Юрий Тупицын - Красные журавли
- Очень сложный, универсальный продукт вашего производства, - услышал Гирин конец фразы Дийны, поднял на нее глаза и с некоторым трудом сообразил, о чем она говорит.
- Эта жемчужина?
- Эта протоформа! - поправила девушка. - Я могу превратить ее в любую вещь, в любую конструкцию, которую могу представить мысленно с достаточной полнотой.
Гирин покосился на бесшумный, понемногу угасающий костер, перевел взгляд на серебристо-перламутровый шарик.
- Каким же образом?
Дийна смотрела на него доброжелательно, но снисходительно.
- Это очень, очень сложное искусство! Нас обучают ему с самого раннего детства, так же как ваших детей учат рисованию и грамоте.
Дийна оживилась, лицо ее приобрело важное и вместе с тем несколько наивное выражение Она стала похожей на увлеченную старшеклассницу, которой не терпится поделиться с окружающими только что усвоенными знаниями, представляющимися ей исключительно важными и интересными.
- Любая четкая мысль, Саша, оформляется либо словесно, либо в виде зрительных образов - рисунков, объемов, чертежей и формул. Но, кроме того, она отражается всем телом, особенно лицом и руками, пальцами; это неудивительно: ведь именно руки - древнейшее орудие труда и воплощения мыслей. Колдуны, ясновидящие, гадалки - все они наделены даром чтения телесных мыслей, умеют наблюдать за лицом и руками, берут за руки и держат их в ладонях.
- Это правда, - согласился Гирин, вспоминая об опытах Вольфа Мессинга, о которых он, правда, лишь читал в журналах.
- Наши ученые, - продолжала Дийна увлеченно, - расшифровали телесный язык через микротремор мускулов, колебания электрического и магнитного потенциалов ладони и целую кучу других показателей. А конструкторы создали протоформу, - автономное саморазвивающееся устройство, похожее на живую клетку, ну, как, допустим, самолет походит на птицу - функции одинаковы, а пути реализации разные. Понимаете?
- Пока понимаю.
- В протоформу вмонтировано универсальное программное устройство, как бы генотип, а генотип этот снабжен приемником телесного языка. Чтобы использовать протоформу, ее накрывают пальцами. - Дийна взяла жемчужину у Александра и показала, как это делается. - Мысленно включают приемник, а потом шаг за шагом представляют создаваемую конструкцию. По обратным сигналам эта конструкция как бы высвечивается в голове, неудачное можно стирать и формировать заново, в созданное можно вносить исправления. Когда конструкция готова, подается сигнал "стоп", а затем протоформа стимулируется внешним импульсом энергии - можно использовать перстень, можно подержать протоформу над пламенем костра. Вот и все! В протоформу вмонтирован собственный микрогенератор энергии, а вещество она заимствует из окружающей среды.
- Вот и все, - пробормотал Гирин, жестом попросил у девушки протоформу и бережно принял весомый шарик на ладонь. - Ну а если нужно создать что-нибудь сложное, громоздкое - космический корабль, подводную станцию, целый завод? Неужто и такие вещи можно целиком удержать в голове?
Дийна кивнула, соглашаясь с его сомнениями.
- Вы правы, есть, конечно, предел для мысленного моделирования. Для создания очень сложных и громоздких конструкций производятся протоформы не с универсальным, а со специализированным генотипом, в который введена и схема будущего конкретного творения, скажем космического корабля, и программа его формирования. Такие специализированные протоформы большой мощности называют прототипами, их развитие обеспечивают внешние источники энергии, так удобнее.
Перекатывая на ладони тяжелый перламутровый шарик, Гирин полюбопытствовал:
- А она у меня, случаем, не заработает?
Дийна засмеялась:
- Нет. Приемник запускается четырехзначным цифровым кодом, а вы его не знаете.
- Из какого-то шарика - целый корабль или завод. Чудеса! - Александр передал протоформу девушке.
Пряча протоформу в подсумок на поясе, Дийна снисходительно улыбнулась:
- Вы, Саша, мыслящий человек - продукт развития крохотной оплодотворенной клетки. И это чудо достигнуто в ходе стихийной эволюции материи! Неужели корабль сложнее человека, а разум слабее стихийных сил? И потом, разве ваши телевизоры, самолеты и автомобили не чудеса для людей каменного века?
- Уговорили. Но откуда берутся протоформы, с помощью которых можно творить чудеса-нечудеса?
- Ту, - Дийна кивнула головой через плечо, - из которой сейчас формируются ваши крылья, я собрала сама.
- Как собрала?
Девушка засмеялась и пошевелила в воздухе своими загорелыми пальцами:
- Руками. Сборка протоформ из подручных материалов предусмотрена программой испытаний. Ну а вообще-то протоформы и прототипы производятся централизованно несколькими мастерскими-автоматами, которые обслуживаются бригадами численностью по десятку человек.
- Мастерскими?
- По своим размерам - мастерскими, а по потенциальной мощности и разнообразию продукции - колоссальными комбинатами, которые сравнимы с земными промышленными районами.
Гирин не без труда осмысливал услышанное, картина технологии, которую рисовала Дийна, была совсем не похожа на сложившиеся у него представления о будущем.
- Переход на универсальную продукцию - протоформы, прототипы и сверхъемкие аккумуляторы энергии - избавил нас от громоздких заводов, продолжала Дийна. - Сами собой рассосались раковые опухоли городов. Мы перешли к здоровой, нормальной жизни, к вторичному слиянию с природой.
- Раковые опухоли городов? - непонимающе переспросил Александр.
- Конечно, это утрированная оценка, зато наглядная! Правильнее назвать города возрастной болезнью цивилизаций. Города - печальная необходимость. В производство любой, даже самой обыденной вещи - автомобиля, радиоприемника или часов - у вас вовлечены миллионы людей. Интересы экономии и производства требуют, чтобы эти миллионы были сконцентрированы на крупных и сверхкрупных предприятиях, отсюда и безудержный рост городов, этого социального зла, которое приходится терпеть до поры до времени.
- Зла? Да земные города всегда были центрами культуры и прогресса! Нечего нам приписывать свои недостатки.
- Но у нас нет городов, - спокойно и снисходительно возразила девушка. - Как можно приписывать несуществующее?
- Совсем нет городов?
- Есть, но это города-музеи, которые мы охраняем так же, как люди охраняют дворцы, храмы и пирамиды.
- Жизнь без городов? - Гирин никак не мог освоиться с этой мыслью. Хоть убейте, не могу представить себе этого!
- Инерция мышления, - хладнокровно констатировала Дийна.
- Опять инерция?
- Опять. Тысячелетиями человечество строит и разрушает города, разрушает и снова строит. Растет число городов, растут сами города, и вам уже кажется, что так будет всегда. Даже самое далекое будущее видится вам лишь в гипертрофированно-урбанизированном варианте. Но прогресс - это не летящий снаряд, а качающийся маятник. Придет время, и если человечество справится с трудностями и уцелеет, то в ходе строительства коммунизма и космического расселения маятник градостроительства качнется в обратную сторону. Города постепенно растают, исчезнут с лика планеты. Правда, - по губам Дийны скользнула недоверчивая улыбка, в которой был оттенок мечтательности, - наши социологи говорят, что, когда разумные начнут гасить и разжигать звезды, реконструировать галактики и осваивать соседние субвселенные, они снова начнут собираться в огромные поселения. Но когда это будет!
