Путешествие на Луну (ЛП) - Ле Фор Жорж

— На том, что проданные вам планы Шарпа, принадлежат мне.

Шёпот удивления пробежал при этих словах по всему собранию.

— Это нужно доказать, — холодно заметил Фаренгейт.

— Извольте! — и Михаил Васильевич, прерывающимся от волнения голосом, описал недостойную проделку Шарпа.

— Если хотите, — закончил он, — я могу в точности рассказать вам содержание этих планов.

Американец утвердительно кивнул головой, и профессор, обратившись к присутствующим, начал:

— Вы знаете, господа, что, по законам Галилея, между всеми телами существует притяжение, прямо пропорциональное их массе и обратно пропорциональное квадрату расстояния. В виду этого всякий предмет, будучи брошен от земли, возвращается на ее поверхность, или же, если, например, мы пустим ядро с начальною скоростью в 8.000 метров, то оно успеет достигнут того пояса, где центробежная сила равна силе земного притяжения; в таком случае ядро не упадет никогда на Землю, но будет вращаться вокруг последней, как ее спутник… Все-таки, это ядро будет в сфере земного притяжения… Если бы Земля совершенно одна находилась в небесном пространстве, то этой сферы нельзя было бы даже никогда избегнуть, какую бы скорость мы не придали ядру, — причина очень проста: как бы громаден не был квадрат расстояния ядра от Луны, он никогда не будет и не может быть таким, чтобы притяжение равнялось нулю. Но дело в том, что при существующем устройстве Солнечной системы земное притяжение действует лишь в ограниченной сфере, за пределами которой начинается сфера притяжение других планет, прежде всего Луны. Отсюда, если мы захотим, чтобы наше ядро упало на Луну, необходимо сообщить ему такую скорость и силу движения, чтобы оно не только достигло пояса равновесия, но перешло его и попало в сферу притяжения Луны. Для этого, по моим вычислениям, ядру следует придать начальную скорость более 11.300 метров в секунду…

Пока Михаил Васильевич говорил это, американец справлялся в бумагах и время от времени утвердительно кивал головой.

— И вот, господа, продолжал старый учёный, — я задался мыслью, может ли человек произвести такую головокружительную скорость? — Результат был утвердительный. Для достижения предполагаемой цели мне необходимы были две вещи: пушка и взрывчатое вещество, способные бросить на 80.000 лье снаряд весом в 3.000 килограммов. Нужное взрывчатое вещество я открыл: "еленит", — так я его назвал, — состоит из смеси углеазотистых веществ, поташа и гремучего студня. Что касается пушки, то позвольте мне ее нарисовать!..

С этими словами старый профессор повернулся к большой черной доске и стал быстро чертить на ней странный эскиз, увидев который слушатели удивленно раскрыли глаза.

— Доказано, — продолжал Михаил Васильевич, рисуя, — что чем длиннее канал орудия, чем быстрее летит снаряд; кроме того, если бы во время движения ядра по каналу орудия, последнее могли бы снова зарядить и снова выстрелить, то скорость снаряда возросла бы еще более… Отсюда прямой вывод: чтобы пустить снаряд с наибольшей скоростью, надо взять орудие как можно длиннее и воспламенять в его канале последовательно несколько зарядов взрывчатого вещества…

Здесь оратор остановился на мгновение, чтобы перевести дух, и взглянул на Фаренгейта: тот сидел с бесстрастным лицом, уставившись в бумаги.

— Руководствуясь этой идеей, — снова начал профессор, — я придумал создать орудие следующего устройства… Ах, простите! Сначала я должен сказать вам, что мой снаряд для путешествия на Луну имел бы три с половиною метра в высоту и два метра в диаметре… Так орудие было бы в сорок раз длиннее диаметра снаряда, то есть имело бы восемьдесят метров в длину. Отлить его я предполагал из стали, по особому способу, более экономичному, чем Бессемеровский. Вес его был бы 600 тонн, на наш счёт 36 тысяч пудов. Но что самое главное, — так это я придумал к каналу орудия присоединить ряд камер, они обозначены на моем чертеже буквой С… Хорошо, не правда ли, г-н Фаренгейт.

