Тимоти Зан - Звездные всадники
— Что произошло? — спросил он.
Феррол сделал осторожный вдох, чувствуя, как мышцы реагируют дрожью на выброс адреналина. Он понимал, что нужно извиниться, и даже открыл рот, но слова застряли в горле. Попросить прощения — прощения! — у того, чья раса обокрала его семью…
— Все в порядке, — проскрипел темпи и погладил челюсть в том месте, куда пришелся удар Феррола. — Ничего страшного. Все в порядке.
Феррол стиснул зубы, чувствуя, как слепой гнев снова заволакивает глаза. Конечно, с темпи «все в порядке». Если понадобится, он будет твердить это даже на больничной койке. Если учесть, насколько темпи преуспели в демонстрации своей позиции «подставь другую щеку», нет сомнений, что это всего лишь способ обратить безрассудный поступок Феррола против него самого.
Но будь он проклят, если станет вносить свою лепту в окружающий темпи ореол доброты и великодушия. Он не станет делать вид, будто и впрямь сожалеет о случившемся.
— В следующий раз не подкрадывайся ко мне потихоньку, — буркнул он чужеземцу. — Доктор Берч, я готов выгружать ящики.
Берч бросил взгляд на Лос-тлаа.
— А-а… Ну, ладно, — ответил он. — Конечно.
Не спуская настороженного взгляда с Феррола, он отошел от обоих темпи и тоже забрался в трюм.
Они работали в молчании, вытаскивая ящики из трюма и размещая их на палубе ангара. Пейтон появилась, когда дело было сделано лишь наполовину; однако места в трюме еле-еле хватало для двух мужчин, и ее участие в процессе свелось к тому, что она пригнала от переборки тележку и без конца просила, чтобы «грузчики» не наступали на обломки ее аналитического стола. Когда ящики погрузили на тележку, вернулся полный вес. Феррол сел за рычаги управления, и они покатили в лабораторный комплекс.
Они проехали половину расстояния, когда Берч заговорил.
— Почему вы ударили Тра-мии? — спросил он, стараясь говорить как можно небрежнее.
— Не люблю темпи, — ответил Феррол.
— За что? Если вы, конечно, не против обсуждать этот вопрос.
— Если на то пошло, я против, — сказал Феррол. Оглянувшись, он увидел, как Берч нервно сглотнул.
— А-а…
— Мы привезли много интересного материала. — Пейтон явно старалась увести беседу на безопасную территорию. — Вы ведь следили за нашей работой, старший помощник?
— Это я прогнал запись трансформации кролика через компьютер, — напомнил ей Феррол.
Она вспыхнула.
— Ах, да.
Феррол почувствовал укол вины. Не стоило ставить в неловкое положение Пейтон и Берча — в конце концов, сердился он не на них. К тому же именно ученые на «Дружбе» имеют больше всего шансов разглядеть, что на самом деле скрывается за фасадом миролюбивого дружелюбия темпи. Если усилиями Феррола у них создастся впечатление, что все противники темпи склонны к насилию и не отличаются большим умом… ну, это лишь затруднит для ученых восприятие истины, когда упомянутый фасад рухнет.
— Скелетные структуры, похожие на запоминающий пластик, — очень интересная идея, — заметил Феррол. — Как думаете, удастся скопировать этот материал?
— О, конечно, — горячо откликнулся Берч. — Если в чем человеческая биотехнология и преуспела, так это в копировании полезных молекул и биохимических систем.
Пейтон насмешливо фыркнула.
— Хотя существует тенденция забывать, что целое больше, чем сумма коммерчески используемых частей. Темпи правы хотя бы в этом отношении.
Берч бросил на нее сердитый взгляд.
— Оставив в стороне философию, следует признать, что именно коммерческими результатами оплачиваются прогулки наподобие нашей.
— Да, и хорошо бы привезти их побольше, — со вздохом согласилась Пейтон. — Мы должны представить Сенату что-нибудь более впечатляющее, чем похожая на запоминающий пластик скелетная ткань и органические излучатели электрического поля. Только тогда сторожевые псы сенатского бюджета будут довольны.
— И пусть все, кроме того, что мы обнаружим за две недели, достанется темпи? — пробормотал Феррол.
Берч негромко присвистнул.
— Даже так.
Однако, судя по тону, вряд ли он и впрямь так думал.
И снова Пейтон вернула разговор к обсуждению экологии и животной жизни Альфы; ни о темпи, ни об их философии больше речь не заходила. Феррол помог разгрузить ящики с образцами и перенести их в изолированный лабораторный отсек. «Все ясно», — думал он, уходя. Нет никакой нужды сеять в среде ученых семена недоверия и недовольства — потому что они и без него там уже есть. Ему остается лишь поливать эти семена… и положение «офицера связи» открывало для этого массу возможностей.
Направляясь на мостик, он улыбался. Нет, пока ему не нужны ни пистолет, ни конверт. Он, возможно, вообще обойдется без них. Если события и дальше будут развиваться в том же духе, капитан Роман сделает большую часть работы за него.
«Если только…» — мелькнула мысль… И улыбка на лице Феррола угасла. А что, если Роман назначил его офицером связи именно ради того, чтобы разжигать в среде ученых антитемпийские настроения?
А что, если Роман — тайно, конечно — на стороне Феррола?
«Нет, — решительно ответил себе Феррол. — Это полностью исключено». Сенатор видел психологическую характеристику Романа: до такой степени ввести в заблуждение психологов Звездного флота просто невозможно. Роман сторонник темпи, никаких сомнений в этом нет, и он назначил Феррола офицером связи либо в качестве наказания, либо исходя из ошибочного, в высшей степени идеалистического убеждения, будто частые контакты с темпи каким-то образом смягчат ненависть к ним Феррола. Глупец.
И тем не менее…
Феррол решил, что в ближайшие дни потратит свободное время на то, чтобы попытаться получить доступ к файлам и, соответственно, психологическим характеристикам членов экипажа. Надо бы ознакомиться с характеристикой Романа. Просто чтобы удостовериться.
Глава 7
Феррол ожидал со стороны Романа официальной реакции на то, что ударил темпи в ангаре, — что-нибудь в диапазоне от нудной выволочки до временного заключения в каюте или даже отстранения от должности и взятия под стражу. К его удивлению, капитан ни словом не обмолвился об инциденте. Может, популярный образ темпи, придерживающихся принципа «подставь-другую-щеку-все-прости-и-забудь», слегка надоел и ему; а может, он просто опасался возможности сделать мученика из главной антитемпий-ской фигуры на корабле. Эти его опасения, по мнению Феррола, были не лишены оснований: эмоциональные реакции и умение манипулировать ими — вещь непростая, и Роман, похоже, такими талантами не обладал.
