Эллис Питерс - Святой вор (Хроники брата Кадфаэля - 19)
Хью подумал, что лично он тоже весьма рад этому обстоятельству, равно как порадовался бы и Кадфаэль. Голос у графа приятный для слуха, низкий и глубокий, но еще более приятны его речи. Приор Роберт так и расплылся в улыбке и сделался сразу предельно учтивым и разговорчивым. В присутствии столь могущественного и достойного нормандского лорда норманн Роберт, хоть и избрал своим призванием монашеское служение, вспомнил о своем собственном происхождении и расцвел, словно увидел себя в зеркале.
- Милорд! - промолвил он. - Если мне будет позволено говорить от имени Шрусбери, я имею в виду и обитель и город, то мне трудно выразить вам, сколь велика наша благодарность за то, что святая Уинифред попала в такие благородные руки, как ваши. Можно подумать, что даже в столь страшных обстоятельствах она чудесным образом позаботилась сама о себе и о своих почитателях.
- И впрямь так можно подумать, - согласился граф Роберт. Его чувственный рот изобразил слабую, задумчивую улыбку. - Если святые и впрямь способны сами, по своему желанию, позаботиться о своей безопасности, то мне кажется, что святая Уинифред сочла необходимым отправиться ко мне. Для меня это великая честь. Однако пойдемте, посмотрите, как ей живется у меня, удостоверьтесь, что здесь ей не причинили никакого вреда и относятся к ней со всем почтением. Я провожу вас. Так или иначе, вам придется заночевать у меня, и можете оставаться сколько пожелаете. После ужина вы подробно расскажете мне всю эту историю, а потом посмотрим, что должно предпринять во благо святой Уинифред.
Стол за ужином ломился от яств, щедрый хозяин оказался весьма гостеприимным, так что после всех своих тревог гости едва ли где-либо еще могли рассчитывать на более радушный прием. Тем не менее на протяжении всей трапезы Хью, не отдавая себе отчета почему, держал ухо востро, словно в любой момент ожидал, что случится нечто неожиданное и дело обернется самым непредсказуемым образом, хотя приор Роберт, очевидно, уже посчитал, что все тревоги остались позади. Это ощущение не причиняло беспокойства, скорее было каким-то почти приятным предвкушением. Хью пытался сообразить, что же может теперь осложнить их положение?
Свита графа в Ханкоте была весьма немногочисленна, но при всем при том за главным столом их сидело десять человек, все мужчины, ибо графиня со своей свитой осталась в Лестере. Приор Роберт сидел по правую руку от графа, а Хью с Герлуином - по левую. Никол занял надлежащее ему место среди слуг, а Тутило, молчавший и присмиревший в столь высоком обществе, сидел в конце стола среди церковных служек, не рискуя разговаривать даже с ними. И то сказать, подчас бывает лучше послушать, да повнимательнее.
- Воистину удивительная история, - промолвил граф, с неослабным вниманием выслушав рассказ приора Роберта о том, как святая Уинифред оказалась в Шрусбери, начиная с торжественного перенесения ее мощей из Гвитерина на алтарь в монастырском храме и кончая ее таинственным исчезновением во время наводнения. - Складывается такое впечатление, что она покинула свой алтарь без помощи рук человеческих. По крайней мере, вы никого не нашли. Ведь вы говорите, что она не раз творила чудеса. А быть может, преследуя какие-то свои благие цели, она чудесным образом сама перенесла себя из одного места в другое? - вопросил граф, обращаясь к приору Роберту и как бы признавая за ним более глубокое знание в области, относящейся к вопросам святости и духовности. - Может, она посчитала, что пришла пора осуществить свою благую миссию где-нибудь в другом месте? Может, она почувствовала некую неприязнь к тому месту, где находилась до сих пор? - При этих словах графа приор Роберт весь как-то напрягся и несколько побледнел, хотя эти вопросы никак нельзя было назвать непочтительными или оскорбительными. - Если я слишком самонадеянно вторгаюсь в вашу духовную область, поправьте меня, - промолвил граф с подчеркнутым смирением молодого послушника.
Слушая и с удовольствием наблюдая за происходящим, Хью подумал, что вот он и сюрприз! Это напоминало шерифу его давние и весьма жаркие схватки с братом Кадфаэлем, когда они отвечали друг другу ударом на удар, хитростью на хитрость. И как все это в итоге вылилось в их крепкую дружбу. Приор Роберт человек далеко не глупый и наверняка почувствовал, что ему поставили ловушку, но едва ли он мог позволить себе бросить открытый вызов такому могущественному вельможе, как Роберт Бомон. Ко всему прочему, второму бенедиктинцу явно была брошена приманка. Судя по выражению лица Герлуина, до него потихоньку это дошло, и он задумался.
- Милорд, - сказал субприор, усилием воли устранив со своего лица малейшие признаки торжества, - даже мирянину дано изрекать пророческие слова. Мой брат приор только что засвидетельствовал нам чудотворные способности святой Уинифред, а также то обстоятельство, что в Шрусбери не нашли никого, чтобы можно было утверждать, что именно этот человек унес с алтаря ковчег со святыми мощами. Так не будет ли слишком дерзким предположить, что святая Уинифред сама перенесла свои мощи в повозку, которая отправлялась в Рамсей? Да, в Рамсей, который столь бесцеремонно и безжалостно опустошен подлыми злодеями. Где еще в ней нуждаются более? Где еще ей творить свои чудеса, как не в разрушенном монастыре? Теперь совершенно ясно, что она покинула Шрусбери на повозке, которая везла пожертвования добрых людей в нашу оскверненную обитель. И если она сама собиралась в Рамсей, то осмелимся ли мы поступить против ее воли?
Сейчас граф столкнет их, рога в рога, словно двух оленей-самцов, напрягших мускулы для решающего натиска, дабы заставить соперника отступить. Сам же граф отвел себе роль примиряющей стороны, не показывая вида, что знает о надвигающемся столкновении.
- Я и не мыслил выдвигать какие-либо требования, - сказал он. - Как могу я разрешить эту загадку? Что ни говорите, но именно в Шрусбери привезли святую Уинифред из Уэльса, и именно в Шрусбери она творила свои чудеса и всегда была почитаема. Я не смею судить о таких вещах, но просто ищу выхода. Мои вопросы чисто риторические. Если святую Уинифред переместили руки человеческие, а я склоняюсь именно в этому, то тогда все ясно. Однако насколько нам известно...
- У нас есть все основания полагать, что эта святая избрала своим домом именно нашу обитель, - вмешался приор Роберт, закипая от возмущения. - Мы всегда относились к ней со всем почтением. Ее день - наш самый великий праздник, который отмечается ежегодно, равно как и особо благословен нами день внесения ее мощей в храм. Она излечила от хромоты нашего самого ревностного и набожного брата. С тех пор он стал ее особым почитателем и верным слугой. Я не верю в то, что по своей воле она покинула нас.
