Тэд Уильямс - Город золотых теней
— Приветствую вас в зале Совета великого города Темилюна. — Атаско благословляющим жестом простер к ним руки, и гости начали рассаживаться вокруг стола. — Я знаю, вы пришли из дальних мест и по самым разным причинам. Мне хотелось бы поболтать с каждым из вас на досуге, но, к сожалению, у нас нет для этого времени. Однако надеюсь, что вам все же удалось полюбоваться тем или иным кусочком моей симуляции. О-о! Она многое может предложить любознательному и заинтересованному туристу.
— Ради Бога, — проворчала под нос Рени. — Кончай этот треп!
Атаско замолчал, словно услышал ее, но выражение его лица было скорее ошеломленным, чем раздраженным. Он повернулся и что-то прошептал своей жене. Та ответила ему таким же невнятным шепотом.
— Я не уверен, что смогу пообщаться с вами, — сказал он громко. — Тот, кто созвал всех вас, будет здесь с минуты на минуту.
Блестящий сим-робот, который уже не раз привлекал к себе внимание Рени, поднялся с кресла. Его замысловатая броня ощетинилась острыми как бритва выступами.
— Шоу для дурачков, — произнес Очкарик, высокомерно растягивая слова. — Я не растрачиваю свое время на подобные глупости. Прощайте. Мне пора.
Он сделал серию жестов и пошевелил хромированными пальцами. Когда у него ничего не получилось, Очкарик ошеломленно осмотрел собравшуюся публику. Прежде чем кто-то успел прокомментировать его неудачу, рядом с четой Атаско вспыхнул желтоватый свет. Несколько гостей вскрикнули от удивления.
Сияние угасло, и сбоку от Боливара Атаско проявилась безликая человекоподобная фигура белого цвета. Казалось, что кто-то вырезал ее на ткани мироздания.
Рени тоже вскрикнула при появлении белого призрака — но не от удивления. «Я видела его раньше! Во сне? Нет, в клубе — в „Мистере Джи“».
Почти забытое воспоминание выплыло на поверхность, и перед глазами пронеслись последние моменты ее пребывания в глубинах ужасного клуба. Не это ли существо… помогло ей тогда? Все было смутным и неясным. Она повернулась к Ксаббу в поисках подтверждения, но бушмен смотрел только на белую фигуру. Мартина, сидевшая рядом с ним, выглядела совершенно ошеломленной, словно она вновь потерялась в темном лесу.
Даже Атаско был удивлен необычным появлением.
— Э-э… Это… Это вы, Селларс?
Верхняя часть пустого пространства повернулась, осматривая комнату.
— Так мало, — печально произнес мужской голос.
Рени почувствовала, как волосы на ее затылке встали дыбом, — она действительно слышала этот высокой, почти женский баритон в том памятном саду «Мистера Джи».
— Нас так мало, — продолжил голос. — Только двенадцать, включая наших гостеприимных хозяев. Но я рад, что кто-то вообще оказался здесь. У вас, наверное, много вопросов…
— Будьте уверены, они у нас есть, — громко перебил его тот, кого Мартина назвала Сладким Уильямом. — Он говорил с театрально преувеличенным акцентом на диалекте северной Англии. — Кто вы такой, черт бы вас побрал? И что, во имя преисподней, тут происходит?
Пустое лицо ничего не выражало. Но Рени показалось, что она уловила иронию в тихом ответе.
— Как вам уже сказал мистер Атаско, меня зовут Селларс. Подобно многим из вас, мне приходится скрываться, но это имя больше не является секретом. Что же касается остальных ваших вопросов, молодой человек…
— Я бы попроси-и-ил! Обращайтесь ко мне в соответствии с симом, уважаемый.
—… То я постараюсь ответить на них как можно точнее. Но поскольку это невозможно сделать в двух словах, я прошу вас сохранять терпение.
— Ага! Затыкаете нам рот, — съязвил Сладкий Уильям, но махнул рукой, позволяя Селларсу продолжать.
Ксаббу спрыгнул с кресла и в поисках более удобного места вскарабкался на стол рядом с Рени.
— Я в каком-то смысле специалист по перемещению информации с места на место, — начал Селларс. — Базы данных исследуются многими людьми и по разным причинам — например, сбор информации о финансовых рынков с целью обогащения или изучение метеорологических параметров для предсказания погоды. Но мои прикладные интересы касаются только самих сообщений, а не их содержания. Меня волнует сам феномен, а не его проявления.
Рени заметила, что Мартина застыла в кресле, прислушиваясь к словам Селларса. Но ее отрешенный взгляд все так же блуждал по сторонам.
— Фактически, — продолжал Селларс, — мой интерес, который собрал нас сегодня в этом дворце, поначалу был чисто созерцательным. Что-то похожее на то, как поэт исследует путь воды, ее всплески и круговороты, оставаясь за гранью практических интересов слесаря-водопроводчика. Я был пленен теми поразительными узорами, в которые сплетались информационные потоки — они двигались, собирались в узлы и вновь неслись в различных направлениях. Но даже поэт может заметить засорившийся патрубок и переполненную раковину, из которой льется вода. Вот и я наткнулся на большие и странные соединения потоков, не соответствовавших принятой карте информационной сферы.
— А какое отношение это имеет к нам? — спросила женщина, вошедшая в зал вместе с Кван Ли.
Ее английский был мягким и безударным. Рени решила, что это какой-то дефект программы автоматического перевода.
Селларс вежливо помолчал.
— Проследив мой путь, вы поймете причины своих собственных путешествий. Прошу вас, выслушайте меня. Обещаю, что после этого каждому из вас будет предоставлена возможность выбора — остаться здесь или навсегда покинуть сеть Иноземья.
— Вы хотите сказать, что мы не пленники? — спросила женщина.
Пустое пространство, воплощавшее Селларса, повернулось к Боливару Атаско.
— Пленники? Что вы им такое рассказали?
— Просто некоторые полицейские неверно истолковали мое желание видеть всех вновь прибывших во дворце, — торопливо ответил бог-царь. — Иногда я бываю неточным в своих приказах.
— Вот так сюрприз, — сказала его жена.
— Нет, уважаемые гости, никто из вас не пленник, — заверил Селларс. — И я знаю, как нелегко вам было пробраться сюда.
— Только не мне, — прочирикал Сладкий Уильям, обмахиваясь рукой в черной перчатке.
Его слова переполнили чашу терпения Рени, и она вскочила на ноги.
— А может быть, вы заткнетесь, сударь! Почему кто-то не может просто сидеть и слушать? Там, в РЖ, погибло много людей! Другие находятся на грани смерти! И я хочу узнать, что по этому поводу скажет Селларс!
Она хлопнула ладонью по столу и посмотрела на Сладкого Уильяма, который сжался в своем кресле, как мокрый паук. Кружева на его одеянии задрожали.
— Будь по-вашему, царица амазонок, — сказал он, расширив глаза в шутливом испуге. — Я закрываю свой роток на замок.
