Уильям Гибсон - «Если», 1996 № 02
Только Рэднал начал задумываться над тем, что делать дальше, как к нему обратился Голобол:
— Взгляните-ка сюда, сэр.
Врач указывал на пятно на шее Дохнора прямо над тем местом, где она так неестественно изогнулась.
— Ну и что? — вынужден был спросить Рэднал.
— Вы, широкобровые, волосатый народ, вот что, — сказал Голобол. — И все равно здесь четко заметно… изменение окраса… цвета… как это на вашем языке?… пятно! Да? Хорошо. Такую отметину оставляет удар ребром ладони. Смертельный удар.
Несмотря на жару в Низине, Рэднала прошиб холодный пот.
— То есть вы хотите сказать, что это убийство?
Слово рассекло гомон голосов, стоявший в комнате, словно скальпель. Только что царила сумятица, потом мгновенно наступила тишина. И в этой внезапной звенящей тишине Голобол сказал:
— Да.
— О боги, ну мы влипли! — пробормотал Фер вез Кантал.
Почему боги (хотя Рэднал не верил во все их шесть миллионов) соизволили, чтобы убийство произошло именно в его группе? И почему, во имя всех богов, в которых он верил, убили именно моргафца?! В Моргафе с подозрением относились к любым происшествиям с его подданными в Тартеше. А уж если Дохнор из Келлефа действительно шпион, то к его смерти в Моргафе отнесутся не просто с подозрением — они будут в ярости!
Рэднал шагнул к радиофону.
— Кому ты хочешь позвонитъ? — спросил Фер.
— Сперва обращусь в милицию Парка. Их надо известить в любом случае. А затем… — Рэднал глубоко вздохнул, — затем, пожалуй, свяжусь со столичным отделением Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана. Убийство моргафца, принесшего клятву верности Богине, дело не для парковой милиции. Кроме того, пусть уж лучше кто-нибудь из Глаз-и-Ушей уведомит о случившемся моргафские власти, а не я.
— Да, могу себе представить, — кивнул Фер вез Кантал. — Ты скажешь что-нибудь не то, а они свои канонерки пустят через Рукав! Или… — Работник паркового хозяйства покачал головой. — Нет, даже островной король не настолько спятил, чтобы швыряться звездными бомбами из-за такого пустяка. — Фер с надеждой поднял глаза. — Правда?
— Разумеется. — Но в голосе Рэднала тоже не было уверенности. В мире все перевернулось с тех пор как пятьдесят лет назад появилась звездная бомба. Ни Тартеш, ни Моргаф не использовали звездные бомбы даже в войне друг против друга, но не переставали производить и испытывать это страшное оружие. Тем же занимались еще восемь или десять других государств, опередивших других в технологических изысканиях. Если начнется большая война, она запросто может перерасти в Большую Войну, после которой…
Рэднал пробежал пальцами по кнопкам радиофона. Раздался треск, потом возник голос:
— Милиция Котлован-Парка, подкомандир вез Стернз.
— Благословят тебя боги, Лием вез! — Этот человек был Рэдналу знаком и симпатичен. — Говорит вез Кробир, из базового лагеря. К сожалению, я должен сообщить, что у нас смерть. Похоже, убийство. — Гид объяснил, что случилось с Дохнором из Келлефа.
— Ну почему обязательно моргафец?! — воскликнул Лием вез Стернз. — Теперь придется вызывать Глаза-и-Уши, и одним богам известно, чем все это кончится.
— Да, мой следующий звонок в Тартешем, — сказал Рэднал,
— Вообще-то тебе, наверное, следовало звонить туда в первую очередь, ну. да ладно. Приеду с бригадой, как только поднимем вертушку. До встречи.
— До встречи.
Следующий звонок пришлось делать через оператора. Через несколько сотен сердцебиений Рэднала связали с неким Пегголом вез Менком. В отличие от сотрудника милиции Парка, тот все время перебивал вопросами, поэтому разговор шел вдвое дольше.
Когда Рэднал закончил, Глаз-и-Ухо заявил:
— Вы верно поступили, связавшись с нами, свободный вез Кробир. Мы займемся дипломатическим аспектом дела и немедленно вышлем группу для расследования. Не позволяйте никому покидать базовый лагерь.
Вместо более распространенной — и более конфиденциальной — трубки радиофон был снабжен громкоговорящей диафрагмой, и слова Пеггола вез Менка слышали все. Никому они не понравились.
— Это что же он хочет? — сказала Эвилия.
Чтобы мы сидели здесь взаперти… с убийцей?
Она начала дрожать, и Лофоса обняла ее за плечи.
У Бентера вез Мапраба возникло иное возражение:
— Послушайте, свободный, я немало заплатил за осмотр Котлован-Парка и намерен получить все, что было обещано. В противном случае я обращусь в суд.
Рэднал подавил стон. Тартешский закон, в значительной степени основанный на доверии, сурово карал тех, кто нарушает договор. Если старик обратится в суд, то несомненно получит изрядную компенсацию за причиненный ему ущерб от Котлован-Парка, и в частности, от Рэднала, поскольку гид не обеспечил выполнения обещанных услуг.
К негодующему широкобровому присоединилась чета Мартосов. Рэдналу никогда в жизни не приходилось нанимать законника, и он невольно подумал, хватит ли у него серебра на то, чтобы нанять хорошего специалиста. Потом он подумал, суждено ли ему вообще увидеть серебро после того как с ним разберутся туристы, суд и законник.
Поднявшийся шум перекрыл голос Тогло вез Памдал:
— Подождите!.. Умер человек — это важнее, чем все остальное. Что касается экскурсии… Раз начало осмотра отложено, может быть, администрация Парка пойдет нам навстречу и перенесет сроки похода.
— Отличное предложение! — с благодарностью сказал Рэднал. Фер и Жозел кивнули.
Отдаленный шум перерос в грохот. Между домиком базового лагеря и хлевом, вздымая клубы пыли, опустилась милицейская вертушка. По стенам и окнам застучали мелкие камушки.
Рэдналу сразу полегчало, будто добрый бог спугнул ночного демона.
— Не думаю, что потребуется продлить вашу поездку более чем на день, — бодро сказал он.
— Да мы же привязаны к этому чертову месту в глуши! — прорычал Эльтзак вез Мартос.
— Вот именно, в глуши, — согласился Рэднал. — Предположим, мы отправимся на осмотр Парка — куда сможет бежать злодей на осле? Мы сразу установим его личность и перехватим на вертушке.
Гид радостно улыбнулся. Туристы тоже с облегчением ухмыльнулись — включая, напомнил себе Рэднал, и убийцу.
В дом вошли Лием вез Стернз и еще два сотрудника милиции Парка в военизированном варианте одежды биолога — их мантии и кепочки с длинными козырьками были испещрены бурыми и светло-зелеными пятнами, в тусклый цвет были покрашены даже знаки отличия.
На стол, за которым Дохнор и Бентер вез Мапраб сражались предыдущим вечером, Лием поставил записыватель. Прибывший с ним эксперт стал самозабвенно делать снимки, словно заправский турист.
