Шон Тан - Другие миры (сборник)
– Завалился по дороге в ванную, – объяснил тот. – На кой черт тебе ноги, если им больше нельзя доверять?
– А где Морена?
– На базаре. Нашла кой-чего в сарае, решила, что можно продать. Я ей говорил, за такое барахло она ничего не выручит, но она и слушать не стала. Господи боже, что это так воняет? Это ты, малыш?
– Извиняюсь. – Таннер живо опустил руки.
– Хватай скорее кувшин с водой и оботрись ради всего святого!
– Да у вас едва на питье хватает, – напомнил ему Таннер. – Немного вони я переживу.
– Ты-то да, а я – нет!
– Ну, не так уж плохо он пахнет, – внезапно донеслось сзади.
Он обернулся к Морене. Ей стукнуло столько же, сколько и ему, – четырнадцать. Как и Таннер, она лишилась обоих родителей. И ее тоже не любили лучшие из лучших.
– Ну, удалось что-нибудь продать? – спросил старик, и Морена покачала головой. – Это все мое поколение виновато. Когда твои родители были детьми, мы столько времени потратили, пытаясь научить их выживанию… а вот состраданию научить забыли.
– Это просто ужас, как они с вами обращаются, – ввернул Таннер. – Вы же последний из тех, самых первых колонистов! Они обязаны вас уважать!
Мистер Босолей помолчал, устремив взгляд на свои морщинистые руки.
– Не все всегда получается, как мы рассчитывали, – сказал он, наконец. – А уж прожить так долго я точно не собирался.
– Я рада, что ты все-таки это сделал, деда. – Морена принесла одеяло и закутала старика. – Спасибо за еду, Таннер. Я пойду что-нибудь нам приготовлю.
После ужина, когда солнечный свет начал меркнуть, они сидели на стальном крылечке и пробовали себе представить, каким он будет, новый мир, до которого оставался всего какой-то месяц. Только вот как представить мир, который загибается вниз, если твой собственный всю жизнь загибался вверх? Учителя в школе показывали фотографии Земли, но совсем чуть-чуть, и многого там все равно не разглядишь.
– Ты думаешь, они должны были дать нам больше? – сказала Морена. – Больше картинок, больше музыки, больше искусства?
– Может, они хотели, чтобы мы создавали свое собственное искусство, – высказал догадку Таннер.
– Или, может, – встрял старый мистер Босолей, – они просто не считали все это важным.
Голос его был печален. В нем звучало сожаление, разгадать которое у Таннера не получилось.
– Почему не считали? – спросил Таннер.
– И правда, почему?
Старик надолго замолчал, но мальчик знал, что он еще не закончил.
– С нами полетела горсточка изначальных Строителей, – сказал он, наконец. – Вы об этом знали?
– Нет, – Морена придвинулась к нему поближе.
Так она оказалась поближе еще и к Таннеру. Тот подумал, что можно, наверное, обнять ее рукой за плечи, но решил не рисковать.
– Те, кто присоединился к миссии, были все как один старше меня – достаточно стары, чтобы понимать одну простую вещь: до Примордия они не доживут. Все остальные за несколько лет обзавелись семьями, но только не они. Никто из Строителей так никогда и не завел детей. Мне это всегда казалось странным.
А Таннеру казалось, что они вот-вот подберутся к чему-то важному. Это важное, вполне возможно, годами прыгало где-то на периферии сознания, размахивая руками, но они никогда не обращали на него внимания, никогда не говорили о нем. Вот до этого самого момента.
– Знаете, что еще странно? – продолжал мистер Босолей. – Дефицит воды. М-Бик – закрытая система, здесь все перерабатывается. Мы похожи на бутылку. Из закрытой бутылки вода никуда не девается.
– Может, есть течь? – предположила Морена.
– Ну да! – подхватил Таннер. – За эти годы в нас несколько раз попадали метеоры…
Старик покачал головой.
– Да ну, это просто царапины.
Он перешел на шепот.
– Сейчас большинство колонистов компьютерами не интересуются, но в мое время люди знали, как ими пользоваться – я был тот еще дока в этом деле и до сих пор не все забыл. Несколько недель назад я кой-чего проверил. Система утверждает, что никакой утечки воды в М-Бике нет… но если сравнить количество воды, которое нам доступно сейчас, и то, с которым мы вылетали, окажется, что где-то одной пятой не хватает. Это миллионы галлонов. Внимание, вопрос: где эта вода?
У Таннера в голове что-то щелкнуло.
– Клингсмиты! Об заклад бьюсь, они ее прячут! Они же отвечают за распределение воды!
Мистер Босолей поджал губы и как следует обдумал его слова.
– Может быть, – сказал он. – А может быть, и нет. Возможно, у Строителей были на эту воду какие-то более важные планы.
– Что может быть важнее, чем вода для питья и полива земли? – Таннер попробовал загрузить эту мысль себе в голову, но, подобно вившейся через поля дороге, она укусила себя за хвост. Что же до мистера Босолея, он откинулся на спинку кресла и больше ничего не сказал.
* * *Неделю спустя все народонаселение собралось на городской площади на Ритуал Ветра. За все шестьдесят семь лет пути подобное случалось лишь дважды. Первый раз – когда М-Бик покинул земную орбиту и на переднем его конце распустился гигантский парус, тут же наполнившийся солнечным ветром и разогнавший посудину до скорости почти в четверть световой. Сегодня он развернется снова – на этот раз в хвостовой части, ловя фотоны их нового солнца и замедляя корабль, будто исполинский тормозной парашют.
Таннер притулился рядом с Мореной и мистером Босолеем, который держался на ногах нетвердо, но все равно решил стоять во время церемонии.
Губернатор Бейнбридж возвышался на платформе перед громадной статуей в честь Строителей. Могучие фигуры навеки застыли, устремив взгляд в небо.
– Сегодня мы празднуем выход на финишную прямую, – объявил губернатор четырем сотням собравшихся. – Наше путешествие близится к концу. И подобно тому, как тела наши суть лишь сосуды души, так и этот великий дом – лишь временное вместилище, призванное доставить нас – телом и душой – в исполненное славы завтра в блистающем новом мире.
– Меня сейчас вырвет, – поделился мистер Босолей.
– Деда, пожалуйста, – усовестила его Морена, – я, между прочим, слушать пытаюсь.
Таннер отметил несколько пылающих гневом взглядов: соседи негодовали. Кое-кто даже отодвинулся от них. Впрочем, дело могло быть и в аромате Таннера: никогда не знаешь, что у людей в голове.
– Нам поручили великую миссию – принести жизнь к далеким звездам, – надрывался губернатор. – И сегодня мы вновь даем клятву верности этой высокой задаче.
Он даже руки распростер, словно желая обнять всех и каждого в толпе.
– Вы, сограждане, – драгоценнейший груз нашего многострадального судна. Да прибудете вы в новый ваш дом в мире и безопасности! И, узрев первый рассвет благословенного Примордия, знайте: ничто из совершенного вами не пропало втуне!