Американец утвердительно кивнул головой, и Михаил Васильевич продолжал с торжествующей улыбкой:

— Эти камеры должны быть по моему плану стальными, в пятнадцать сантиметров толщины, чтобы выдержать страшное давление; их должно быть двенадцать, и каждая должна содержать пятьсот килограммов "еленита". На дне пушки я предполагал положить основной заряд из тысячи килограммов последнего. Все эти заряды должны быть соединены электрическим проводом… Когда все готово, пускают ток… Основной заряд воспламеняется и дает мгновенно миллион кубических метров газа… Затем, по мере того, как снаряд пробегает в стволе, взрываются заряды в камерах, прибавляя новую скорость к первоначальной, и в результате снаряд, вылетев из орудия, обладает скоростью двенадцати километров в секунду!..

Наэлектризованный собственным рассказом, старый ученый от волнения оборвал свою речь… Шумные аплодисменты раздались в зале… Через минуту Михаил Васильевич сделал жест, приглашая своих слушателей к молчанию.

— Я должен ещё добавить, — сказал он. — что, по моему плану, отливка орудия, приготовление "еленита" и выстрел должны происходить в южном полушарии, не южнее архипелага Гамбье, самое лучшее — на острове Питкерн, лежащем под 26° Ю. Ш. Вы понимаете, почему это необходимо? — во-первых, надобно найти такую точку на земном шаре, откуда орудие могло бы подходящим образом быть нацелено на Луну, а во-вторых, это место должно быть необитаемым, так как моментальное развитие нескольких миллионов кубических метров газа, конечно, разрушит всё вокруг орудия.

Сказав это, профессор замолчал, потом через минуту спросил:

— Ну-с, г-н Фаренгейт, так ли я передал содержание купленного вами проекта? Американец встал.

— Я должен объявить вам, господа, — сказал он, обращаясь к собранию, — что планы г-на Шарпа вполне сходны с тем, что вы сейчас слышали.

Михаил Васильевич испустил радостный крик и, бросившись к Фаренгейту, стал горячо пожимать его руку, повторяя:

— Ах, благодарю вас, благодарю вас!

— Но что же вы теперь намерены делать? — спросил сэра Джонатана Сломка. При этом вопросе американец пожал плечами.

— Что делать? — повторил он. — Что же вы хотите, чтобы я сделал?

— Но, мне кажется, при доказательствах, представленных профессором Осиповым… — начал молодой инженер. Фаренгейт прервал его жестом.

— Я уже имел честь объяснить почтенному собранию, — холодно проговорил он, — что состою представителем компании для эксплуатации лунных копей, с основным капиталом в пятьсот миллионов долларов. Из этой суммы мы уже истратили шесть миллионов на покупку планов Шарпа и предварительные изыскания и потому… вы понимаете? — мы прежде всего народ практичный, в глазах которого личное чувство ценится мало.

— То есть? — упавшим голосом спросил Михаил Васильевич.

— То есть, находя странным ваше глубокое знание проекта профессора Шарпа, я, однако не вижу в этом ничего, что помешало бы нам осуществить этот проект. Мы заплатили, мы владельцы и вправе употребить, как хотим, нашу собственность.

Услышав этот ответ, несчастный старик почувствовал, словно громадная тяжесть ударила его по черепу… Потеряв сознание, он без движения упал на кресло.

ГЛАВА XIV

Когда Михаил Васильевич пришел в себя, то почувствовал, что лежит в постели; пузырь со льдом находился на его голове, а ноги горели от горчичников.

Возле постели с беспокойным видом сидела Леночка, а в ногах кровати расположился Гонтран, углубившийся в чтение какой-то книги. Судя по лихорадочному румянцу на щеках молодого человека и блестящим глазам, книга его сильно интересовала.