Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!
— Мы не… что?
— Занам естественная смерть неведома, хотя их можно убить. Точнее, была неведома до вчерашнего дня. Дело в том, что двое из нас умерли.
— Двое из нас? A-а, понятно.
— Да-да, двое из нашего зверинца. Потеря, сами понимаете, невосполнимая. Заны надеялись, что эта забава надолго, но мы, по их меркам, живем всего минуту-другую.
— Вы хотите сказать, что они не знали, сколько мы живем?
— Именно, — кивнул Уолтер. — Один из занов сказал мне, что ему семь тысяч лет, так вот, по их понятиям он еще юноша. Кстати, у них, как и у нас, два пола, но воспроизводятся они, надо полагать, раз в десять тысяч лет или около того. Вчера они узнали, как быстротечна наша жизнь, и это их до печенок проняло, если у них, конечно, есть печенки. Похоже, они решили содержать животных попарно и сохранить если не особей, то хотя бы вид.
— Вот, значит, в чем дело! — вспыхнула Грейс Эванс, вскакивая. — Ну, если вы надеетесь… если эти твари надеются…
Она метнулась к двери.
— Дверь заперта, — спокойно сообщил Уолтер Филан. — Но вам не стоит беспокоиться. Возможно, они и надеются, но не я. Можете не говорить, что не согласились бы, даже будь я последним мужчиной на Земле. Сейчас это прозвучит трюизмом.
— Они что, так и будут держать нас в этой комнатенке?
— Почему же «комнатенке»? Места здесь хватает, как-нибудь устроимся. Спать я могу вот в этом кресле. И запомните: я согласен с вами по всем пунктам. Не говоря уже о чувствах, пусть лучше люди вымрут напрочь, чем будут жить в зверинце.
— И на том спасибо, — ответила она.
Глаза ее гневно сверкнули, но Уолтер понял, что ярость эта адресована не ему.
«Как она похожа на Марту!» — подумал он и произнес с улыбкой:
— Впрочем, если вы передумаете…
Тут ему показалось, что Грейс сейчас залепит ему пощечину, но она лишь тихо сказала:
— Настоящий мужчина на вашем месте уже придумал бы, как… Вы ведь сказали, будто их можно убить.
— Наших-то хозяев? Можно. Все это время я наблюдал за ними и сделал кое-какие выводы. Пусть даже с виду они совсем другие, но у них сходный с нашим метаболизм — есть пищеварение и кровообращение. Мне кажется, они уязвимы в той же степени, что и мы.
— Но вы же говорили…
— Различия, конечно, тоже есть. Люди стареют, а заны, похоже, нет. Может быть, какие-то железы обновляют клетки их организмов. У людей клетки тоже обновляются, но медленно. А у занов, должно быть, эти железы работают интенсивнее.
— Да, возможно, — ответила она. — А вот боли они, по-моему, не ощущают.
Вот на это Уолтер и надеялся.
— С чего вы взяли? — с деланным равнодушием осведомился он.
— Я нашла кусок проволоки и натянула у порога. Зан запнулся, и проволока порезала ему ногу.
— До крови?
— Да, но он, что называется, и бровью не повел. Никаких эмоций; он просто снял проволоку и ушел. А когда вернулся — это было через пару часов, — порез уже зажил, остался только чуть заметный шрам.
Уолтер задумчиво покивал.
— Эмоций у них никаких, это верно. Даже если я убью одного из них, со мной, скорее всего, ничего не сделают. Просто станут осторожнее, а пищу будут подавать на вилах, как хищнику, который слопал смотрителя.
— А сколько их? — спросила женщина.
— На корабле их сотни две, а вообще, конечно, куда больше. Наверное, у этого корабля было задание очистить планету для заселения занами.
— Что ж, задание они выполнили на «отлично»…
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Уолтер.
Вошел зан.
— Хэлло, Джордж.
— Хэл-ло, У-ол-тер.
Обычные приветствия.
«Интересно, это тот же зан?» — подумал Уолтер Филан.
— Чем обязан?
— Е-ще од-но жи-вот-но-е не про-сы-па-ет-ся. Малень-ко-е, по-кры-то-е ме-хом… Вы на-зы-ва-е-те е-го лас-ка.
— Я тебе уже говорил: такое случается сплошь и рядом. Старуха Смерть, помнишь?
— У-мер-ло не толь-ко жи-вот-но-е. Се-го-дня ут-ром у-мер о-дин зан.
— Что поделаешь… — пожал плечами Уолтер. — Привыкайте, если уж собрались здесь жить.
Зан промолчал, но уходить явно не собирался.
— Что еще? — спросил Уолтер.
— Что де-лать с лас-кой? То же са-мо-е?
— Попробуйте. — Уолтер снова пожал плечами. — Иногда это помогает.
Зан повернулся и вышел.
— Стоит попытаться, Марта, авось получится.
— Марта? Меня зовут Грейс, мистер Филан. Что получится?
— А меня зовут Уолтер. Привыкайте, Грейс. Видите ли, вы здорово напоминаете Марту, мою покойную жену.
— Так что же у вас получится? И что имел в виду зан?
— Завтра узнаете… — таинственно молвил Уолтер.
Так она из него ничего и не вытянула.
Кончился третий день вторжения занов.
Четвертый день стал последним.
На этот раз зан явился около полудня. Он долго стоял в дверях, не говоря ни слова. Следовало бы, конечно, его описать, но в земных, языках для этого просто нет слов.
— Мы у-ле-та-ем, — сказал он наконец. — Так ре-шил об-щий со-вет.
— А что, умер еще кто-то из ваших?
— Да. Э-той ночь-ю. Зе-мля — пла-не-та смер-ти.
— И по вашей милости тоже. На ней жили миллиарды живых существ, а осталось, не считая нас, всего двести тринадцать. Извините, но больше мы вас не приглашаем.
— Что мы мо-жем сде-лать для вас?
— Откройте нашу дверь — но только нашу! — и улетайте поскорее. Обо всем остальном мы позаботимся сами.
Зан повернулся и вышел.
— Ничего не понимаю. — Грейс смотрела на Уолтера круглыми глазами. — Что?..
— Подождите… — ответил он. — Пусть сперва они улетят. Я хочу на всю жизнь запомнить это.
Ждать ей пришлось недолго, всего несколько минут. Уолтер улыбнулся и плюхнулся в кресло.
— В райском саду, — сказал он, — была змея, с нее и начались все людские беды. Но недавно другая змея искупила вину своей прародительницы. Обычная гремучая змея.
— Вы имеете в виду, что те два зана умерли из-за нее?
— Именно, — кивнул Уолтер. — Когда они показали мне животных, которые «не просыпаются», оказалось, что одно из них — гремучка. Тут-то у меня и блеснула идея. Похоже было, что заны ничего не знают о ядовитых змеях. Возможно, они водятся только на Земле. Я надеялся, что их метаболизм схож с нашим и змеиный яд окажется смертельным и для них. Попытаться стоило, а терять мне было нечего. И вот видите, получилось!
— Но со змеей-то вы как договорились?
Уолтер рассмеялся.
— Я поведал им про любовь. Они ни о чем таком слыхом не слыхивали. Им очень хотелось сохранить свой зверинец, чтобы успеть изучить. Я им наплел, что животное, оставшись без пары, непременно погибнет, если его не ласкать. Ну и показал им, как это делается. Показал на овдовевшей домашней утке, а про змею сказал, что и с нею надо так же: прижимать к груди и гладить.
