Эллис Питерс - Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)
Перепачканные, усталые и испуганные ребятишки поняли наконец ужасную правду и, тесно прильнув друг к другу, как жмутся в норе перепуганные лисята, чуя опасность, уставились на монаха. От напускной взрослости не осталось и следа - они вновь превратились в смертельно перепуганных детей.
- Он же ничего не знал! - вскричал Эдви. - Люди шерифа сказали только, что Бонел умер, убит. А когда Эдвин убежал, в доме остались только свои. Он и видеть не видел никакой куропатки...
- Да знал я про куропатку, - вмешался Эдвин, - Олдит сказала. Но какое мне было до нее дело? Если я чего и хотел, так поскорее убраться оттуда...
- Тише, тише, не кипятись! - ворчливо буркнул Кадфаэль. - Меня-то убеждать нечего. Я все проверил на свой манер, и то, что мне нужно, выяснил. Не тревожьтесь: я на вашей стороне, потому что знаю, - вам не в чем раскаиваться.
Пожалуй, это было слишком сильно сказано, ибо всякий человек не без греха, но теперь монах был убежден, что у этих двоих на совести лишь обычные проделки проказливых юнцов. Необходимости присматриваться к юношам, выискивая признаки обмана или вины, у Кадфаэля больше не было, и он вспомнил о кое-каких насущных потребностях.
- Сдается мне, мальцы, что все это время вы не ели. Один-то, я точно знаю, пообедал не больно сытно.
Оба паренька были до того поглощены своими тревогами, что не замечали голода. Однако сейчас, поняв, что у них появился союзник, - пусть его возможности и не беспредельны - и убежище, хотя бы и временное, приятели вдруг почувствовали себя голодными как волки.
- Есть тут у меня овсяные лепешки, я их сам пек, и кусочек сыра найдется, и яблоки. Подкрепитесь как следует, а я тем временем пораскину мозгами. Тебе, Эдви, лучше всего будет вернуться поутру домой - как только откроют ворота. Ты постарайся прошмыгнуть как-нибудь незаметно и сделай вид, что вовсе не отлучался из города, ну разве что по обычным надобностям. И никому ни слова, кроме тех, в ком ты вполне уверен.
Монах понимал, что мальчик обязательно поделится с родителями, чтобы вся семья сплотилась для защиты Эдвина.
- Но вот твой приятель - это совсем другое дело.
- Ты не бросишь его? - заволновался уминавший овсяную лепешку Эдви.
- Ни в коем случае.
Хотя, наверное, надо было бы убедить паренька добровольно отдаться в руки правосудия, твердо отстаивать свою невиновность и верить в справедливость закона. Монах так бы и сделал, когда бы сам свято верил в непогрешимость людского суда. Но как раз такой веры у Кадфаэля и не было. Властям нужен виновный, сержант уверен в том, что идет по верному следу, и нетрудно предвидеть, что переубедить его будет совсем нелегко. Выслушав доводы Кадфаэля, он скорее всего отмахнется - дескать, малец наплел с три короба, а старый дуралей и уши развесил.
- Домой я идти не могу, - пробормотал Эдвин, мрачного выражения его лица не скрывало даже то, что одна щека была оттопырена яблоком, а на другой красовалась свежая царапина. - И к матушке тоже. У нее и без того беспокойства хватает.
- Сегодня ночью вы оба можете остаться здесь, заодно и огонь в моей жаровне поддерживать будете. Под лавкой есть одеяла, вам будет тепло, и до утра никто вас не побеспокоит. Но днем сюда частенько заглядывают, так что придется спровадить вас отсюда с утра пораньше. Один отправится домой, а другой... Что ж, будем надеяться, что укрываться тебе надобно будет лишь несколько дней. А коли так, лучше оставаться неподалеку, вряд ли тебя будут искать в аббатстве.
Монах умолк и призадумался. Хорошо бы спрятать парнишку на сеновале над конюшней. Там хоть не замерзнешь: в солому можно зарыться, да и от лошадок тепло идет. Правда, сейчас, перед праздником, понаехала такая прорва народу, снуют туда-сюда, а к тому же многих слуг наверняка отошлют спать на сеновал, к лошадям поближе. Но есть и еще одно место, за монастырскими стенами, где аббатство проводит конские ярмарки. Там ведь тоже есть сарай с сеновалом, принадлежит он обители, но пользуются им и купцы во время конских торгов. Сейчас там пусто, на чердаке полно сена и соломы, так что вполне можно скоротать ночку-другую. Да и случись что непредвиденное, удрать оттуда все-таки полегче будет. Хотя не приведи Господи, чтобы до этого дело дошло!
- Есть у меня на примете одно местечко. Отправлю тебя туда на рассвете. Еда и питье у тебя будут, но, парень, придется тебе набраться терпения и сидеть тихо, как мышка.
- Лучше уж там сидеть, - пылко заявил Эдвин, - чем угодить в лапы к шерифу. Спасибо тебе, брат. Но только... дальше-то что, как я из этого выпутаюсь? Не могу же я прятаться там вечно!
- Приятель, - наставительно произнес Кадфаэль, - есть только один способ выпутаться из этой передряги. Надо дознаться, кто настоящий убийца. Сам-то ты вряд ли сумеешь это сделать, придется тебе положиться на меня. А для меня это - дело чести, я взялся за него и доведу до конца. Ну а теперь мне пора идти, а то в церковь не поспею. Поутру, до заутрени, я наведаюсь и помогу тебе выбраться отсюда.
Брат Марк исполнил просьбу: свернутая ряса лежала под лавкой Кадфаэля. Поднявшись за час до того, как должны были звонить к заутрене, монах надел рясу под свою собственную, вышел из кельи и по черной лестнице через церковь пробрался во двор. Зимой рассветает поздно, а эта ночь была к тому же безлунной и облачной, царила полная тишина, и двор был пуст. Для Эдви представилась прекрасная возможность улизнуть из обители через церковь тем же путём, каким он и пришел, а там пробежаться по холодку через мост и прошмыгнуть в город, как только откроют ворота. Паренек знает Шрусбери как свои пять пальцев, для него не составит труда незаметно добраться до дома, даже если за мастерской и следят.
Что же до Эдвина, то, напялив черную рясу и капюшон, он вполне сойдет за скромного послушника. Паренек напомнил Кадфаэлю брата Марка в то время, когда тот был новичком, всего остерегался и не ждал от навязанной ему стези ничего хорошего: та же напряженная походка, судорожно сцепленные руки в широких рукавах рясы, постоянно настороженный и испуганный взгляд. Но была и разница: Эдвин отчасти воспринимал это как игру. Несмотря на грозящую опасность, он не мог не радоваться захватывающему приключению. Хватит ли парнишке благоразумия и выдержки, чтобы сидеть в укрытии не высовываясь? Не поддастся ли он искушению выбраться наружу и поболтаться по окрестностям? Лучше об этом не думать, решил Кадфаэль.
Бок о бок они прошли через крытую аркаду и церковь, вышли за стены обители через приходскую дверь и свернули направо, в сторону от сторожки. Вокруг по-прежнему было темно и тихо.
- Эта дорога ведет на Лондон, да? - прошептал Эдвин из-под надвинутого капюшона.
- Верно. Но не вздумай воспользоваться ею, даже если - не дай Бог тебе придется бежать. К часовне Святого Жиля наверняка вышлют патруль. Так что затаись и будь тише воды, ниже травы. Мне всяко потребуется несколько дней, чтобы выяснить, что можно предпринять.
