Джери Пурнель - Бегство с планеты обезьян
Конгрессмен Бойд громко кашлянул.
— Да, мистер Бойд? — обратился к нему Хартлей.
— Господин председатель комиссии, последнее заключение не было принято единогласно, и это должно найти отражение в докладе, предоставляемом президенту. Обезьяны не могли рассматривать людей в одной категории с Животными, и я уверен, что не рассматривали… Они видели в людях прежних хозяев и мстили им.
— Мистер Бойд, — перебил Хартлей, — вы сможете представить свой собственный рапорт. Все желающие также это могут сделать. В основном же докладе есть указание, что третье положение не было принято единогласно, а формулировка его такова: комиссия не рекомендует применения каких-либо наказаний по отношению к шимпанзе Зире.
Хартлей перевернул страницу и продолжил чтение:
— Комиссия считает, что шимпанзе Зира и Корнелиус не представляют непосредственной угрозы человеческой расе, однако их потомство может таковой оказаться. Если их дети смогут скрещиваться с обычными обезьянами, то будущее, описанное Зирой и Корнелиусом, вполне может стать реальностью. Поэтому комиссия рекомендует предотвратить рождение ребенка Зиры и Корнелиуса, а также провести их стерилизацию, после чего они будут считаться опекаемыми Соединенных Штатов Америки и могут использоваться там, где их таланты найдут наилучшее применение, с обязательным учетом собственных желаний.
— Это все равно убийство, — сказал кардинал Макперсон. — Аборт — это убийство. Почему бы не дать ребенку родиться, а затем его стерилизовать тоже, если уж вам так неймется.
— Мы уже знакомы с вашими взглядами, ваше преосвященство, — сказал Хаслейн. — Я ценю вашу озабоченность. Пусть это дело останется на моей совести.
— На вашей совести и на совести ваших детей, так что ли, доктор Хаслейн? Однако Господь не позволит вам свалить свою вину на ваших потомков.
— Если вы закончили, — сказал Хартлей, — то я продолжу чтение. — Если данные рекомецдации будут приняты президентом США, то доктору Виктору Хаслейну предоставляется право выполнить рекомендации данной комиссии.
Хартлей оглядел присутствующих и спросил:
— Дополнения будут?
Ответом ему было молчание, и Хартлей сказал:
— Тогда я объявляю комиссию расформированной.
* * *Люис запарковал машину недалеко от дома Стефани. Она выбежала к нему. Они обнялись.
Несмотря на то, что Люис был очень рад ветрече, выглядел он расстроенным. Стефани заволновалась.
— Что-то не так? — спросила она.
— А что, видно?
— Да. Что случилось?
Люис рассказал ей обо всем, что произошло.
— Шимпанзе останутся жить, но то, что с ними сделают, это — ужасно…
— Они уже знают?
— Нет, — ответил Люис. — Но Хаслейн завтра им сообщит. Он с ума сошел от страха, эти шимпанзе для него — конец человеческой цивилизации.
— Люис, может, сообщить им заранее? Я думаю, будет лучше, если это сделаем мы, их друзья.
— Я думаю о том же, поэтому и пришел к тебе. Один я не смогу, ты поедешь со мной?
— Конечно.
— Тогда поехали быстрей. Ты же знаешь Хаслейна, он может и сегодня туда заявиться.
— Если это так срочно, то лучше поезжай один, а я буду через полчаса: сестра попросила посидеть с ее детьми, и нужно ее дождаться.
— Но эти полчаса могут оказаться роковыми! Хотя, что делать? Только ты все-таки поторапливайся. И еще, — Люис притянул к себе Стефани и поцеловал: — Помни, я тебя люблю.
— И я, — ответила Стефани, пытаясь улыбнуться, но в ее глазах стояли слезы.
Глава 18
— Вот сэр, встречайте вашу жену. Я знаю, вы очень волновались за нее, — сказал Томми Биллингз и оставил шимпанзе одних.
— Три дня! — воскликнул Корнелиус. — Я тут с ума сходил!
— Разве тебе не передавали, что со мной все в порядке? — спросила Зира.
— Конечно говорили, но после того, что они сделали, я им не верю. Варвары! Дикари! Делать уколы беременной женщине! Даже гориллы до такого не додумывались.
— Да, дорогой, — тихо сказала Зира. — Ты рад меня видеть?
— О да, конечно! Садись, тебе нельзя долго стоять.
Корнелиус взял Зиру за руки и подвел к креслу. Она села, не отрывая глаз от Корнелиуса, который в том же возбужденном состоянии ходил взад и вперед по комнате.
— Дикари! — поминутно повторял он.
— Я делала еще более ужасные вещи с людьми, — сказала Зира.
— Если бы мы раньше знали… Помнишь, полковник Тэйлор вначале тоже думал, что мы — дикари.
Корнелиус оглядел комнату.
— Они наверняка подслушивают нас.
— Ну и что? Они знают о Тэйлоре.
— Они заставили тебя рассказать о нем?
— Да. И о нем тоже. Теперь нам нечего скрывать.
— Животные!
— Знаешь, что я тебе скажу: я рада. Рада, потому что больше не надо ничего скрывать. Мы не можем жить ложью.
— Если мы вообще будем жить, — пробормотал Корнелиус. — Они ведь могут и убить нас.
— Чепуха. Они не такие уж дикари.
— Не знаю, — Корнелиус взял руку Зиры и приложил ее к своей щеке. — Сколько еще осталось?
— Неделя. Возможно меньше.
— Очень мало, а они так с тобой обращались. Варвары. Как они могли?
— Корнелиус, они не убьют нас?
В двери начали поворачивать ключ. Зира в ужасе замерла. Дверь медленно открылась и вошел Томми Биллингз.
— Время подкрепиться, — сказал он.
В руках у него был поднос с супом, соком и нарезанными фруктами.
— Пошел вон! — закричал Корнелиус.
— Эй! Так нельзя говорить.
— Я тоже не голодна, — сказала Зира.
— Ну хоть выпейте ваш сок, мэм. Вам необходимы витамины. Да и суп не помешал бы. Вам надо хорошо питаться, ради той маленькой обезьянки, что внутри вас.
— Будь ты проклят! — взревел Корнелиус.
Он вырвал поднос и запустил в лицо Томми.
— Что ты делаешь? — закричал тот.
Горячий суп ослепил Томми, и он, ничего не видя, неуклюже размахивал перед собой руками.
— Будь ты проклят! — опять повторил Корнелиус и, подняв поднос, ударил им Томми по голове.
— За что? — завопил солдат. — Что я сделал?
Он сделал шаг вперед и, поскользнувшись на пролитом супе, свалился на пол. Падая, Томми ударился головой о край стола.
— С ним все в порядке? — опасливо спросила Зира, глядя на неподвижное тело солдата.
— Конечно. Ты же знаешь, какие люди толстолобые. Так ему и надо. Никому не позволю так обращаться с моей женой.
— Он не шевелится.
— Он просто без сознания. Давай выбираться отсюда.
— Но, Корнелиус! Мы должны позвать…
