи утреннего солнца, аромат лилий, клумбы которых были раскиданы повсюду, прекрасно оживляли огромное помещение. Неожиданно Питер заметил, что к ним торопливо направляется еще один человек.
Это был не Абрамс-старший, а коренастый седовласый мужчина в простом голубом костюме. Охранник приветствовал его с почтением. Перебросившись с ним парой слов, незнакомец жестом отпустил его и подошел к Коскинену и Вивьен. Вблизи он выглядел гораздо старше — возраст выдавало лицо. Кожа туго обтягивала скулы и орлиный нос, но в углах рта и около глаз залегали морщины. Коскинен подумал, что еще никогда не встречал человека с таким проницательным взглядом. Рукопожатие незнакомца оказалось крепким.
— Меня зовут Ян Трембецкий. Я — личный секретарь мистера Абрамса. Сам он подойдет через несколько минут. Прошу вас, присаживайтесь. — Его английский был беглым, но чувствовался небольшой акцент.
— Благодарю. — Коскинен только сейчас понял, насколько измучен. Он буквально рухнул в кресло и с наслаждением ощутил, как оно обнимает усталое тело. Села и Вивьен, хоть и не так поспешно, как Коскинен, но тоже с видимым облегчением. Трембецкий некоторое время молча разглядывал их, потом спросил:
— Как насчет легкого завтрака? — Не дожидаясь ответа, он подошел к интеркому и сделал заказ.
Вернувшись, он предложил им сигареты. Вивьен прикурила и, глубоко затянувшись, медленно выпустила струйку дыма. Трембецкий, присев напротив, тоже закурил и сделал несколько коротких, быстрых затяжек.
— Как я понимаю, вам удалось оторваться от ВК, — наконец произнес он и, подождав, пока Коскинен кивнет, продолжал. — Что ж, возможно мы могли бы вас спрятать… а может, и нет… Давайте начистоту. Откровенно. Что нам это даст? У нас и без того забот полон рот.
— Наверное, я могу быть вам полезен, — ответил Коскинен. Он указал на генератор. — Вот эта штука — причина всему.
— Интересно, — протянул Трембецкий без всякого выражения. — Правда, мы и сами пришли к такому выводу на основании данных нашего собственного небольшого расследования…
— Как вы считаете, с Дэйвом все в порядке… или…
— Не думаю, чтобы ему нанесли какой-либо непоправимый вред. Ему наверняка устроили психодопрос, но, если он не располагает важными сведениями… Так или нет? — Вопрос грянул как выстрел. Коскинен не успел и рта раскрыть, как Трембецкий понимающе кивнул. — Прекрасно. Значит Дэйва они держат только в качестве заложника. А следовательно, он цел и невредим. Не буду скрывать, это несколько связывает нам руки.
— Вы пытались что-нибудь сделать? Не мог ли мистер Абрамс, например… да, конечно, мог бы… поговорить с Президентом?
— Всему свое время. Чтобы добиться встречи с Президентом, нужно прежде всего время, какой бы высокий пост не занимал человек. Особенно, если учесть, что окружение Президента чертовски любит тянуть резину… А сейчас это им на руку. И они совершенно явно тянут. Любой правительственный чиновник как огня боится ВК; неверный шаг запросто может стоить ему поста или еще чего похуже. Ведь это же Вашингтон!
— Но ведь сам Президент…
— Да, в этом смысле нам повезло. По убеждениям он ярый либертарианец. Но не забудьте, на нем лежит ответственность за безопасность Соединенных Штатов, а она в наши дни неразрывно связана со стабильностью Протектората. И вот тут-то значение ВК нельзя недооценивать. Поэтому Маркусу сойдет с рук почти все, что угодно.
— Но ведь Президент может просто уволить Маркуса!
— Это не так просто. Следует учитывать сложность внутри-правительственных отношений, иначе неизбежен правительственный кризис. Более того, каждый лидер должен лавировать, идти на компромиссы, а то, в конце концов, на него ополчатся все вокруг, и он окажется бессилен что-либо сделать. Вспомните историю. Каково было Линкольну мириться с болванами в тогдашнем кабинете, не говоря уже о множестве тупоголовых генералов? Или вот, например, непростые взаимоотношения сталинистов и антисталинистов в бывшем Советском Союзе… Или… Впрочем, ладно. Я лишь хотел сказать, что Президент не может вдруг взять да и уволить Маркуса. Он сможет его уволить только в том случае, если Маркус совершит что-нибудь вопиюще противозаконное. Нельзя отменить и распоряжения Маркуса по ВК, по крайней мере, до тех пор, пока Президент и Конгресс окончательно не убедятся в том, что эти распоряжения вредны.
— Может, нам удастся их убедить? — спросил Коскинен.
— Возможно. Хотя это трудно сделать, пользуясь обычными, легальными способами. А если мы сами нарушим закон — например, укроем потенциального преступника от правосудия — мы тем самым скомпрометируем себя.
Коскинен не ответил. Некоторое время слышалось лишь журчание фонтана.
— А вот и завтрак!
Коскинен открыл глаза и ошарашено понял, что задремал. Человек, подкативший к ним столик, снял прикрывавшую его салфетку. Коскинен увидел кофе, апельсиновый сок, французские булочки, масло, сыр, икру и запотевшую бутылку водки. Трембецкий протянул ему и Вивьен по таблетке стимулятора.
— Сначала примите это, — посоветовал он. — Тогда еда доставит вам еще больше удовольствия.
— Это точно, — мрачно подтвердила Вивьен. — Заодно и в голове прояснится.
Не успели они приступить к еде, как в дальнем конце появилось еще двое. Трембецкий встал.
— Прошу прощения за то, что отрываю вас от еды, — сказал он, — но это мой босс.
11
Натан Абрамс не мог похвастаться высоким ростом, к тому же с годами он становился все более округл и лыс. При каждом шаге халат закручивался вокруг ног в пижамных брюках, и это выглядело довольно нелепо. Но Коскинену никогда прежде не случалось видеть столь сильно раздраженного человека, который при этом столь же умело держал себя в руках.
