Дмитрий Веприк - Карты рая
К чему все вышеприведенные рассуждения, если разбираемый нами роман на большем своем протяжении вовсе не напоминает очередную разновидность жанра робинзонады? А к тому, что…»
Дальше букинист прочитать не успел. Раздался звук, который старик твердо считал точной реконструкцией дребезжания старинного дверного колокольчика. Подняв глаза, он увидел входящего в магазин посетителя, одетого в комбинезон со множеством непрактичных… Ну да, мы его уже описывали.
— Вы помните меня? — спросил он хозяина.
Букинист посмотрел на незнакомца, попытался вспомнить, но не сумел. Мы рассказывали, во что тот был одет, но не упоминали, как выглядело его лицо. Фокус в том, что все находили его открытым, живым, располагающим, но вот деталей — формы носа, цвета глаз, типа подбородка и так далее никто, хоть убейте, вспомнить не мог.
— Нет, извините, — ответил старик, покачав головой и Уронив несколько крупинок перхоти. — Наверное, вас давно здесь не было. Мне очень трудно запомнить в лицо редких покупателей.
— Да, я вас понимаю, — ответил незнакомец, чуть улыбнувшись и вдохнув воздух, наполненный запахом старых книг. — Я могу посмотреть книги?
— Да, разумеется! — ответил хозяин. — Но если вы намерены смотреть долго, будет уместно, если вы купите хотя бы одну.
— Безусловно, — пообещал посетитель. — Одну я у вас куплю непременно. — И прошел вдоль рядов высоких книжных шкафов, уходивших куда-то в неясные сумерки.
То ли старик все время забывал позвонить в отдел обслуживания, то ли ему нравилось, что дальний конец помещения минимально освещен, то ли был в этом даже какой-то сознательный расчет. Тем не менее незнакомец сразу прошел именно туда, где света едва хватало разглядеть названия на титульных листах.
— Я просто завидую вам, — прозвучало некоторое время спустя. — Жить, как живете вы, среди сокровищ мудрости, вдыхая вместе с воздухом запах прошлого…
— Вы романтик, — ответил хозяин. Он успел взобраться на стремянку и теперь перебирал покоробленные томики на одной из верхних полок. — Но только вы ошибаетесь. Ощущать запах прошлого может только человек, покупающий книги. Но вовсе не тот, кто их продает.
— В самом деле? — донеслось из дальнего конца зала. — А что же ощущают те, кто продает книги?
Хозяин сухо кашлянул:
— Боюсь испортить имидж своей профессии, но, если честно, это запах ядовитой пыли и умерших на книжных корешках мух.
— В самом деле? — переспросил незнакомец. — А я думал, что на этой планете уже лет триста не существует мух! Ну разве что в специальных отделениях зоопарков.
— Их и в самом деле не существует, — подтвердил продавец. — Извините. Я употребил анахронизм. Или нет! Кажется, это называется немного по-другому.
— Не извиняйтесь, — прозвучало из сумерек. Судя по неясному шелесту, незнакомец листал какую-то книгу. — Это помогло мне лучше понять вашу мысль. Значит, ядовитая пыль. Может быть, это тоже образное выражение?
— Возможно. Но вы еще лучше поняли бы меня, если бы сами оказались на моем месте. Хотите? Здесь как раз имеется вакансия помощника.
— К сожалению, у меня сейчас нет возможности принять ваше предложение, — сказал незнакомец, возвращая на полку второй том «Руководства по выращиванию грифонов» и переходя к другому стеллажу. — Ладно. Пускай не чарующий запах, а только пыль. Пускай пыль. Пускай даже ядовитая пыль. Ну а люди?
Хозяин улыбнулся:
— Какие люди?
— Которые приходят покупать книги. Разве ради того, чтобы поговорить с ними, не стоит подышать ядовитой пылью?
— Вы думаете, это того стоит?
— А разве нет?
Хозяин вздохнул. Впрочем, улыбка по-прежнему не сходила с его лица — такая сухая стариковская улыбка, в которой очень мало губ, но зато очень много морщин.
— Может быть, когда-то и было по-другому, но в наше время листать страницы старых книг приходят в основном психи и глупцы с комплексом неполноценности. Вот вам, если угодно, окончательный ответ: запах старых книг у меня ассоциируется с сумасшедшими посетителями и вымершими мухами, которые в древности любили умирать на книжных корешках.
— Зачем же вы этим занимаетесь?
— Привычка, если угодно. Кроме того, наверное, мне уже поздно менять свой образ жизни. Как полагаете?
— Вы страшный человек, — сказал незнакомец, не ответив на последний вопрос. Судя по звуку, он переместился поближе. — Вот, вы убили во мне еще одну иллюзию.
— Надеюсь, не последнюю? — спросил хозяин, спустившись на ступеньку и пытаясь высмотреть лицо собеседника в просвете между книжными рядами. Странно все-таки, что я вас не запомнил, раз уж вы бывали тут раньше. Вы не называли своего имени? Я ведь обычно не забываю имен. В отличие от лиц.
— Нет, не называл, — сказал незнакомец. И вышел из сумерек. — А что касается иллюзий, то у меня хватит их еще надолго.
— Значит, вы счастливый человек… Что за книга так увлекла вас?
— Хотите, покажу ее?
— Неужели вы думаете, что я помню хотя бы десятую часть своих книг?
— Как же вы определяете цену, когда их продаете? Это своего рода интуиция. Взгляд на покупателя, взгляд на книгу, и если он еще не успел вцепиться в нее, то пару строк из наугад открытой страницы. Незнакомец подошел к стремянке.
— В таком случае, пока я еще не вцепился в нее, можете прочесть несколько строк, — сказал он.
Старик спустился. Книга была большой и толстой, способной вместить в себя киплинговскую «Книгу джунглей» и гофмановский «Золотой горшок» вместе с богатыми иллюстрациями и подробнейшими академическими комментариями. Книготорговец впервые рассмеялся сухим, как шелест страниц, смехом.
— О, благодарю! — сказал он.
Но глаза его были удивленными и недоумевающими, будто он все время что-то мучительно пытался понять и у него ничего не получалось.
— И сколько это будет стоить?
— М-м… — сказал старик, возвращая книгу. И, словно ожидая увидеть ответ, задрал голову к потолку.
Услышав цену, незнакомец кивнул головой. И извлек кредитную карточку.
— Вас не затруднит пока оставить ее у себя? — спросил он. — Имею в виду книгу. Я зайду за ней позже.
— О, разумеется! — сказал букинист.
— А когда?
— Даже затрудняюсь сказать. Но зайду обязательно.
— И наверное, куплю у вас что-нибудь еще. — Буду рад снова видеть вас. И спасибо за ваше щедрое предложение.
— Какое?
— Стать вашим помощником.
— Честное слово, мне жаль, что вы не можете принять его. Мне кажется, вы бы быстро поднялись до положения компаньона.
— Увы. Не хотел бы обидеть вас, но я уже дал одно такое обещание.
— Тогда просто заходите.
— Спасибо. Не премину. До встречи.
