Юрий Никитин - Человек, изменивший мир (сборник 1973)
Полотер надраил пол, где прошелся Антон, и хотел было юркнуть в свою щель, но Антон ухватил его за усик и швырнул в дубликатор. Полотер только пискнул, за ним полетел пылесос, затем Антон, кряхтя, поднял японскую вазу и тоже опустил ее в дробилку. С картинами было сложнее: полотна пришлось скомкать, а раму из черного ореха сломать, иначе они не влезали в дубликатор, зато голова Нефертити прошла в отверстие свободно. Передохнув, Антон отнес несколько изящных раковин из атоллов Тихого океана.
Когда в комнатах остались одни голые стены, он захватил альбом с трехмерными фотографиями новых домов, который ему вчера прислали по телетрансу, дал команду на разрушение и вышел.
Пока стены плавились и застывали белой пластмассовой лужицей, он внимательно перелистал альбом. Все-таки здорово изменилась архитектура за последние пять лет. Ни одного знакомого силуэта. Взять, к слову сказать, дома соседей. Почти не отстают от новейших форм! Недаром коллеги подтрунивали над его спирально-эллиптическим домом, а ближайший сосед вызвался лично посдирать светящиеся ленты со стен и повытаскивать штыри башенки.
И все-таки, сколько Антон ни листал альбом, ни один из проектов как-то не лег на душу. Даже почему-то стало жалко сломанного дома. Он еще раз перелистал альбом, на этот раз с конца. Новые проекты вызывали внутренний протест, Антону казалось, что архитектору на этот раз изменило чувство меры, это не тряпки в конце-концов, когда какую только гадость не напяливают. В доме все-таки жить… Его старый дом был проще, уютнее и солидней.
На улице становилось холодно. Антон вышел в безрукавке и шортах, ветер постепенно давал о себе знать.
Постояв в нерешительности, он швырнул альбом в дубликатор:
— Восстановить все как было.
Через полчаса он вошел в дом, избегая прикасаться к еще горячим стенам. На экране дубликатора красный огонек сменился зеленым, и Антон распахнул дверцу. Оттуда в обратном порядке посыпались восстановленные вещи, последним появился полотер.
В прихожей хлопнула дверь, по дереву застучали подкованные бериллием сапоги.
— Привет троглодиту! — Аст в своих мерцающих тряпках был похож на привидение из германского замка. — Я думал, что ты хоть сегодня перестроишь эту пещеру. — Аст пошел к своей комнате, притронулся к стене и тотчас отдернул руку. — Ого! Горячая!
Антон пожал плечами.
— Ты перестраивал? Но почему все по-прежнему?
— Не подыскал подходящей модели.
— Подходящей модели? — Сын все еще дул на пальцы. — Да они все подходящие, и чем новей, тем лучше.
— Мне так не кажется.
— Ты отстаешь от времени, отец! — Аст ушел в свою комнату.
— Может быть, — вслух подумал Антон. — И черт с ним! Все равно мой дом лучше всех.
Он вспомнил своего отца и засмеялся. Теперь он чуточку понимает его — тот тоже не соглашался перестроить или обновить свой дом. Антон, тогда четырнадцатилетний мальчишка, уговаривал отца заменить хотя бы устаревший пенопласт виброгледом. В то время появились первые громоздкие дубликаторы Д, но старик отказался и от этого. Он к дубликаторам относился сдержанно, хотя сам был одним из их создателей. Антон восторженно принял Д-4; возможность дублировать любую вещь, кроме органики, казалась чудом из чудес, и он не мог понять привязанности отца к старым вещам. Какой скандал разыгрался, когда он сунул в дубликатор нэцкэ и две лучшие фигурки из карельской березы, которыми отец особенно гордился, так как вырезал их около двух лет, а нэцкэ ценой невероятных усилий не то выменял, не то просто выклянчил у какого-то известного японского коллекционера.
Старик просто побелел, когда увидел на столе десяток совершенно одинаковых нэцкэ, среди которых самый совершенный анализ не нашел бы подлинную. Впрочем, теперь все они были подлинниками. А вокруг этой кучки стояла добрая сотня фигурок из карельской березы.
Антон тогда убежал из дому и долго шлялся по улицам, ожидая, когда гнев отца утихнет, но трещина между ними постепенно превращалась в пропасть, и через год Антон стал жить отдельно. К тому времени они окончательно перестали понимать друг друга. Отец отказался установить в доме усовершенствованную модель Д-4.
Антон поселился в двухстах километрах от отца, дубликатор ему не полагалось иметь до шестнадцати лет, и на первых порах ему пришлось туго, так как он захватил из дома отца только картину «На дальней планете», да и ту без спроса. Эту картину отец особенно берег, но и Антон любил ее не меньше. Черное небо, серебряная ракета на багровой земле и яростное лицо звездолетчика в термостойком скафандре. А вдали похожий на мираж огненный город какой-то немыслимой цивилизации!
Он редко бывал у отца, вдали от него женился и вырастил Аста.
С тяжелой головой Антон поднялся по звонку оператора и пошел в столовую. Из своей комнаты вышел, не глядя на него, Аст. Антон придвинул к себе соки и груду витаминизированных ломтиков, приготовленных киберповаром по указанию киберврача.
Аст брезгливо посмотрел на тарелку отца и принялся за свою протопишу. Антон, в свою очередь, старался не смотреть на отвратительное желе на тарелке Аста. Так в молчании прошел весь обед. Далеко не первый такой обед.
И снова Антон вспомнил отца. Точно так же держались и они перед окончательным разрывом.
После обеда Антон долго лазил в мастерской, гремел давно заброшенными инструментами, пока не отыскал коробку с гравиопоясом. Это чудесное достижение науки и техники появилось всего пятнадцать лет назад как окончательная победа над гравитацией, но быстро устарело, уступив место телепортации.
Антон обхватил тяжелым поясом талию и обнаружил, что он не сходится на целое звено. «Кажется, начинаем толстеть». Он обеспокоено потрогал складку на животе. Нужно вставить новое звено, тогда пояс сойдется, заодно увеличится и грузоподъемность…
Дубликатор выбросил из окошка гравитационное колечко, и Антон пристегнул его к поясу.
До Журавлевки было далеко, пришлось взять обтекатель. Антон поправил пояс и взвился в воздух. С высоты птичьего полета город оказался красивее, чем ожидалось.
Антон распахнул обтекатель, укрылся за ним от пронизывающего ветра и взял курс на восток. Иногда ему попадались фигуры таких же путешественников, кое-кто обгонял его, но большинство летело к югу. Антон поджал ноги и увеличил скорость. Теперь встречные фигуры проносились как призраки, но Антон успел разглядеть, что все пилоты его возраста и старше. Ну, это естественно. Антон невесело улыбнулся. Молодежь предпочитает пользоваться более скоростными средствами передвижения.
