Артем Колчанов - Путь к Золотистой
– Ну а имя-то у тебя есть? Или опять скажешь, что машине не положено иметь имени?
Из динамиков донесся тяжёлый и такой человеческий вздох:
– Вообще-то так, не положено, только номер, да ещё должность, всё прочее не более чем прозвища. Но я не буду против, если ты будешь называть меня Рэем.
– Хорошо, Рэй, так и буду тебя называть. Долго ли нам ещё лететь?
– Я не стал сбрасывать скорости, пока пространство перед нами относительно чисто. Лететь нам осталось двадцать два дня по собственному времени. Это недолго, пройдёт чуть больше трёх недель, и мы войдём в систему Золотистой.
– Откуда Рикст взял это название?
– Это он придумал, неплохо звучит, красиво. И, самое главное, похоже.
– В прошлый раз ты называл её по номеру в каталоге. Сухо и скупо, а сейчас называешь красочно и немного романтично, по-человечески.
– Просто тогда тебе отвечал ЦНЛ, а не Рэй.
– А разве Рэй не ЦНЛ?
– Сам же говорил, что тебя это слово коробит, а сейчас снова обзываешься.
– Ну, ладно, ладно, больше не буду. Мир?
– Мир, - ответил Рэй спокойно.
– Рэй, а почему у тебя мальчишеский голос?
– А что, разве это тебе не нравится? Тогда можно сменить голос, для меня это нетрудно.
– Нравится, нравится, - поспешно сказал я, - но всё-таки почему?
– А потому, что я младше тебя. Мне всего лишь тринадцать лет. Только тринадцать лет прошло с тех пор, как я появился на свет и осознал своё я, то, что я существую и живу.
– Рэй, вчера ты обещал мне, что расскажешь о себе.
– Что, прямо сейчас?
– А почему бы и не сейчас?
– Вот что, Вик, вид рубки не располагает меня к такому рассказу.
– Может быть тогда лучше в каюте?
– Пожалуй, что и в самом деле лучше. Погоди, Вик, я расскажу тебе всё, но только при одном условии.
– Каком условии?
– Сначала ты сам мне всё расскажешь о себе.
– Мне показалось, что ты и так обо мне всё знаешь.
– Это тебе только показалось. Всё, что я о тебе знаю, это: во-первых, сухие официальные данные из информатория Дивера, во-вторых, то, что я подсмотрел и подслушал уже в то время, когда ты был здесь, на "Игле".
– А ты что, всё видишь и слышишь, ну то, что здесь, на звездолёте происходит?
– Только в тех помещениях, где установлены микрофоны и видеокамеры внутрикорабельной связи. Исключением является капитанская каюта.
– А когда я нажал голубую клавишу, то и без исключений?
– Ну не мог же я тебя без присмотра оставить… Не бойся, Вик, личная жизнь любого человека останется тайной, таково мое правило. Из моей памяти без моего желания практически ничего невозможно извлечь.
– А я, Рэй, и не боюсь, - сказал я, поднимаясь с кресла, - мне вроде бы нечего скрывать. Я иду в каюту.
– А я уже там, - ответил кибермозг и заразительно засмеялся чистым и звонким, таким настоящим мальчишеским смехом.
В каюте я сел прямо на заправленную кровать и привалился спиной к прохладному пластику стены-переборки:
– Рэй, ты меня слышишь?
– И слышу и вижу, связь ты ещё вчера включил и не отключал.
– А почему тогда я тебя не вижу? Ты что, везде что ли?
– Можно и так сказать. Себя я, конечно, могу показать, но не буду, не то ты хочешь сейчас увидеть.
Настаивать я не стал. Он сказал правду, я и в самом деле не хотел увидеть мигающую индикаторами и набитую кристаллосхемами коробку. Я хотел увидеть живое человеческое лицо. Уж как-то проще человеку считать своего собеседника таким же человеком, как он сам. И если он только голосом человек, то изображения и не нужно. Пусть это будет словно бы разговор по испорченному видеофону.
– Ну что, мне начинать рассказывать?
– Если готов, то начинай.
– А ты готов слушать?
Ответом была только лёгкая усмешка, которая впрочем, сказала мне всё. Я закрыл глаза, вспоминая свою жизнь, и начал. Рассказывал долго, даже очень долго, и настолько подробно, насколько вообще мог. Сначала рассказал о своём детстве на зелёном и живом Дивере. Наверно до этого момента у меня никогда не было возможности всё рассказать, да и не было подходящего слушателя. Рассказав о детстве, я уже собрался начать рассказ о диверианском скачке, нашей всепланетной трагедии, но Рэй меня прервал:
– Вик, рассказ может немного подождать. А тебе пора обедать. Ты же человек, а человек должен нормально и вовремя питаться.
Я согласился и отправился в столовую, где Рэй, как оказалось, приготовил для меня полновесный обед. Причём в таком количестве, что я не справился. Но Рэй тут же пошутил, что это не беда и что утилизатор справится с остатками обеда ничуть не хуже меня. Тогда я отправил тарелки в приемник утилизатора и снова пошел в каюту. Рэй не покидал меня всё это время. Его голос перекидывался из одного динамика в другой, которые оживали в стенах всех коридоров и переходов, по которым я шёл.
И снова, до самого вечера, я рассказывал. Рэй почти не перебивал меня. Он внимательно слушал, или, по крайней мере, мне так казалось. Тогда я так мало знал о структуре личности этого существа, которое называл Рэем. Ведь в это же самое время он непрерывно исполнял функции корабельного кибермозга: следил за окружающей обстановкой, контролировал работу всех без исключения систем корабля и, кроме того, он мог делать одновременно с этим ещё много чего другого, и это не было бы заметно. Вечером я рассказал о последних днях нашей жизни на Дивере. О нашей с Серёжкой вылазке к солнцам. О встрече с капитаном Рикстом. Когда же рассказ был закончен, Рэй снова, так по-человечески, многозначительно вздохнул и сказал:
– А ты, Вик, неплохо рассказываешь, не у каждого так получится. Из тебя наверно смог бы и писатель получиться.
– Если честно, то я с детства мечтаю стать не писателем, а звездолётчиком Дальней Разведки.
– Ты сейчас и так, можно сказать, что в дальней разведке. Ну а звездолётчика я из тебя постараюсь сделать, да нет, не постараюсь, а обязательно сделаю, причём в кратчайшее время. Ты получишь хотя бы тот минимум знаний, которые нужны звездолётчику и хотя бы тот минимум навыков, без которых звездолётчику не обойтись. Ты знаешь про звёздные училища?
– Конечно, знаю, в них готовят звездолётчиков. Я и сам собирался поступать в Звёздное.
– В звёздных училищах учатся несколько лет. У нас же с тобой только три недели. Так что даже относительно лёгкой жизни не жди. Завтра приступим. А сейчас ложись и спи. Я же подумаю, как это проделать лучше всего.
– Рэй, ты не выполняешь собственного обещания. Ты же обещал, что после того, как я расскажу о себе, рассказать и про себя.
– Это я обязательно сделаю, от своих слов не отказываюсь, но только после того, как ты выспишься и отдохнешь. Мой рассказ будет ничуть не короче твоего.
