Игорь Пронин - Дым над Ульшаном
— Да! Иные пьют желчь, а иные, представьте, слюни! Есть и такие, что пьют разжиженный мозг — как известно, такое бывает при некоторых болезнях.
— За столом не говорят о таких вещах, папочка! — осмелилась вмешаться Агнеша. — Ты увлекся.
— Отчего же, очень интересно! — Ираклиаз трясся от неслышного хохота, а близнецы смотрели на Хлумиза, раскрыв рот. — Так, и что же еще пьют иные упыри?
Кей осторожно тронул Агнешу за руку, она обернулась и на свое счастье не слышала продолжения рассказа профессора.
— Все как-то странно, ты не находишь? — прошептал поэт. — Почему у них тут только один слуга? Он и кучер, и лакей… Как в деревне!
— Ты только что заметил, что здесь странно? Думаю, что Ираклиазу прислуживают эльфы, если такому магу вообще нужна прислуга. А может быть… Может быть и эта парочка дураков ему служат. Да не смотри так на них! — фыркнула Агнеша. — Нам же эльфы прислуживать отказались, вот и все. Но в замке много других странностей, и если у тебя в голове осталось свободное от стихов местечко — придумай, как нам выбраться отсюда.
— Ты думаешь, все так плохо? Так опасно? — загрустил Кей и неожиданно добавил: — Я, вообще-то, тоже так думаю.
Девушка лишь закатила глаза. Профессор, исхитряясь и есть, и пить с прежней скоростью, рассказывал близнецам о драконах, способных уменьшаться и вырастать по собственному желанию.
— Такая тварь сумеет пролезть даже в щель под дверью, ему достаточно уменьшиться, вот и все! Однако именно по этой причине волшебные драконы совершенно не опасны!
— Почему же? — напоказ изумился Ираклиаз, который, похоже, искренне потешался. — Мне кажется, совсем наоборот, от них невозможно спастись!
— Потому, что уменьшившись, они могут насытиться и мухой, муравьем, и хлебной крошкой! — торжествующе сообщил профессор и громко постучал вилкой по бокалу, призывая слугу. — Зачем же им гоняться за людьми или эльфами? Этих драконов необычайное множество, мириады, но мы их не замечаем, потому что они увеличиваются, чтобы проглотить муравья, а затем уменьшаются до невидимых размеров, чтобы переварить пищу спокойно. Но захоти эти драконы пожрать нас — ничто бы их не остановило!
— Вот это да! — герцог положил перед собой крошку и уперся в нее взглядом, явно собираясь выследить дракона.
В то же время рукой Азгендо привлек к себе сестру, и, ничуть не стесняясь, принялся ее тискать. Выглядело это совершенно недвусмысленно. Профессор, ничего не замечая, продолжал нести чушь, Кей в задумчивости набивал брюхо про запас, и только Агнеша не знала, куда девать глаза. Так и вышло, что она встретилась взглядом с Ираклиазом, который посмотрел на нее с явной усмешкой. Этот полуэльф, преспокойно позволяющий герцогу-человеку, своему сюзерену, так обращаться с единокровной сестрой, да еще при посторонних… Скорее отвращение, чем стыд вогнали Агнешу в краску.
А Ираклиаз продолжал веселиться. Теперь девушка видела, что на профессора он смотрит не просто как на забавного старика, а как на позорище рода человеческого, и явно наслаждается этим. Хлумиз, поминутно то прихлебывающий вина, то руками хватающий что-то с блюда, тоже веселился, и Агнеше стало совершенно невыносимо. Она поднялась и извинилась.
— Я очень устала сегодня, Викенна произвела на меня незабываемое впечатление… С позволения Его Светлости я пойду к себе и, скорее всего, лягу спать.
Это прозвучало в сложившейся ситуации донельзя дерзко, но Азгендо не взволновало ничуть. Герцог кивнул, не отрывая взгляда от крошки, а руки от сестры. Лурия, в свою очередь, вообще не обратила на уход девушки никакого внимания. Шипя про себя от возмущения, Агнеша почти пробежала по коридору, и заперлась в спальне, откуда действительно вечером уже не вышла.
Ужин закончился, кучер и слуга, по знаку Ираклиаза, начал собирать посуду. Выходило это у него на редкость неуклюже, и Кей предположил, что Агнеша права: обычные лакеи, эльфы, просто отказались прислуживать людям. Профессор говорил не умолкая, выдумывал небылицы одну глупее другой, и наверное просидел бы за столом до вечера, если бы маг не поднялся.
— Мне пора. Благодарю за приятнейшее общество, профессор!
— Вот как? — помахал ему рукой изрядно набравшийся Хлумиз.
— И Его Светлости необходимо отдохнуть. Не угодно ли пройти в опочивальню, друг мой?
— Что? — герцог оторвался наконец от крошки, так и не дождавшись малюсенького дракона. — В опочивальню? Да! Лурия, идем скорее!
Его сестра, за все время так и не проронившая ни слова, покорно отправилась вслед за братом. Ушел маг, забрал со стола последнюю бутылку слуга.
— Профессор, а чем мы теперь займемся? — спросил Кей.
— Я собираюсь прилечь. Сегодня я заслужил эту награду! — Хлумиз отдувался, будто только что как следует поработал. — Помоги мне найти иллюзию кровати, образ моего секретаря!
— Ну, а я тогда стихи буду писать, — решил Римти. — Все равно уже поздно что-либо предпринимать.
На том вечер и закончился: секретарь довел профессора до его спальни, где уговорил старика снять сюртук и ботинки, а потом ушел к себе и измарал всю бумагу, какую нашел.
Похожи на супругов брат с сестрой,
Упырь летает ночью в темноте,
Но вечером приходят вдруг покой
К поэту, и стихи о красоте.
11
Ночью перевозбужденному обильной писаниной Кею не спалось. Все листки со стихами он в конце концов изорвал в клочья, сочтя самым отвратительным из всего, что когда-либо сочинил. Не успела прийти спасительная дремота, как привиделась веревка — она подползала в темноте к кровати Кея, норовя задушить ни в чем не повинного бедолагу. Раздраженный Римти перевернулся на другой бок и услышал чей-то крик, очень издалека. Учитывая размеры Викенны, это могло происходить как на улице, так и в какой-нибудь из башен.
Кей насторожился, сел, и на всякий случай оделся. Некоторое время все было тихо, потом несколько раз громко хлопнули двери. Наконец кто-то пробежал по залу легкой эльфийской походкой. Потом опять наступила тишина, и Римти лег было, собираясь наконец уснуть, но опять задумался о веревке. Куда профессор мог ее деть? Битый час пытаясь разгадать таинственное исчезновение зловещего предмета, Кей пришел в отчаяние и решился нагрянуть к профессору с обыском.
— Старик спит так крепко, что его это совершенно не побеспокоит, — утешил себя Кей. — Когда бы я умел так спать, то вовсе бы не стал вставать, что господин Хлумиз и пытается делать.
Он зажег свечу и, стараясь не шуметь, проник в спальню профессора. Там Кей быстро обшарил шкафчик, еще раз запустил ловкие пальцы в карманы сюртука, потом осмотрел постель — и увидел ее! Хлумиз, стараясь то ли спрятать, то ли избавиться от веревки мертвеца, пихнул ее под перину. Ухватившись за кончик, Римти быстро вытянул ее на свет, и едва не прижал к груди от счастья.
