С Перри - Город мертвых
"Должно быть, это человек. Возможно, даже мама…"
Пройдя полпути по коридору до того места, где он поворачивал вправо, Шерри услышала голоса людей, доносящиеся из кабинета, и в один миг ощутила всплеск отчаянной надежды, но, в то же время, бесконечное одиночество. Она не могла понять, о чем была беседа, однако за последние два дня, малышка впервые слышала чей-то голос, а не вопль. И если там разговаривали люди, то, возможно, помощь наконец пришла в город.
"Это могла быть армия, или правительство, или морские пехотинцы, или, может быть, все они, вместе взятые…"
Взволнованная, девочка побежала по коридору. Она уже поравнялась с большим оскалившимся тигром, стоявшим прямо у двери, когда вдруг в душу к ней закралось сомнение. Голоса стихли. Шерри замерла, внезапно почувствовав беспокойство. Если бы на помощь в Раккун прибыли военные, разве она не должна была услышать, как летят самолеты и едут грузовики? Разве не должны раздаваться выстрелы и рваться бомбы, а люди с громкоговорителями приказывать всем выйти?
"Может быть, эти голоса вообще не принадлежат военным; может быть, это разговаривают Плохие Люди. Безумцы, вроде того человека…"
Вскоре после того, как Шерри нашла себе укрытие в вентиляционной шахте, она увидела ужасную вещь за решеткой, ведущей в раздевалку. В комнате сидел мужчина с рыжими волосами. Он разговаривал сам с собой и раскачивался взад и вперед на стуле. Сперва Шерри подумала о том, чтобы попросить его помочь ей найти родителей, но что-то в том, как он разговаривал, смеялся и тихонько покачивался взад-вперед, заставило ее насторожиться, поэтому она только наблюдала за ним с безопасного расстояния, находясь в своем темном убежище. Он держал большой нож. И спустя некоторое время, все еще смеясь, бормоча себе что-то под нос и раскачиваясь, он нанес себе удар в живот. Этот человек напугал Шерри даже больше, чем зомби, потому что его поступок был лишен всякого смысла. Он обезумел и убил себя, а она уползла прочь, плача, потому что просто не могла найти в этом никакого смысла.
Ей не хотелось бы снова повстречаться с кем-то, вроде того человека. Но даже если эти люди в кабинете были нормальными, они могли увести ее прочь от укрытия и попытаться защитить… а это для нее было равносильно гибели, потому что монстр, разумеется, не испугается взрослых.
Она с огромным трудом поборола в себе желание продолжить путь; в любом случае, другого выбора у нее сейчас не было, потому Шерри направилась обратно в комнату с кирасами…
Скрип!
Малышка замерла, когда пол дрогнул под ногами. Старые доски вдруг заскрипели невероятно громко; она задержала дыхание, сжимая свой кулон и молясь, чтобы дверь позади нее не распахнулась и какой-нибудь безумец не ворвался в коридор, не добрался до нее.
Она ничего не слышала, но была уверена, что стук собственного сердца может выдать ее, таким громким он был. Выждав целых десять секунд, девочка снова направилась вниз по коридору, ступая так тихо и осторожно, как только могла, словно кралась по пещере со спящими змеями. Коридор, ведущий к комнате с доспехами, казался длиной в километры, и ей понадобилась вся сила воли, чтобы не броситься бежать, едва достигнув поворота, но если фильмы и телевидение ее чему-то и научили, так это тому, что бег от опасности всегда приводит к ужасной гибели. Когда Шерри наконец добралась до двери в комнату с доспехами, то почувствовала, что готова хлопнуться в обморок от нахлынувшего на нее облегчения. Она снова была в безопасности, снова могла завернуться в старое одеяло, которое миссис Эддисон нашла для нее…
Дверь кабинета открылась и снова закрылась. А секунду спустя, раздались шаги. И они приближались. Малышку внезапно охватила паника, она влетела в комнату с доспехами, не думая больше ни о чем. Она пробежала мимо трех рыцарей, забыв о своем укрытии; сейчас она знала лишь одно: надо бежать прочь, и чем дальше, тем лучше. За стеклянным шкафом в центре комнаты располагалась крошечная неосвещенная комнатушка, а ей как раз это и было нужно — темнота, тень, в которой можно было раствориться без следа…
Где-то позади Шерри слышала быстрые шаги, стучащие по деревянному полу, а сама мчалась в темную комнату, в самый дальний ее угол. Маленькая девочка присела между пыльным камином и стулом с мягким сиденьем, пытаясь сделаться еще меньше, обхватив колени и спрятав в них свое лицо.
"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не входи сюда, не заметь меня, меня здесь нет…"
Быстрые шаги раздавались уже в комнате с доспехами, но тут они замедлились. Кто-то неуверенно обходил вокруг большого стеклянного шкафа. Шерри вспомнила о своем укрытии, вентиляционной шахте, которая могла бы вывести ее отсюда, и с трудом сдержала слезы, мысленно ругая себя за столь необдуманное бегство. Из комнаты с камином не было выхода, она оказалась в ловушке.
Каждый гулкий, громкий шаг приближал незнакомца к неосвещенной комнатке, где пряталась Шерри. Она еще сильнее сжалась, обещая сделать все, все, что угодно, только бы незнакомец ушел…
Тук. Тук. Тук.
Внезапно в комнате вспыхнул ослепительный свет; легкий щелчок выключателя потонул в испуганном вопле девочки. Малышка выскочила из своего угла. Ничего не видя перед собой и крича, она ринулась вперед, надеясь проскочить мимо незнакомца и вернуться в вентиляционную шахту… но теплая рука крепко схватила ее за тоненькую ручку, не давая ей больше сделать ни шагу. Она снова закричала, вырываясь изо всех сил, но незнакомец был силен…
— Постой!
Перед ней стояла дама, ее голос звучал почти так же громко, неистово, как и стук сердца Шерри.
— Пусти, — завопила малышка, но дама все еще удерживала ее, притягивая к себе.
— Тише, тише, я не зомби, успокойся, все в порядке…
Голос женщины стал спокойным, слова зазвучали нежно, она крепко держала Шерри за запястье теплой рукой. Ее приятный, мелодичный голос повторял тихие слова снова и снова:
— …спокойно, все хорошо, я не причиню тебе вреда, теперь ты в безопасности.
Наконец Шерри посмотрела на даму и увидела, насколько милой та была, какими нежными были ее глаза. Она смотрела на Шерри с заботой, сочувствием, и маленькая девочка тут же перестала вырываться, почувствовав, как горячие слезы стекают по ее лицу, слезы, которые она сдерживала с тех самых пор, как увидела рыжеволосого мужчину, совершившего самоубийство. Она инстинктивно обняла молодую красивую незнакомку, и дама обняла малышку в ответ, ее стройные руки крепко обхватили дрожащие плечи девочки.
Шерри плакала пару минут, позволяя женщине гладить ее по волосам и шептать ей успокаивающие слова, и на какое-то время она почувствовала, что все худшее позади. Ей очень хотелось остаться в объятьях незнакомки и забыть обо всех своих страхах, поверить в то, что теперь она в безопасности, но девочка понимала, что это не так. И к тому же она уже не была ребенком, в прошлом месяце ей исполнилось двенадцать лет.
