Терри Карр - Повелитель войн Кор
- Они что-то делали с ней, когда внесли меня сюда. Я думаю, что это действительно связано с Пришельцами. Но они, кажется, не осознают того, что это всего лишь машина - они становятся перед ней на колени и произносят что-то вроде не то молитв, не то заклинаний. Это звучит так странно, особенно если учесть особенности их языка - эти высокие, тонкие голоса, многократно повторяемые эхом...
- Они взяли тебя в плен?
- Да. Мне кажется, что они хотят удержать вас подальше от Храма, пока сами готовятся напасть на вас.
- Готовятся к чему?! - Райнасон резко встал и посмотрел в сторону города; однако никакого движения там не наблюдалось.
- Я знаю... это просто невероятно. Ли, они не осознают того, что делают. Хорнг сказал через автопереводчик, что они собираются выгнать нас с этой планеты, затем восстановить свои города и снова вооружиться. Это как-то связано или с Кором, или с Пришельцами. Изменились приказы. Они думают, что если им удастся выгнать нас с планеты хоть на какое-то время, они смогут восстановить свою мощь до такого состояния, что смогут предотвратить все дальнейшие высадки.
- Этот приказ поступил из машины?
- Да. Тогда, раньше, была допущена ошибка, и Хорнг понял это после того, как ты утром вступил с ним в контакт. Пришельцы, или Кор, или кто там стоит за всем этим на самом деле, переоценили нас.
- Тогда - возможно, но не сейчас. Они идут на самоубийство, прокомментировал эту информацию Райнасон.
- Я пыталась им это разъяснить. Но машина говорит противоположное. Ли, как ты думаешь, это действительно связано с Пришельцами?
- Если бы это было так, - медленно сказал Райнасон, обдумывая ситуацию, - то Пришельцы не направили бы на нас хирлайцев без какой-либо помощи со своей стороны. - Он подумал минуту; из рации постоянно доносились звуки атмосферных разрядов.
- Возможно, они делают еще одну ошибку, - сказала Мара. - Я уверена, что то, что они сообщили Пришельцам, неправда - они считают себя такими же сильными, какими были раньше. Но их глаза... их глаза выражают страх. Я вижу это.
- Они понимают то, что ты мне сейчас говоришь? - спросил ее Райнасон.
- Нет. Ли, я даже не уверена, что они понимают, что такое радио. Возможно, они думают, что я ношу с собой портативный алтарь. - В ее голосе появились истерические нотки. - Это... как бы тебе сказать... Это религия, Ли! Просто религия!
- Мара! Успокойся! Успокойся! - Он подождал немного, пока снова не послышался ее голос, теперь уже более спокойный:
- Извини, пожалуйста... это потому что они такие...
- Не обращай внимания. Сиди там спокойно. Мне кажется, что я знаю, как туда проникнуть - одному. - Сказав это, он выключил микрофон.
Райнасон встал и тряхнул плечами, как бы сбрасывая накопившееся в мышцах напряжение. Затем повернулся к Маннингу:
- Большей части вашей команды потребуется еще некоторое время, чтобы дойти сюда. Поэтому вы не можете начинать штурм прямо сейчас. Я попытаюсь вызволить оттуда Мару, пока не началась драка.
- А если они тебя захватят? - спросил Маннинг. - Я не могу слишком долго откладывать наступление - возможно, ты был прав, когда говорил, что им помогают Пришельцы. Чем скорее мы с ними покончим, тем лучше.
Райнасон измерил его холодным взглядом:
- Вы слышали, что сказала Мара. Мы возьмем их без труда. К тому же, вы не можете атаковать их, пока там Мара. Или вы считаете, что это возможно?
- Ли, я ведь тебе уже говорил - я не имею права рисковать. Если в этом замешаны Пришельцы, то дело пахнет керосином. Ты, конечно, можешь идти туда, если тебе угодно, но мы не можем позволить себе отложить штурм больше чем на полчаса; и эти полчаса как раз в твоем распоряжении, чтобы выбраться оттуда.
Райнасон спокойно выдержал его взгляд, затем коротко кивнул:
- Хорошо.
Затем он развернулся и направился в тень нависавшей над ними горы - в направлении древнего города другой расы разумных существ.
Добравшись до стен крепости, Райнасон старался оставаться в тени. Хирлайцы были огромными и сильными, поэтому физическая борьба с ними, естественно, исключалась. Но на него работало несколько важных факторов: он был относительно невелик ростом, и поэтому хирлайцам было труднее его заметить; он был более проворен, чем эти старые, излишне спокойные инопланетяне. И что было самым главным, он знал этот город, эту крепость и этот Храм почти так же хорошо, как и они.
Возможно, даже лучше, чем они, если принимать во внимание стоявшую перед ним цель. Потому что, пока его память сливалась с памятью Теброна, он был не только Теброном, но и Райнасоном, землянином по происхождению. Все-таки, какой-то частью своего сознания он был начеку и все фиксировал... слышал, например, как бы вдалеке выкрики Хорнга, пытался постичь устройство Алтаря Кора. Он заметил и другие важные вещи, когда смотрел глазами Теброна - пока древний воин Хирлая брал штурмом город-крепость, внутри него находился наблюдатель, отмечавший про себя: землянин прошел бы здесь незамеченным; вон там можно спрятаться в местах, куда хирлайцы из-за своих размеров не доберутся.
Наконец он дошел до основания стены, где голые скалы подпирали плоские выветрившиеся камни. Здесь его не могли заметить; сюда не мог попасть луч дезинтегратора, на вершине стены не было видно хирлайцев, которые пытались бы следить за ним. Он оперся о камень и посмотрел вверх.
В этом месте стена была более высокой, чем в том секторе, который выходил на Равнину. К тому же, здесь она была более массивной. По-видимому, никто никогда даже и не пытался штурмовать город в этом месте, поскольку оно было слишком хорошо защищено. Но стена эта была построена в расчете на нападение тяжелых, неуклюжих хирлайцев; к счастью для Райнасона, человеку было под силу одолеть ее. Выступы в камнях не были, конечно, идеальными, но все же на них можно было забраться. Главное, что хирлайцы, уверенные в неприступности этой части крепости, вряд ли охраняли ее вообще.
Рассмотрев внимательно стену с площадки, на которой он находился, Райнасон быстро выбрал маршрут движения и стал карабкаться. Стена была плоской, но покрытой мелкими трещинами; Райнасон просовывал пальцы в щели и медленно подтягивался, помогая себе ногами, когда ему удавалось найти хоть какую-то опору. Это было тяжелым и небезболезненным делом; дважды он терял опору и держался до тех пор, пока не обретал возможность вновь цепляться за камень сбитыми в кровь пальцами. Его одежда насквозь промокла от пота; ветер, дующий с Равнины, наталкивался на стену и холодом прокатывался по его мокрой спине. И все же его лицо хранило выражение холодного упорства, и хотя вздохи были прерывистыми и тяжелыми, это были единственные звуки, которые он издавал.
