Кшиштоф Борунь - Восьмой круг ада
— Хочешь? — спросила Кама.
Он отрицательно покачал головой, но потянулся к подносу и взял тарелочку. С интересом рассматривал предмет, казалось, взвешивал в руке.
— Что тебя так заинтересовало? Обычная тарелка. С отверстием, чтобы удобнее нести, — объяснила она, но он ее не слышал. Он смотрел уже не на тарелку, а куда-то поверх головы Камы на противоположную стену, за которой виднелись темно-голубые бескрайние волны моря.
— Черное море! Я специально выбрала окольный путь…
Она подошла к окну и посмотрела вниз.
Тонкой белой линией горел на воде след водолета, мчащегося как лыжник по насту. Вдалеке две… три-четыре точки. Они кажутся неподвижными. Видимо, группа водно-воздушных яхт, стремительно скользящих над волнами.
Кама задумалась. Наверно, надо бы и Модеста взять на такую прогулку. Пусть видит, пусть наслаждается всем.
Она услышала за собой шум. Мюнх приближался к ней. Ее охватило какое-то непонятное беспокойство. Беспокойство усилилось. Она чувствовала, что должна повернуться… Сейчас же. Немедленно!
Но прежде чем она успела это сделать, над ее головой раздался свист, закончившийся оглушительным грохотом, словно обрушился потолок.
Перед глазами замелькали круги. Она почувствовала, что падает на пол, но не могла ничего поделать. Словно в каком-то кошмарном сне, она на мгновение увидела перед собой перекошенное лицо Модеста, потом его плечи.
Словно сквозь туман, она наблюдала, как Модест бежит к стойке. Хватает на бегу сумку, стоящую на столике, рвет ремешок…
Она прикрыла глаза. Пыталась понять очередность событий. Но мысли беспомощно рвались… Она провела по лицу рукой и, опираясь на другую, попробовала сесть. Еще одно усилие… Еще немного…
Вдруг какая-то тяжесть навалилась на нее. Она чувствовала, что ее хватают… тяжесть прижимает ее к полу… Что происходит?.. Она с трудом соображала: она в кабине самолета, летит с Модестом в Калькутту… Что он с ней делает? Зачем срывает телефонный браслет, выкручивает руки? Связывает ее?
Она пыталась вырваться, высвободить руки… Но сопротивление было уже бесполезно.
Модест схватил ее за плечи, поднял и бросил в кресло. Потом подошел к бару и принес стакан мандаринового сока.
Она почувствовала на губах прикосновение холодного стекла. Выпила несколько глотков освежающего напитка, и мозг начал работать живее.
Она уже почти полностью пришла в чувство, только очень ослабла, а утомительный шум в голове перешел в боль.
Мюнх стоял напротив и молча смотрел.
— Зачем? — с трудом спросила она.
Он проглотил комок, словно хотел что-то сказать. Однако промолчал, упорно глядя ей в лицо.
— Зачем ты это сделал?
— Ты знаешь…
— Ничего я не знаю. Не знаю.
Головная боль усиливалась.
— Мне плохо… Прошу тебя, развяжи мне руки…
— Нет!
— Но… Мне же… Это бессмысленно. Что ты делаешь?!
Он опять поднес к ее губам стакан с соком.
Она отрицательно покачала головой.
— Вот здесь, — она показала глазами. — В кармане на груди. Микроаптечка. Плоская коробочка. Дай мне таблетку. Голубую.
Он поспешно, а одновременно как бы со страхом, сунул руку к ней в кармашек и достал коробочку.
Он выполнил приказ, и в отверстии показалась голубая таблетка.
— Ну, дай мне! А потом сока.
Он стоял в нерешительности, глядя на таблетку.
— Прошу тебя, Мод!
Он подозрительно взглянул на нее и вдруг резким движением бросил микроаптечку на ковер.
— Что ты делаешь?! — испуганно воскликнула Кама.
Но он принялся изо всех сил топтать коробочку ботинками.
Разноцветные таблетки рассыпались по полу среди осколков сломанного телефонного браслета.
Только теперь она полностью поняла опасность. Усилием воли она пыталась побороть растущее беспокойство и заставить мозг работать как можно четче.
— Модест! — воскликнула она, стараясь придать голосу по возможности решительный, а одновременно спокойный тон.
Он застыл на месте.
— Модест! — повторила она. — Развяжи мне руки!
Он сделал движение в ее сторону, словно собирался исполнить приказ, но остановился на полушаге.
— Нет! Если сумеешь, освободись сама! Сумеешь?
Она молчала, инстинктивно чувствуя, что от ответа зависит многое. Но солгать она не могла.
— Не можешь освободиться? — начал он с явным удовлетворением. — Не можешь? А где твои покровители? Вызови их на помощь! Ну! Вызывай! схватил он ее за руку.
— Что ты хочешь делать? — спросила она, пытаясь сохранить спокойствие.
Он серьезно взглянул ей в глаза.
— Я хочу… спасти тебя!
— Меня? Не понимаю.
— Хочу спасти твою душу. Еще не поздно. Что ты так на меня смотришь? Ты, наверно, и сама не знаешь… Ты не можешь быть действительно… такой… Это он говорит твоими устами! Но я опережу его!..
— Кого?
— Не притворяйся, что не знаешь, о ком я говорю. Скажи! Признайся во всем! Скажи всю правду. Сейчас же! Пришел твой час предстать пред Высшим Судией… Бог милосердный…
— Слушай, Мод! Зачем ты угрожаешь? Что ты от меня хочешь? Какой правды?
— Ты знаешь!.. Тебе меня не обмануть! Я все понял. В твоем теле… сидит зло. Только в нем… Ничто уже не спасет твоего тела! Но душа бессмертна! Ее нельзя загубить! Заклинаю тебя именем господа нашего! Помоги мне изгнать сатану из тела твоего. Спаси душу свою.
— Но…
— Повторяй за мной: "Во имя отца и сына…"
— Но, Мод! Я же тебе уже не раз объясняла…
— Ну и что?! Я так и знал! Ты не можешь молиться!
— Могу, но ведь дело не в том, чтобы я повторяла слова молитвы! Тебе кажется, что я посланница ада. Ведьма. Дьяволица. Это неправда. Я такой же человек, как и ты! Как остальные люди на Земле!
— Лжешь! — порывисто прервал он. — Ты обманывала меня! Было время, когда мне казалось, что ты ангел… Но я ошибался. Это была ложь! Ты притворялась, чтобы одурманить меня… Заковать в адские цепи! Чтобы я думал о тебе и забыл о боге! О цели, которой обязан служить!
Опираясь связанными руками, она села и опустила ноги на пол.
— Успокойся, — сказала она, возвышая голос. — Я никогда тебя не обманывала. Ты хочешь знать все? Так я тебе скажу. Нет ни ангелов, ни дьяволов! Что бы ты ни делал, где бы ты ни искал, нигде их не найдешь!
— Лжешь! Я был в чистилище! Я видел!
— Я говорила тебе уже: вероятно, ты столкнулся с представителями какой-то иной цивилизации, посещавшими Землю. Какие-то существа, населяющие иные миры…
— Твоими устами опять говорит он! — со страхом крикнул Мюнх. — Изыди! Изыди!
— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я подтвердила все твои вымыслы? Представления давно минувших времен? Именно это было бы ложью!
