Мартин Джексон - Деревня страха
- Нет. Просто слух - как любой другой. Пару лет назад у одного фермера - он живет в четырех милях отсюда - начался падеж скота. Скотина мерла в буквальном смысле одна за одной. Ветеринару так и не удалось установить причину падежа. Через месяц кто-то пустил слух о том, что это фермеру ниспослана кара. За что - никто не знал. Когда речь идет о фермерах, всегда легко найти собственное обоснование тому, что они заслуживают наказания. Слух до сих пор держится.
- Это как раз и подтверждает мою мысль, согласны? Они темные, несовременные люди.
Клайд покачал головой.
- Я не закончил. Жители Уэлсфорда в целом, вполне современные люди. Но здесь есть несколько суеверных старух, да и несколько стариков тоже, которых действительно можно назвать невежественными людьми. Это они распускают большинство идиотских слухов. Основная масса жителей деревни, здоровое большинство, пропускают эти слухи мимо ушей. Они не темные люди, инспектор, они просто излишне восприимчивы.
- Это тоже свидетельствует о невежестве.
- По-моему, нет. Мне кажется, тут дело в том, что, несмотря на свой здравый ум, они мало ездили по свету. Большинство жителей родились здесь и, по-видимому, здесь же умрут. Они впечатлительны и не более того.
Инспектор пожал плечами.
- Верю вам. Но, чтобы делать правильные выводы, я должен знать, какая здесь царит обстановка. Насколько я понял из ваших слов, мне следует исходить из предположения о том, что местные жители несколько оторваны от действительности. По-моему, это и есть невежество.
Клайд знал, что, конечно же, инспектор прав. По городским стандартам, это местечко погрязло во мраке невежества. Социальные изменения, как, например, появление общественного центра и увеличение числа телевизоров, еще не скоро приведут к исчезновению укоренившихся предрассудков и обычаев. На это уйдет полжизни целого поколения. Но Клайд не мог не встать на защиту своей деревни - это было бы не патриотично.
- Будем действовать по принципу накопления сведений, продолжал инспектор. - Заявления, мнения, соображения... Пойдем по домам. Все зацепки - если таковые появятся - будут отслежены. Я согласен с вашей оценкой и с мнением моих коллег, что за этим делом стоит кто-то из местных жителей. Мотив непонятен. Я пока что не могу найти связующее звено. И опять же, преступления совершены с поразительной тщательностью, поэтому я не считаю их случайными. Загадочное дело, но не сложное. Мы найдем виновного.
Клайд кивнул головой.
- Я уверен, что найдете, инспектор. Но пока вы доберетесь до преступника, вам придется выслушать много неприятного в свой адрес.
- Знаю, знаю, - вздохнул Бойл. - Так всегда происходит там, где живут невежественные люди.
Редклиф был убежден, что наткнулся на решение. Полицейские, как всегда, склонные не видеть очевидного, ходили из дома в дом, задавали всякие идиотские вопросы, а истина-то видна невооруженным глазом, она похожа на реющий яркий стяг. Нынешнее ощущение, близкое к уверенности, возникло у Редклифа после того, как он сделал одно простое умозаключение. Вечером того дня, когда сгорел клуб консерваторов, жена полковника, миссис Роджерс, пошла в бар "Бычья голова", чтобы найти утешение в вине. Вместе с небольшой группой своих приятелей она оплакивала утрату социальной гавани. Редклиф, уютно пристроившийся за соседним столиком с газетой и кружкой пива, невольно подслушал ее монолог и сильно удивился тому, что услышал. Он и не знал, что был не единственным человеком, кого викарий наградил своим проклятием.
- Этот проклятый монстр, Тренч, - сказала Долли своим охрипшим от алкоголя голосом, - он, наверно, сейчас пляшет от радости. Случилось то, чего он так хотел - клуб весь выгорел, от него остались одни развалины. Помните, что он сказал, когда читал нам свою проповедь тем вечером? "Господь восторжествует". Старый хрыч. Его, наверно, сейчас распирает от удовольствия. Так бы и придушила его.
Заинтригованный услышанным, Редклиф нашел директора центра, который все еще дулся на него за бардак, устроенный Редклифом в концертном зале.
- Да, викарий приходил к нам, - сказал он и принялся выражать чувства, аналогичные тем, что Редклиф уже слышал от Долли Роджерс. - Не сомневаюсь, священник сейчас потирает руки от удовольствия. То, что произошло, можно сказать, соответствует тому, о чем он предупреждал, посмотрите.
Он показал Редклифу письмо от Тренча и поведал подробности посещения священником автомобильной стоянки.
- Кстати, почему вас это интересует?
- Простое любопытство. Я пытаюсь найти того, кто уничтожил мою аппаратуру.
- И мой потолок, кроме того, - ввернул Мэрриот.
- Вот именно. - Редклиф старался выглядеть непринужденно. Если он раскусит этот орешек, то уж позаботится о том, чтобы все лавры достались ему. - Пытаюсь исключить подозреваемых, если вы понимаете, о чем я толкую.
Мэрриот сухо рассмеялся.
- Тренч? Подозреваемый? Сделайте одолжение,.. Это не про него. Он попик, понимаете? Причем до мозга костей. А ваш злодей - он сумасшедший, и вид у него должен быть злодейский.
Редклиф удивился.
- Вы верите в это, да?
- Безусловно. Я имел дело с разными людьми. В нашем деле этого не избежишь. Своих злодеев я знаю. И если мне попадется человек, который, по моему мнению, совершил это преступление, я сам наброшусь на этого ублюдка.
- Понятно. Все равно, спасибо. Как я уже сказал, я только пытаюсь исключить подозреваемых.
- Согласен. Можете совершенно спокойно исключить Тренча. Он доверил бы Господу творить за себя свои злодеяния. - Мэрриот повернулся и пошел прочь.
- Бедняга, должно быть, верит в это. У него вера, как у меня геморрой, - хроническая.
Так вот где решение! Как просто. Для всех жителей викарий человек, не способный к насилию. Факты вполне очевидны, изобличающие улики налицо, но никто этого не хочет видеть. Сам факт строгой приверженности викария религии служит отличным прикрытием для любых дел. Редклиф твердо считал, что церковные законы разрешают практически что угодно. Действуя против людей, которых он предупредил, Тренч, должно быть, считает себя вправе так поступать. История древней Англии изобиловала конфликтами между церковными и светскими законами. Самые ярые ревнители веры среди священников, должно быть, скорбят о том, что канули в лету те времена, когда церковь имела право судить людей. Возможно, некоторые из них, такие, как Тренч, например, и сегодня готовы применить божественные законы к земным делам. Редклифу эта мысль показалась привлекательной. Другие люди, точнее большинство других людей, скорее всего отвергнут ее. Отсутствие воображения - вот в чем причина. Именно художники несут миру истину. Редклиф решил проверить свое предположение. Если он ошибается, то и бог с ним; но он был уверен, что прав. Он нутром это чувствовал.
